Предшественники Дарвина в России (Из истории русского естествознания) - Райков Борис Евгеньевич (читать книги без регистрации .txt) 📗
Подобным же образом описываются другие три периода, на которые делили тогда осадочные толщи, и Рулье заканчивает свой очерк следующими словами: «Во всех сих переворотах нельзя не заметить, при всей их кажущейся несвязности, некоторой последовательности. Сперва — открытое море, потом — берег, реки и сушь; сначала — характер тропический, потом — более умеренный и, наконец, холодный; сначала являлись животные несовершенные — рыбы; потом — животные постепенно совершенствуются, осложняются — являются гады, далее, животные летающие и самые звери».
«Судьба Москвы тонет вновь в неизвестности. Между тем органическая жизнь на земле совершенствуется; является человек, последнее звено, замкнувшее собою мироздание. Он наблюдает и записывает, ведет историю его окружающих явлений и заносит в летописи имя — Москвы».
В нашу задачу не входит давать сколько-нибудь подробный обзор геологических работ Рулье. Заметим только, что «геологический» период его деятельности продолжался около 10 лет и имел неожиданный и довольно печальный конец. Виною этому был один из сотрудников Рулье, во многом ему обязанный, но отплативший своему руководителю черной неблагодарностью. Эта незавидная роль принадлежала И. Б. Ауэрбаху — постоянному спутнику Рулье в его подмосковных экскурсиях. Ауэрбах — зажиточный человек, владелец одной из московских аптек, учился в Германии, специализируясь по геологии, и, вернувшись в Россию, примкнул к кружку Рулье с целью воспользоваться его опытом и знаниями. Рулье очень благожелательно и доверчиво отнесся к Ауэрбаху, как вообще относился к людям. В своих статьях он часто упоминал имя Ауэрбаха как участника общей работы и даже назвал в честь его один новый вид ископаемого растения, найденного в 1834 г. в юрском песчанике.
Эта совместная работа продолжалась несколько лет, причем Ауэрбах имел возможность хорошо ознакомиться под руководством Рулье с юрскими отложениями Московской губ. Спустя несколько лет Ауэрбах начал сам выступать с научными сообщениями на те же темы, что и Рулье, причем стал даже оспаривать некоторые мнения последнего. Наконец, в 1847 г. в газете «Московский городской листок», близкой к университетским кругам, неожиданно появилась чрезвычайно резкая статья, направленная против Рулье как ученого. Автор статьи, скрывшийся под вымышленной фамилией Брахов, обвинил Рулье, ни много ни мало, как в присвоении научных открытий своих сотрудников — Ауэрбаха и Фрейерса, в замалчивании чужих заслуг и т. д. При этом автор очень ловко воспользовался обычаем Рулье работать в коллективе, причем последний по праву считал себя законным выразителем сделанных сообща наблюдений и открытий.
Автором этой недостойной выходки из-за угла оказался тот же Ауэрбах. Вероятно, его поступок был вызван завистью к успехам и популярности Рулье, тогда как сам Ауэрбах должен был довольствоваться скромной ролью хранителя Геологического музея Московского общества испытателей природы, а позднее — второго секретаря этого Общества, хотя по возрасту он был сверстником Рулье [28]. По-видимому, Ауэрбах рассчитывал своим обвинением в плагиате, которое при данных обстоятельствах очень трудно было проверить, нанести Рулье такой удар, который сразу подорвал бы его научную и общественную деятельность. Есть основание думать, что за спиною Ауэрбаха стояли и другие лица — из правых кругов московской профессуры, которые не терпели Рулье как смелого выразителя прогрессивных мнений, любимого студентами и пользовавшегося среди них большим авторитетом.
Рулье ответил Ауэрбаху письмом в той же газете. Ауэрбах не остался в долгу, и между противниками завязалась полемика, в которой Рулье держался очень достойного тона. Скоро эта полемика превратилась в длительный спор по разным частным вопросам геологии Подмосковья, который не привел, однако, ни к какому определенному результату [29].
