Порочный круг деспотизма, или рассуждения о русских и будущем их страны - Кабанов Александр Борисович
После этого, отмечается следующее:настоящая жизнь у русских ассоциируется с бедностью, унижением, хамством,грубостью и несчастьем. Если человек добился успеха и славы, имеет несколькомашин, дом или даже частный самолет, то он вызывает зависть, его пытаютсяопорочить и оклеветать; начинают говорить, что он плохо знает жизнь; успех вРоссии не обсуждается, он осуждается. Исходя из своей истории и личного опыта,русские убеждены, что положительные вещи в жизни непродолжительны. Поэтому надоскрывать радость жизни, доходы, прикидываясь, что бедствуешь (опасна неналоговая инспекция, а окружающие), а на показ ныть, так как счастливых людей нелюбят.
Что касается знаменитой русскойкоррупции, охватывающей все стороны жизни человека, как когда-то на западе всредние века церковь сопровождала весь его жизненный путь, то совершенно непредставляется возможным выбрать (просто разбегаются глаза) и представитьчитателю свидетельства поголовного мздоимства, которыми изобилует вся русскаяклассическая литература в произведениях Карамзина, Гоголя, Салтыкова-Щедрина,Толстого, Островского и других. Причем русская коррупция принадлежит к самомугнусному и постыдному из всех ее типов, африканскому: когда взяткавыплачивается не для того чтобы обойти закон, а для того чтобы на взяткодателяраспространилось его действие; иными словами, когда чиновники умышленно невыполняют возложенные на них функции и занимаются целенаправленным вымогательством.Теперь же перейдем к свидетельствам, представленным стороной защиты.
ГЛАВА III
СВИДЕТЕЛИ ЗАЩИТЫ
Однимиз самых горячих и убежденных защитников России среди посетивших ее иностранцевбыл г-н Фандербек, написавший сочинение под названием “О состоянии просвещенияв России в 1725 году”. В нем он накидывается на Герберштейна, Поссевино,Рейтенфельса, Олеария и других авторов сообщивших о Московии много неприятных вещей.Он заявляет, якобы они написали много нескладного и о стране и о грубостинарода, а их показания вызывают сомнения. Но даже, если бы они и были правдой,то это не может бросить тень на нынешнее положение вещей в стране, такпреобразившейся благодаря усилиям и воле Петра Великого. Он вспоминает,когда-то и Тацит писал о варварстве германских народов; а испанцы и французы исегодня навязывают друг другу разные нелепости. Говорит, что не стоит нынешнихрусских, которые, по его словам, теперь в полном цвете жизни, подводить под туже самою мерку какой их мерили в прежние времена, это наперекор здравому смыслуи беспристрастию и пишет: “В насмешку тем, которые будут восставать противсказанного нами теперь, довольно повторить один ответ, данный Сократом Зопиру:“и я был бы точно таков, если бы философия не изменила меня””. Фандербекубежден, россияне вовсе тупы и совсем не проявляют признаков вялости и лени.Они не пренебрегают науками и различными ремеслами и имеют хорошую системуобразования.
Авот что сообщает барон фон Гайлинг, Баденский посол, о своей поездке в Россию в1770-71 годах: “Что касается народа, то заметно, как постепенно старые грубыенравы превращаются в более цивилизованные. Боже, каким благословением можетоказаться для страны такой правитель, как Петр Великий. Его пример и влияниеочевидны даже сегодня. Сколько имеем мы таких правителей? Посмотрите вокругсебя в Европе, их весьма мало, остальные не больше, чем отцы своих подданных!Как доволен и счастлив, должен быть государь, подобный Петру Великому, если онвидит, что его подданные чтят его и готовы носить на руках! Без него Россиябыла бы ничто и не имела бы сегодня такого веса в судьбах Европы.
