Сталин и заговорщики сорок первого года. Поиск истины - Мещеряков Владимир Порфирьевич (читать хорошую книгу txt) 📗
По счастью, наши герои не были, не только не расстреляны, что не удивительным было бы по законам военного времени, но, даже, не отсидели свой срок. В конечном итоге их полностью помиловали и, даже, восстановили в прежних званиях. По меркам войны — это прямо чудеса.
Но, на то, видимо, были свои причины. С «неба упала» амнистия, и их отправили служить: Михаила Сергеевича Клевенского на Ладогу, а Павла Алексеевича Трайнина на Волгу. Трайнин, вообще-то, после Балтики, еще и на Ладоге «наколбасил» с десантами, почему и попал в руки Особого отдела. Ему там, «до кучи», припомнили и Либаву.
Кстати, как отмечает Кузнецов, «Жуков не раз посылал в Ленинграде моряков в десант (в Петергофе и на Ладоге), и они напрасно несли жертвы. Чистой воды волюнтаризм, который непозволителен и во время войны».
Понятно, что оба, Жуков и Трайнин, были «выдающимися полководцами» в своем деле. Но в рассматриваемом нами тандеме, все же, Георгий Константинович отдавал приказание, а в оправдание Трайнину, можно сказать, что он вынужден был только отвечать: «Есть!»
Но возвращаемся к документу. За что же их (Трайнина и Клевенского) помиловали, в смысле, как командование Либавской базы? Во-первых, как бы это выглядело в планетарном масштабе? Гитлер евреев стирает в порошок, а Сталин, хотя и на противоборствующей стороне, но, вдруг, санкционирует расстрел Павла Алексеевича (Файвеля Ароновича) Трайнина? Лучшего сюжета, для геббельсовской пропаганды не придумаешь. Во-вторых, Трайнин, контр-адмирал. По армейским меркам генерал-майор. Уже из Западного округа хлопнули кое-кого, так что же лишнюю генеральскую кровь проливать. В-третьих, неужели не заступились друзья-товарищи, родственники и близкие? Так как шли «в одной связке», то и помиловали обоих.
Думается, Иван Васильевич Рогов даже и не подозревал, что существовало некое решение в отношении наших героев, которое прошло мимо него или же его намеренно ввели в заблуждение, что, прямо, вытекает из содержания приведенной директивы. Во всяком случае, Рогов был в неведении творимого беспредела, настолько скрытно оно проводилось.
Как и по многим другим делам по началу войны, в данном, — не обошлось без подлостей нашей «пятой колонны»?
Когда, видимо, следствие разобралось с делом Трайнина и Клевенского, то, в пору, привлекать к ответственности уже тех лиц, кто допустил подобное безобразие. Да где ж ему, армейскому комиссару 2-го ранга, тягаться с Мазепами из Политбюро. Подсудное дело, конечно же, замяли. Нашим бедолагам, сначала вышло послабление, в виде тюремного наказания, а затем их, окончательно вернули на воинскую службу. Скорее всего, их, оставили как важных свидетелей на будущее.
Как же в дальнейшем сложилась жизнь наших героев? Знамо дело, что в атаки в «штрафбате» не ходили, поэтому во время войны уцелели. А вот после смерти Сталина, что-то не задержались на белом свете. Клевенский, кстати, дослужившийся до помощника командующего Тихоокеанского флота, вдруг 17 июля 1954 года умер в возрасте 51 года. Как отмечает источник, это был «единственный советский адмирал, принявший смерть на борту боевого корабля».
Трайнин, ненадолго пережил своего подельника «по Либаве». Умер тоже, во времена Хрущева в, знаменательном, 1956 году после съезда. У Павла Алексеевича, есть туманный след по Венгрии зимой 1945 года, где он был помощником председателя Союзной Контрольной Комиссии.
Вот и все, в общих чертах, по теме: кто, есть кто, на Либавской ВМБ?
Читатель вправе задать вопрос: так наши герои представляли командование Либавской базы или товарищ Рогов ошибся? Ответ будет немного парадоксален: и да, и нет!
Как же так? Давайте, попытаемся разобраться, почему во всей мемуарной литературе, в том числе, и у Кузнецова, фигурирует в качестве командующего Либавской ВМБ капитан 1-го ранга Клевенский? О Трайнине, как правило, вообще, полная тишина.
