Морские солдаты Российской империи (Очерки истории морской пехоты) - Данченко Владимир (бесплатные онлайн книги читаем полные версии txt) 📗
Необходимо добавить также, что в распоряжение военно-морского ведомства в конце 1711 г. поступили: один пехотный полк в С.-Петербурге, один в Воронеже и там же драгунский эскадрон. Кроме того, уже в первые годы войны существовало несколько частей, по сути исполнявших функции будущего адмиралтейского батальона, — олонецкий, казанский, азовский батальоны, ряд других. Были сформированы и своего рода «персональные» батальоны флотских начальников К. Крюйса, Ф.М. Апраксина: они формировались не из рекрутов, а ив уже прослуживших чинов пехотных полков. Отчасти они должны были заменить расформированный галерный батальон. На флоте состояли также особые гренадерские части, а именно «выборная» гренадерская рота, куда входили чины армейских и гвардейских полков, и отдельная гренадерская рота галерного флота.
С течением времени и в ходе боевых действий полковая организация морской пехоты претерпела существенные изменения; принцип дробления полка по нескольким корабельным командам не был совершенен изначально, а к 1712 г., когда Балтийский флот включал, в частности, 3 эскадры и распределение полка по кораблям носило более чем спорадический характер, стало очевидно, что его реорганизация назрела. Тем более что в галерном флоте не без успеха использовались солдатские команды батальонного состава. В 1712 г. они усилились двумя пехотными и Белгородским гарнизонным полком, которые подчинялись морскому руководству, но находились на содержании в сухопутном ведомстве. Одновременно в С.-Петербург к «морскому флоту» были отправлены 3 пехотных батальона полного состава, а в Таврове дислоцировался еще один батальон, готовый к посадке на суда. Тогда же из морского полка и некоторых пехотных частей стали формироваться морские батальоны, в том числе и для гребного флота; первый из них, созданный на базе Казанского полка, именовался «батальоном контр-адмирала», в 1712 г. его численность составляла 652 чел. всех чинов.
К 1714 г. в штатах флота числились 5 отдельных батальонов: «батальон вице-адмирала» для службы на кораблях авангарда; «батальон адмирала», определенный на корабли кордебаталии (центра); «батальон контр-адмирала», назначенный на эскадру арьергарда; на гребной флот направлялся «галерный батальон», а службу, в том числе и караульную, в портах и базах корабельного флота должен был нести «адмиралтейский батальон» [3].
Численный состав батальонов в 1714 г. определялся в 650–660 рядовых и унтер-офицеров и 22 офицера. В штаты, например, адмиралтейского батальона в это время входили: подполковник, майор. 5 капитанов (по числу рот), 5 поручиков, 5 подпоручиков, 5 прапорщиков, 5 подпрапорщиков, квартирмейстер, адъютант, писарь батальона и 5 ротных писарей, 10 сержантов, 20 капралов, профос, священник, каптенармус батальона и 5 ротных каптенармусов, 6 гобоистов, 9 барабанщиков и 575 рядовых. Структура остальных батальонов была практически аналогичной.
В соответствии с морскими регламентами, начиная с «Артикульных статей» Д. Бутлера, находившиеся на борту корабля в море солдаты, независимо от численности и состава, должны были подчиняться, помимо своего непосредственного начальника, и командиру корабля.
Ситуация не изменилась с появлением корабельных батальонов, солдаты которых, будучи в составе десантно-абордажных команд, находились под началом и командира корабля, и командира своего батальона, как правило, являвшегося начальником морской пехоты эскадры и входившего в состав военного совета.
Несколько иначе, в силу его специфики, дело обстояло с адмиралтейским батальоном, чьей основной службой было несение караулов в портах и базах флота. При этом он подчинялся, кроме своего командира, и руководству этих объектов. Тем не менее реалии были таковы, что чины галерного батальона могли привлекаться к выполнению самых разнообразных задач. Например, в Петербурге некоторые его подразделения находились у «городового строения», осуществляя контроль хода работ, подвоза необходимых материалов, состояния команд «работных людей». Кроме того, они привлекались, наряду со служащими других сухопутных полков, к выполнению полицейских и таможенных функций, в частности к поимке дезертиров и бежавших «работных людей», борьбе с «разбойными ватагами», тушению пожаров, приему товаров, привозимых в столицу водным путем. Во многом это объяснялось и тем, что едва ли не все сферы жизни Петербурга этого времени находились в ведении А.Д. Меншикова, известного государственного и военного деятеля, ближайшего сподвижника Петра. Помимо прочего он был генерал-губернатором Санкт-Петербурга, в жизни которого военный люд играл заметную роль, и солдаты и офицеры адмиралтейского батальона не являлись исключением. Меншиков, осуществляя свои губернаторские функции, нередко использовал служащих нескольких полков пехоты и кавалерии для выполнения различных поручений, и подразделения адмиралтейского батальона, находясь постоянно на берегу, в той или иной степени также оказывались востребованными для нужд хозяина строящегося невского «парадиза». В связи с этим не без участия Меншикова к подразделениям адмиралтейского батальона, находившимся в Петербурге и Кронштадте, время от времени присоединялись солдатские команды, в том числе и состоящие большей частью из рекрутов. Некоторые из них оставались в батальоне, пребывание там других было непродолжительным: в 1716 г. часть этих команд составила отдельный солдатский батальон, приписанный к адмиралтейскому ведомству.
Александр Меншиков. Гравюра Ж. Симона. 1697 г.
С другой стороны, те или иные части морской пехоты могли быть временно расформированы; так, например, в 1712 г. офицеры адмиралтейского батальона Савенкова были признаны «весьма негодными к делу» и отправлены в гарнизоны, в то время как нижние чины были определены в матросы. Чуть позже, в 1715 г., галерный батальон (659 чел.) был раскассирован в матросы и пушкари. Подобного рода трансформации случались нередко, поскольку в условиях войны официальная регламентация отходила на второй план, а во главу утла ставились требования момента, соображения военной целесообразности и прагматизма. Тем более что в случае необходимости корабельные экипажи, многие из которых имели соответствующий опыт, принимали участие, и не без успеха, в высадках десанта и абордажах. И если нижние чины морских батальонов периодически пополняли ряды судовых команд, то и матросы направлялись в эти батальоны (нередко за различные провинности, в виде наказания), и их строевая и боевая подготовка была в целом не намного ниже, чем у морских солдат. Что же касается гребного флота, то там совмещение функций солдата и гребца было делом обычным, ведь галеры или скампавеи использовались в основном для доставки морских десантов.
С вступлением Северной войны в завершающую стадию значение последних все более возрастало. Из пехотных полков к 1719 г. на флот было определено 2707 чел., но с течением времени это число менялось, поскольку в рейдах на шведские берега участвовали как крупные пехотные соединения, доставлявшиеся к месту высадки на гребных эскадрах, так и небольшие группы, которые перевозились на нескольких галерах или шмаках. Помимо солдат, принимавших участие преимущественно в боевых действиях, на кораблях имелись и так называемые караульные солдаты, которые несли сторожевую службу при нахождении в портах или во время десантных операций, когда корабельные солдаты и часть экипажа высаживались на берег, выполняли конвойные функции при арестантах, следили за доставкой на борт корабельных «припасов». В караульные солдаты в основном зачислялись солдаты морских батальонов, пехотных полков, а также члены корабельных экипажей. Караульные солдаты могли быть задействованы в составе десанта, и, как правило, они состояли в абордажных командах. В свою очередь, солдаты морских батальонов, находясь на борту, регулярно привлекались к несению караульной службы.
