Холодный мир. Сталин и завершение сталинской диктатуры - Хлевнюк Олег Витальевич (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗

На самом деле ни у кого из ленинских соратников, включая самого Сталина, не было сомнений в отношении ленинских диктовок. В конечном счете именно это является ключевым доказательством их подлинности. Сталин обладал достаточным влиянием и умом, вполне контролировал ситуацию в аппарате в целом и в окружении Ленина в частности, чтобы не стать жертвой какой-то политической подделки. Сталин более чем серьезно относился к «завещанию» Ленина и предпринял немало усилий, чтобы преодолеть негативные последствия этих документов.

В общем, сам факт антисталинского наступления Ленина в последние недели его активной жизни несомненен. Другой вопрос – причины этого наступления. Речь идет о намерениях и мотивах не просто искушенного политика, но политика, пораженного тяжелым, неизлечимым недугом. «Последняя борьба Ленина» (выражение М. Левина) является ярким проявлением неукротимости воли к политическому доминированию и власти – самой главной черты его личности. Болезнь не сломила эту волю, скорее усилила ее. Можно только поражаться, с каким упорством этот мучимый страшными физическими и моральными страданиями человек на протяжении нескольких лет чередовал вынужденные перерывы и упрямые возвращения во власть. Эти возвращения поддерживали его существование, придавали ему силы, наполняли смыслом невероятно тяжелую борьбу с недугом. Не в первый раз соратники бросали Ленину вызов, а он принимал его. Однако в 1922–1923 гг. болезнь способствовала более обостренному восприятию Лениным любого противодействия его первенству.

С точки зрения политической технологии ленинские маневры конца 1922 – начала 1923 гг. мало чем отличались от всех предшествующих столкновений. Ставка на свой непререкаемый авторитет среди массы партийных функционеров – делегатов предстоящего съезда. Ставка на соперничество среди ближайших соратников (в частности, Троцкого и «тройки»). Трудно избавиться от подозрения, что в этой технологии Сталин оказался в значительной мере случайной жертвой, слабым звеном. В вопросе о создании СССР и особенно в грузинском деле он допустил ошибки, которые вполне могли быть объявлены политическими. Наконец, он обидел жену больного вождя, проявив непозволительную для большевистского товарищества грубость. Сталин подставился под удар. И этот удар для Ленина был оптимальным способом укрощения соратников и подтверждения своего политического авторитета. Важно подчеркнуть, что Ленин вряд ли собирался отстранять Сталина от высшей власти вообще. Сталин как противовес амбициям других вождей, а также как опытный администратор был незаменимой частью механизма лидерства Ленина. Речь шла об очередном политическом маневре и манипуляции соратниками, о корректировке равновесия за счет некоторого ослабления «тройки».

Столь длительное выяснение возможных мотивов действий Ленина в этой книге уместно потому, что нам важно предположить, какой была возможная реакция Сталина на немилость со стороны учителя. У Сталина были все основания искренне обижаться на Ленина. В конечном счете Сталин не сделал ничего такого, чего он и другие советские вожди не делали бы ранее. Все спорили и противоречили Ленину, однако затем, как и Сталин, уступали ему. Периодически Ленин наказывал провинившихся: удалял от центра власти, опять возвращал. Но делал это скрытно, щадя их самолюбие. Что же изменилось теперь? Почему атака против Сталина, в целом служившего Ленину верой и правдой, была столь демонстративной? Сталин, судя по всему, списывал этот взрыв гнева на ленинскую болезнь. Психологически и политически – самое удобное объяснение.

Действительно, случилось так, что записка грузинским большевикам оказалась последним документом, продиктованным Лениным. Через несколько дней в состоянии его здоровья произошло резкое ухудшение. Это спасло Сталина от политических затруднений. Ленин не выступил на съезде партии. Политбюро замяло «грузинский инцидент», а затем и предложение Ленина о смещении Сталина с поста генсека. Такая помощь Сталину не была благотворительностью со стороны «друзей». Она была результатом острой борьбы за власть, начавшейся в последний период физического существования отошедшего от дел Ленина и продолжившейся после его смерти в январе 1924 г.

Попытки коллективного руководства

Хотя непредсказуемых последствий политической игры, затеянной Лениным, Сталину удалось избежать, его позиции были несколько ослаблены. На некоторое время Сталин оказался в зависимости от своих коллег по Политбюро. Существует точка зрения, что большевистские олигархи, наследовавшие власть после Ленина, недооценивали Сталина, считали его безопасной посредственностью. Это не так. Члены Политбюро вполне осознавали правоту Ленина. Сталин как генеральный секретарь имел серьезную власть. Коллеги Сталина пытались ограничить ее. Однако политические обстоятельства и, не в последнюю очередь, умелые действия самого Сталина разрушили планы его конкурентов и недоброжелателей.

Первый из известных серьезных конфликтов внутри внешне сплоченной группы членов Политбюро, противостоявшей Троцкому, произошел летом 1923 г. Проведя съезд партии, отбив атаки Ленина и добившись относительной стабилизации в стране после страшного голода, члены Политбюро с легким сердцем отбыли на юг в отпуска. В июле 1923 г. на отдыхе в Кисловодске, явно собравшись с силами, Г. Е. Зиновьев инициировал интригу с целью ограничить влияние Сталина и создать новые противовесы в Политбюро. В письме от 30 июля 1923 г. Каменеву, который находился в Москве, Зиновьев резко обрушился на Сталина:

Вызов Сталину в письме Зиновьева был заявлен вполне определенно, хотя и без деталей. Зиновьев делал упор на то, что Сталин манипулировал Политбюро, фактически единолично принимал решения от его имени. Важно подчеркнуть обращение Зиновьева к последним диктовкам Ленина: «Ильич был тысячу раз прав». Зиновьев использовал их как один из аргументов в борьбе со Сталиным. В Кисловодске Зиновьев договорился о совместных действиях с Бухариным, которого тоже обидели некоторые сталинские поступки. Были проведены консультации с другими известными деятелями партии, находившимися в то время на юге. Точную формулу предложений не доверили бумаге. Сталину отправили «говорящее письмо». Отъезжавший в Москву Орджоникидзе должен был передать все на словах. В силу этого мы не знаем подробностей того, что предлагали «отпускники» Сталину. Из различных заявлений, которые были сделаны в последующие годы, следует, что речь шла о реорганизации Секретариата ЦК. Предлагалось оставить в нем Сталина, но одновременно ввести туда Зиновьева и Троцкого. Это означало создание нового баланса сил в вотчине Сталина – аппарате ЦК.

Сталин, как и следовало ожидать, был возмущен и, возможно, даже разъярен. Однако претензиям «друзей» он не смог противопоставить ничего иного, кроме позы обиженного и обвинений в подрыве единства. 3 августа 1923 г., сразу после встречи с Орджоникидзе, Сталин написал Зиновьеву и Бухарину:

Это в меру злое, в меру дружелюбное письмо ясно демонстрировало сравнительно скромные возможности Сталина в противостоянии с коллегами в середине 1923 г. Предложения же Зиновьева и Бухарина свидетельствовали о том, что они пока еще считали возможным ограничить влияние Сталина всерьез. Обиды Сталина не произвели на них особого впечатления. Демонстративно спокойно, но твердо они дали Сталину понять: разговор не окончен. Встреча могла состояться уже в ближайшее время на юге, куда Сталин собирался в отпуск с середины августа.