Факты против мифов. Подлинная и мнимая история второй мировой войны - Новоселов Борис Николаевич (книги онлайн полные версии .txt) 📗
Недостаток авиации у гитлеровских войск на Западе явился одной из причин начала обстрела Англии самолетами-снарядами «Фау-1», которые гитлеровцы применили, не дожидаясь их окончательной доводки. Кстати сказать, «Фау-1», прообраз нынешних «томагавков», причинили много страданий и бед Англии. За лето 1944 года людские потери от их применения составили свыше 20 тысяч человек, разрушено было более 25 тысяч и повреждено несколько сотен тысяч зданий [163]. Эти беды были причинены той самой Англии, чье правительство ныне первым предоставило свою территорию для размещения американских ядерных крылатых ракет.
Не подтверждается фактами и распространяемый буржуазными историками тезис «о начале освобождения Европы» после высадки союзников во Франции. Известно, что почти за два с половиной месяца до начала Нормандской операции, 26 марта, советские войска на 85-километровом фронте вышли к румынской границе, в ночь на 27 марта с ходу форсировали реку Прут и перенесли боевые действия на территорию Румынии. Так началась великая освободительная миссия Советской Армии.
Таким образом, успеху союзников в Нормандии способствовала катастрофа вермахта на советско-германском фронте, а не наоборот. Это признают и объективные исследователи Запада. Так, английский публицист А. Верт, работавший во время войны корреспондентом в СССР, писал, что попытки западной пропаганды представить советское наступление в Белоруссии «легкой прогулкой», потому что немцы якобы перебросили отсюда крупные силы во Францию, не соответствуют действительности [164]. В наши дни профессор Эдинбургского университета известный английский специалист по военно-стратегическим проблемам Дж. Эриксон в книге «Дорога на Берлин» подчеркивал: «Разгром советскими войсками группы армий «Центр» явился их самым крупным успехом, достигнутым… в результате одной операции. Для германской армии… это была катастрофа невообразимых размеров, большая, чем Сталинград» [165]. «Германия, — отмечает американский историк С. Патрик, — проиграла вторую мировую войну на полях России, а не в живых изгородях Нормандии» [166].
Действительно, результаты наступления Советской Армии летом и осенью 1944 года были весьма внушительными. Румыния и Болгария, бывшие союзники фашистской Германии, перешли на сторону антигитлеровской коалиции и вступили в войну против «третьего рейха». Осенью 1944 года Советская Армия вступила в Болгарию и Венгрию, завершила освобождение Румынии и восточной части Югославии, в том числе Белграда. В сентябре — октябре было нанесено крупное поражение вражеской группе армий «Север»: свыше 30 ее дивизий оказались блокированы в Курляндии. Враг был полностью изгнан из Эстонии и Литвы, большей части Латвии. В Заполярье советские войска освободили северные районы Норвегии. Из войны на стороне Германии была выведена Финляндия.
Таким образом, летне-осенняя кампания Советской Армии явилась главным событием второй мировой войны в 1944 году. Попытки западных историков и пропагандистов приписать открытию второго фронта решающее значение в военных действиях 1944–1945 годов, представить США как «главного спасителя Европы» не соответствуют действительности. И после вторжения союзников во Францию главные события происходили на советско-германском фронте. Здесь находилось 4,3 миллиона солдат и офицеров противника, тогда как союзникам на Западе противостояли войска вермахта численностью 1 миллион человек.
В летне-осенней кампании 1944 года Советская Армия вела наступление на фронте протяженностью 4200–4500 километров, войска союзников — на фронте 600–800 километров. За шесть месяцев наступления советские войска продвинулись на запад на 600–800, а на некоторых направлениях до 1100 километров, продвижение же союзников в Западной Европе к концу 1944 года составило лишь 260–450 километров. Советская Армия уничтожила 96 дивизий и 24 бригады, а союзники 35 дивизий врага. Советскими войсками было освобождено 900 тысяч квадратных километров советской территории, на которой до войны проживало до 40 миллионов человек, не считая освобожденных территорий европейских стран.
Оценивая впоследствии результаты летнего и осеннего наступления советских войск в 1944 году, бывший фашистский генерал Зигфрид Вестфаль писал: «В течение лета и осени 1944 года немецкую армию постигло величайшее в ее истории поражение, превзошедшее даже сталинградское… Теперь Германия неудержимо катилась в пропасть» [167].
«Пожертвовать обороной Рейна ради обороны Одера!»
Как же развивались события на Западе после высадки союзных войск на севере Франции? К началу операции «Оверлорд» союзные экспедиционные силы имели значительное превосходство над противостоящими им немецко-фашистскими войсками: по личному составу, танкам и САУ — в 3 раза, по орудиям и минометам — более чем в 2 раза, по боевым самолетам — в 60 с лишним раз. Высадившись почти без сопротивления в июне в Нормандии, они до 25 июля методично расширяли плацдарм, накапливая на нем войска и технику. Затем, перейдя в наступление, союзники попытались в августе окружить в районе Фалеза крупную немецкую группировку, однако в силу нерешительности их действий значительная часть немецких соединений, оказавшаяся в Фалезском «мешке», вырвалась из окружения и ушла за Сену. В начале сентября, освободив с помощью сил Сопротивления территорию Франции, союзные войска вышли к «линии Зигфрида» — системе мощных укреплений вдоль западных границ Германии.
Передовые части американских войск сумели перейти германскую границу в районе Аахена и Люксембурга, а английские соединения вступили на территорию Бельгии и Голландии. В то время в высших эшелонах командования союзными войсками преобладало состояние, близкое к эйфории. Казалось, что воля противника к сопротивлению на Западе сломлена окончательно и уже ничто не сможет остановить продвижение американо-английских войск к сердцу Германии. Союзная разведка оценивала войска вермахта на Западе «не как единую силу, а как большое количество слабых боевых групп, дезорганизованных и даже деморализованных, не имеющих достаточного оснащения и вооружения», полагая, что «можно уже увидеть конец войны в Европе» [168].
Черчилль ставил вопрос о том, чтобы «попытаться достигнуть Вены раньше русских» [169], требуя встретиться с Советской Армией «как можно дальше к Востоку». Эйзенхауэр и Монтгомери в те же дни заявили о своем намерении кратчайшими путями наступать на Берлин. «Нет никакого сомнения, — писал Эйзенхауэр в письме Монтгомери, — что мы направим всю свою энергию и все ресурсы на то, чтобы нанести молниеносный удар на Берлин» [170]. Однако эти замыслы не осуществились.
Попытки союзников прорвать «линию Зигфрида» с ходу успеха не имели. Неудачей окончилась и наступательная операция под Арнемом в Голландии, имевшая целью обойти немецкие укрепления с севера и создать условия для дальнейшего вторжения в Германию. Понеся большие потери, союзные войска прекратили наступление. Началось «великое стояние на Рейне».
Возросшее сопротивление противника на «линии Зигфрида» показало, что вермахт еще представляет весьма серьезную силу. Тогда англо-американское военно-политическое руководство решило перейти к операциям «на измор», не требовавшим активных, решительных действий, и выждать, пока Советская Армия окончательно подорвет боевую мощь германских вооруженных сил. После поражения войск Монтгомери под Арнемом Черчилль в специальном меморандуме потребовал от военного командования «не просто выиграть войну, а выиграть ее дешево, заставив других расплачиваться» [171]. Это заявление проливает свет на истинные мотивы пассивности американо-английских войск осенью 1944 года.
