Очень долгий путь (Из истории хирургии) - Яновская Минионна Исламовна (бесплатные полные книги .TXT) 📗
И еще драматические минуты: надо успеть своевременно консервировать трупную почку, через полтора часа после смерти почечная ткань утрачивает жизнеспособность. Но до консервации почку тщательно промывают через систему кровеносных сосудов.
Профессор Лопаткин в это время начинает операцию.
Почка промыта, и ее следовало бы немедленно поместить в барокамеру, но происходит заминка: оказалось, что почку питала не одна, как это обычно бывает, а две артерии; в связи с этим приходится делать небольшую пластическую операцию на почке. Эта операция продолжается восемь минут. Наконец-то можно начать консервацию почки! Прошел час и девять минут…
Теперь напряженность участников операции несколько спадает: почка помещена в барокамеру, где давление кислорода — четыре атмосферы, температура — плюс четыре градуса. Здесь она могла в то время храниться 3–4 часа. (Теперь уже созданы такие камеры, в которых почки выдерживают консервацию до пяти суток.)
В 20 часов 53 минуты донорская почка извлечена из барокамеры и помещена на свое будущее постоянное место — в подвздошную ямку больной И. Нет, не на то место, где находится собственная бездействующая почка — технически такая замена невыполнима; донорская почка помещается не в поясничной части тела, а позади брюшной полости. Собственные же, никчемные почки остаются на месте, их удалят только в том случае, если они могут стать опасным очагом инфекции.
У больной И. после операции окажется три почки — две свои, нефункционирующие, и одна чужая…
Будет ли она работать?
Артерии и вены оперируемой женщины соединены с сосудами донорской почки — на это уходит 50 минут. К мочевому пузырю подшит мочеточник пересаженной почки. Все «подключения» закончены. Но только через две, а то и через четыре недели почка начнет функционировать.
Если не будет отторгнута…
В 23 часа 37 минут наложены последние швы. Четырехчасовая напряженная работа хирургов закончена.
А впереди — месяцы выхаживания больной, борьбы с отторжением чужеродной ткани, с инфекциями, с которыми ослабленный иммунодепрессантами организм плохо справляется, с отравлением «шлаками», с нарушениями деятельности сердца, легких, печени, изнуренных многолетней болезнью.
Через три дня после операции начались неприятности: анализ показал очень высокое содержание мочевины в крови. Решили провести первый послеоперационный сеанс гемодиализа. Но оказалось, что трубки на левом предплечье больной закупорились сгустками крови. Пришлось включать трубки (которые должны соединяться с шлангом «искусственной почки») в другие артерии и вены. В последующие девять дней тромбоз возникал еще дважды, и дважды приходилось переставлять трубки, сначала с левой на правую руку, а потом на правую ногу женщины.
На четвертый день после операции резко поднялась температура, в крови повысилось содержание лимфоцитов и лейкоцитов; началась сильная некротическая ангина — тяжелейшее заболевание для человека, получающего иммунодепрессанты. На шестой день после операции положение еще ухудшилось — отравление азотистыми «шлаками» приняло угрожающий характер. Пришлось рискнуть и тяжелобольного человека снова подвергнуть гемодиализу. С ангиной бороться почти нечем из-за опасности воздействия на пересаженную почку. Некротическая ангина захватывает все большую часть глотки.
Только пятый послеоперационный гемодиализ приносит наконец облегчение — ангина несколько ослабевает. И только на семнадцатый день пересаженная почка начала функционировать. Кровь очищается от «шлаков» уже без помощи аппарата.
Девять дней все шло благополучно, больная повеселела. Но врачи знали: опасность отторжения еще впереди. На десятый день началось: подскочило содержание азота, лимфоцитов и лейкоцитов крови; организм пытался изгнать «чужака» — функция почки резко ослабла. Приняты срочные меры; за два дня реакция отторжения подавлена. Надолго ли?
Месяца не прошло, начался второй кризис отторжения, значительно более сильный, чем первый. И снова его подавили. И снова через месяц все началось сначала… И опять врачи победили, на сей раз надолго.