Перейдемтеперь к размышлениям г-н Лихачева о национальном характере русских в журнале“Вопросы философии” (1990). Вкратце ход его мысли таков. Он выделяет нескольковидов основных культур: китайскую, японскую, буддийскую, исламскую,европейско-христианскую. Сразу заявляет, что не будет их оценивать, так каккаждая из них – бесконечность и, соответственно, они изначально несоизмеримы.Правда тут же говорит, что европейская культура наиболее универсальна ивосприимчива к другим видам культур и обладает наибольшей способностьювоздействовать на другие типы. Обращаясь к русской культуре, утверждает:бессмысленно спорить о том принадлежит ли Россия Европе или Азии; для негоответ однозначен: принадлежит, так как Россия часть христианского мира. А еслитакой вопрос и поднимался, то это происки Польши и Германии, стремящихсяизобразить себя форпостом Европы.
Норусская культура, по его мнению, еще и потому европейская, что она всегда былав глубочайшей основе предана идее свободы личности. Хотя, говорит, я понимаю,что это моя мысль может показаться в высшей степени странной тем, кто привыкподменять знание истории исторической мифологией и которые, в особенности на Западе,убеждены в покорности, безразличии и низких духовных запросах русских. Далееон, в прямом смысле с пеной у рта, чрезмерно эмоционально приводит множествоисторических примеров, чтобы подтвердить фактами свое парадоксальное заявление.В их числе, народное вече и земские соборы, наличие законодательства,защищающего права и достоинства личности (“Русская правда”, “Судебники”,“Уложения”). “Разве этого мало?”, вопрошает он и продолжает: ведь Север, Сибирьи Аляска были заселены и освоены не столько политикой и волей государства,сколько стремлением русских к свободе и бегству от произвола властей. “Разве несвидетельствуют о неискоренимом стремлении к свободе личности постоянные бунтыи такие вожди этих бунтов, как Разин, Булавин, Пугачев и многие другие? Какоееще восстание мы можем противопоставить декабристскому, в котором вождивосстания действовали против своих имущественных, сословных и классовыхинтересов, но зато во имя социальной и политической справедливости? Адеревенские сходы, с которыми постоянно вынуждены были считаться власти! А всярусская литература, тысячу лет стремившаяся к социальной справедливости!” “Не умаркиза де Кюстина, пребывавшего в России чуть больше двух месяцев, учиться намвоспринимать Россию! Будем свободны в наших представлениях о России”.
Затем,как обычно, следует типичное русское словоблудие, призванное не установитьистину, а скорее показать трудность или даже практическую невозможность еедостижения, единственная задача чего придать необходимому, но абсурдному,мнению видимость правды. “Черт русского национального характера очень много.Существование их непросто доказать. Особенно если каждой черте противостоят какнекие противовесы и другие черты: щедрости — скупость, доброте — злость, любвик свободе — стремление к деспотизму и т. д. Но, по счастью, реальнойнациональной черте (имеется ввиду стремление к свободе) противостоит по большейчасти призрачная, которая особенно заметна на фоне первой — настоящей иопределяющей историческое бытие”.
Теперь заслушаем показания еще одного страстного борца с исторической мифологией, нынешнегоминистра культуры г-н Мединского. В последние годы он написал около десяткамонографий посвященных этой теме, буквально заваливая ими полки книжныхмагазинов по всей стране. В них он доказывает, что русские никогда небылисклонны к пьянству, лени и обману, ненавидели жестокость и деспотизм, а всегдастремились к труду, личной и политической свободе. В принципе, нет никакогосмысла пересказывать все эти однообразные по цели и стилю изложения работы,поэтому я остановлюсь на одной из них, а именно: “Мифы о России: о русскомпьянстве, лени и жестокости” (2008).
Книгадолжна пояснить читателю, с какими целями умышлено создаются бытовые иполитические мифы о России, которые очень живучи, ибо их постоянноподдерживают. Но самое постыдное, по его мнению, это то, что иногда мифы создаются не только на западе, но и в России, презираемой Мединским частьюинтеллигенции. Например, многие были недовольны разгулом криминала в стране в90-е годы и слишком часто открыто говорили об этом; впоследствии эти настроенияподхватил Голливуд и враги России. Мединский злорадствует, пусть эти мерзкиеинтеллигенты поедут в США и их будут в аэропорту досматривать и унижать, думая,что они мафиози.