Хотя Ауэрбаху не удалось ошельмовать своего соперника, однако это бесчестное нападение произвело на Рулье как человека очень мягкого и чуткого крайне болезненное впечатление, результатом чего был его постепенный отход от геологии. Во всяком случае после этого эпизода он почти перестал заниматься этой областью науки и перенес свои интересы на другие вопросы.
К началу 50-х годов общебиологические взгляды Рулье окончательно оформились. Наиболее полно они выражены в двух важнейших его сочинениях: публичных лекциях, читанных в Московском университете в 1851 г., и в университетском курсе общей зоологии, который Рулье читал студентам естественного отделения. Прежде чем перейти к рассмотрению этих сочинений, скажем несколько слов об обстоятельствах их появления.
Будучи прекрасным оратором, Рулье охотно выступал публично. В 1845 г. он провел в Московском университете целый курс общедоступных лекций под названием: «Публичные чтения о нравах и образе жизни животных». Лекции эти имели большой успех. Они читались дважды в неделю в течение всей зимы, начиная с 22 ноября 1845 г. и до весны 1846 г., с перерывом на время зимних каникул. На этих лекциях бывал А. И. Герцен, который написал о чтениях Рулье статью в газете «Московские ведомости» (1845, №№ 147 и 148), где отметил их важное положительное значение. К сожалению, от этой серии лекций Рулье осталось мало следов, лишь одна из лекций была напечатана [30].
Еще больший успех имела вторая серия лекций Рулье, прочитанных им в 1851 г., под названием: «Жизнь животных по отношению ко внешним условиям». Всего было прочитано три лекции — 30 января, 3 и 6 февраля. По словам очевидцев, эти лекции были целым событием. Университетский зал был переполнен и едва мог вместить всех желающих; впечатление от выступлений лектора было огромное.
Эти лекции были напечатаны (Москва, 1852), но изложенные в них смелые мысли Рулье о происхождении животного мира встретили серьезные цензурные препятствия. После долгой проволочки книжку было разрешено выпустить в свет, но лишь при том условии, что в тексте будут помещены вставки богословского содержания, написанные чужою рукою и по существу опровергающие сказанное автором. Гонениям подверглась также выдержка из этих лекций, напечатанная в виде отдельной статьи в газете «Московские ведомости» под заглавием: «О первом появлении растений и животных на земле». Редактору газеты пришлось держать ответ перед министром народного просвещения за появление этой статьи как противной «священному писанию».
Курс лекций по общей зоологии, который Рулье читал студентам, в свое время не был напечатан.
Однако рукописный текст, относящийся к 1850 г., к счастью, уцелел. Рукопись состоит из пяти тетрадей, из которых первые две отлитографированы в университетской литографии, а остальные три написаны от руки разными почерками, в том числе и почерком самого Рулье [31].
Ниже дана краткая сводка тех мнений и взглядов, которые можно извлечь из двух указанных источников, для того чтобы уяснить, как наш ученый представлял себе развитие органического мира и какие факторы принимал для объяснения этого развития, другими словами, как он представлял себе самый механизм эволюции.
В вопросе об образовании нашей планетной системы Рулье придерживался теории Лапласа, как наиболее удовлетворительной с его точки зрения. По этой теории, наша Земля была некогда раскаленным огненным шаром, который постепенно охлаждался, покрываясь с поверхности твердой корой. Таким образом, жизнь на Земле могла появиться лишь тогда, когда для этого образовались подходящие физические условия.
«Когда же появились на земле растения и животные? — спрашивает Рулье. — Не знаем точно, — отвечает он, — но можно сказать положительно: не прежде того времени, когда температура атмосферы и морской воды спустилась ниже 60° Р, потому что при этом тепле свертывается белок или белковина, составляющая существенную часть животных, особенно низших».