Через 183 дня после операции учительница И. — теперь уже не хочется называть ее больной! — выписалась из клиники. Пересаженная почка функционировала нормально. Женщина практически была здорова.
Этот насыщенный репортаж, без прикрас и отступлений, значительно сокращенный мною, дает наглядное представление о будничной работе хирурга в той области, которая сама по себе — праздник для хирургии. Через шесть месяцев, через год, через два, когда спасенная женщина проходила очередную проверку в клинике, врачи удовлетворенно отмечали, что пересаженный орган хорошо работает, не причиняя пациентке особых неудобств. Годы отвоевали хирурги для нее у смерти, годы нормальной, полноценной жизни.
Операция, о которой рассказано в репортаже, происходила весной 1967 года. Классификацию человеческих антигенов, их деление на «слабых» и «сильных» в клинике еще не применяли: конгресс, на котором профессор Доссэ сообщил о своем открытии четырнадцати групп тканевых антигенов, состоялся летом того же 1967 года. Подбор донорской почки в то время опирался главным образом на совместимость групп крови. И все-таки во многих случаях удавалось добиваться относительно стойкого функционирования трансплантата.
Теперь же, когда значительно усовершенствована и система подбора пар донор — реципиент, и способы хранения изолированных органов, и иммуноподавляющая терапия, пересаженные почки действуют лучше и «живут» дольше. И чем больше будут совершенствоваться методы консервации, чем глубже проникнут ученые в интимные процессы почечной ткани, чем ближе по антигенным признакам научатся подбирать органы — тем заметнее станут успехи в области пересадки почки.
В Москве в Институте клинической и экспериментальной хирургии Министерства здравоохранения СССР, где произведено уже множество пересадок почек, была создана уникальная аппаратура: сочетание консервирующей камеры с электронным предсказателем. Изобретатели— тогдашний руководитель отделения трансплантации и искусственных органов профессор В. И. Шумаков, кандидаты медицинских наук В. А. Зубарев, Е. Ш. Штенгольд, Г. П. Иткин, сотрудник Института автоматики и телемеханики В. Н. Новосельцев и другие инженеры и математики. Консервированная в аппарате трупная почка сохраняет жизнедеятельность целые сутки. За сутки в портативном аппарате можно доставить изолированный орган в любую точку нашей страны: непрерывная перфузия (промывание) различными специальными растворами и низкая температура внутри камеры сохраняют его «жизнь». А главное, электронный «предсказатель» сразу же определяет состояние «здоровья» донорского органа, иначе говоря, точно и объективно показывает: способна почка включиться в очистительную деятельность организма, которому будет пересажена, или пересадка окажется напрасной. Первые же десять пересадок, произведенных с помощью нового изобретения, подтвердили: электронное устройство не ошибается. Несколько раз аппарат отвергал трупный орган — устанавливал, что в нем произошли необратимые изменения и операция была бы обречена на неудачу.
Умная и нужная машина! Направленная в почечные центры, она значительно облегчит спасение людей, погибающих от заболевания почек.
«Обходные» и «обманные» маневры продолжаются. Если удается «обмануть» природу, это значит удалось сохранить несколько человеческих жизней.
Сейчас пытаются спасать людей, погибающих от печеночной недостаточности, весьма своеобразным способом: на время им подключают печень животного. Печень не пересаживают в тело человека (в настоящее время подобная попытка полностью обречена), ее помещают экстракорпорально, то есть вне тела, и по специально разработанной системе пропускают через нее кровь больного, как это делается при гемодиализе с помощью аппарата «искусственная почка». Но, поскольку аппарата «искусственная печень» не существует, печень животного на время выручает собственную печень человека. Случается, в результате такого подключения больная печень, «отдохнув», возобновляет свою деятельность. Создать же искусственную печень пока невозможно: это такой сложный и многофункциональный орган, что механическое копирование его было бы подобно целому производственному агрегату.