Чуть выше я приводил упоминание о Прибалтийской военно-морской базе. На сегодняшний день, она встречается в ряде документов, но странное дело, о ней, как и о Трайнине, нигде не упоминается в мемуарной литературе. Отчего так?
Дело, видимо, в том, что дата ее образования весьма необычна. Представляете, за день до войны, то есть, 21 июня! Поневоле задашься вопросом. У нас, ведь, по данному дню вопросов целый мешок. Это был день, когда была образована Ставка и ряд Главных направлений, в том числе и Северо-Западное. Помните, еще у Кузнецова упоминается, что перед самой войной, дескать, Жданов куда-то пропал и не смог со Сталиным переговорить, да и сам товарищ Сталин, почему-то, дал устное распоряжение перевести корабли подальше от границы. Именно, то, что Сталин в устной форме разрешил сделать что-то, и смущает. Видимо, скрывается факт образования этой самой Прибалтийской ВМБ.
Какие военно-морские базы были включены в ее состав, остается загадкой, и по сей день. Скорее всего, в ее состав вошли базы: в Либаве, Виндаве и Усть-Двинске. С какой целью это сделано? С целью дезорганизации управления военно-морскими силами в данном районе Балтийского моря. Выше, комментируя директиву Рогова, я сделал ссылку на существование некоего распоряжения, которое и должно, по сути, объяснить всю подоплеку дела.
Представьте, что Вы — Трайнин, командующий военно-морской базой в Либаве. Вдруг, неожиданно, поздно вечером 21-го июня, Вы получаете некий приказ, в котором говориться о Вашем назначении командующим новообразованной Прибалтийской ВМБ. Кроме всего прочего Вам предписано убыть на место дислокации вашего нового штаба, разумеется, вне Либавы. Естественно, на основании этого приказа, Вы должны отправиться на новое место службы и принять под свое командование, вверенное вам морское хозяйство (упомянутые выше военно-морские базы). Скорее всего, именно, это и произошло. Да, но через несколько часов, после приказа о Вашем назначении, началась война. Ваши действия?
Ну, то, что Вы будете в смятении чувств, об этом даже не стоит и говорить. Какие Вы предпримете шаги, как новый командующий, вот вопрос? Вряд ли Ваше новое назначение пойдет на пользу делу.
Оставим Вас, читатель, в покое, и перейдем к предполагаемым действиям нашего реального героя. В конце дня, 21-го июня на основании полученного приказа контр-адмирал Трайнин должен был сдать дела новому командующему базой. Видимо, в том приказе оговаривалось, кому Трайнин должен был сдать дела. Скорее всего, на тот момент, им должен был стать начальник штаба Либавской ВМБ М.С. Клевенский.
Не хотите ли, уважаемый читатель, теперь, оказаться и на месте Михаила Сергеевича? К тому же война, как для одного, так и для другого, наступила 22-го июня. То, что это, отнюдь, не поспособствовало уверенной организации обороны Либавской базы, думаю, не стоит повторяться.
Если на это событие наложить решение о переподчинении Балтийского флота, связи с образованием Северо-Западного направления, которое затруднило руководство ведением боевыми действиями на флоте, то стоит ли удивляться снижению боевой мощи прибрежных военно-морских баз данного региона.
Как следствие развала организации обороны военно-морских баз и последующие тяжкие последствия отступления наших войск и флота, послужили основной причиной вынесения судебного решения по уголовному делу в отношении наших героев.
Теперь становятся понятными отголоски тех упреков, в которых говорилось о слабом руководстве базой. Дескать, командование ее бросило, спасаясь впопыхах. Видимо, действительно, Трайнин с группой морских офицеров, на торпедном катере скоропалительно вынужден был убыть из Либавы в штаб сформированной Прибалтийской ВМБ. Скорее всего, в Усть-Двинск под Ригой. Теперь более ясным и понятным становится судебное решение, вынесенное и в его адрес. Всё это так, но представьте, как это выглядело в глазах моряков? Что они могли подумать? Разумеется, что начальство дало дёру.
Однако возникают дополнительные вопросы. Дело в том, что Лиепая и Вентспилс, названия, появившиеся уже после войны. Если эти названия были указаны у Алексея Спирина со ссылкой на «судебное решение», то, тогда, трудно дать оценку случившемуся. Для сокрытия правды, «военные историки» из числа хрущевцев, не гнушались ни чем. Подделывали любые документы, только бы скрыть правду о войне.
