Интеллектуальный слой в советском обществе - Волков Сергей Владимирович (книги читать бесплатно без регистрации .TXT) 📗

ВКП(б) - 16,1%. В науке к тому же относительно в большей мере приходилось считаться с желанием самих ученых передать эстафету

достойным людям. Не случайно газеты 20-30-х годов были полны возмущенными репликами о том, что старые профессора

"зажимают" "выдвиженцев", проталкивая своих учеников.

Данные о социальном составе интеллектуального слоя в середине и конце 30-х годов отсутствуют, но в свете изложенного

утверждения о том, что в 1936 г. 80-90% интеллигенции происходило из рабочих и крестьян, представляются сомнительными (301).

Более вероятно мнение о 20% старой интеллигенции к самому концу 30-х годов (т.е. получившей образование до революции), но не

всех выходцев из старого культурного слоя, доля которых могла простираться до 25%, учитывая, что контингенты выпускников 20-х

годов, среди которых дети интеллигенции составляли значительный процент, несопоставимы с выпуском 30-х, где они были в

абсолютном меньшинстве.

Относительно социального состава интеллигенции в 40-50-х годах надежных данных нет, так как в статистике он никогда не

отражался и исследований на эту тему в то время не проводилось. Встречалось утверждение, что к концу 50-х гг. интеллигенции на

75-80% состояла из бывших рабочих и крестьян или родившихся в их семьях, но чисто декларативное (302). К этому времени

абсолютное большинство даже специалистов высшей квалификации окончили вуз после революции. К 1947 г. только 11,1%

профессорско-преподавательских кадров получили высшее образование до 1918 г., 5,2% - в 1918-1923 гг., а 73,7 - после 1924 г. (10% -

не установлено). После революции окончили вузы 77% докторов физико-математических наук, 68,81 - медицинских и 57,5 -

технических (303). Однако среди получивших образование сразу после революции (до конца 20-х годов) было достаточно выходцев из

старого культурного слоя, и к этому времени в составе интеллектуального слоя уже находилось и некоторое количество советской

интеллигенции второго поколения.

В 60-е гг. вопросы социального состава интеллигенции стали предметом исследований, и в печати появились некоторые данные,

полученные в ходе частных обследований (табл. 128, 129, 130, 131, 132, 133, 134, 135, 136, 137) (304). Они принципиально друг от

друга не отличаются, хотя носят выборочный и случайный характер: получены, в частности, по разным группам интеллигенции Урала,

по творческой интеллигенции Белоруссии (табл. 134) (305)и аппарату одного из исполкомов райсовета Ленинграда (табл. 127) (306).

Обычно доля выходцев из служащих и специалистов составляет примерно треть (307) (среди лиц с высшим образованием - около

половины), достигая среди лиц творческих профессий 70-80%. Состав специалистов по происхождению сильно зависит от степени

квалификации (чем он выше - тем больше выходцев из интеллигенции), возраста (четко прослеживается закономерность: больше всего

выходцев из образованного слоя среди лиц моложе 30 лет, затем - старше 40 и меньше всего в группе 30-40 лет, т.е. поступавших в вуз

в конце 20-х - 30-х годах), а также от национальной принадлежности и региона (в Москве, Ленинграде и в целом РСФСР доля

выходцев из интеллигенции выше, в Средней Азии и на Кавказе - ниже).

За 70-е годы имеются данные регионального исследования, которые относятся, однако, только к молодым специалистам. Ссылаясь на

них, советские авторы писали, что "примерно половина отрядов интеллигенции, сформировавшихся к 70-м годам - дети рабочих и

крестьян" (308). При всех недостатках, эти данные хорошо показывают по меньшей мере две тенденции: 1) выходцы из образованного

слоя составляли большинство во всех отраслях, связанных с творческой деятельностью, причем чем выше ранг заведения, тем выше

их удельный вес - от 47,8% среди ИТР предприятий, до 81,2% в академических институтах (см. табл. 138, (309)а также 139, 140, 141)

(310); 2) к управленческим должностям, особенно высшего звена, (где их всего 12,5%), их старались не допускать, зато они составляли

подавляющее большинство среди старших инженеров и ученых (см. табл. 142) (311), проявляя соответствующую ориентацию еще в

вузе (см. табл. 143) (312).

В 70-е и первой половине 80-х годов был обнародован и еще целый ряд данных, полученных в ходе отдельных исследований, в

большинстве случаев показывавших весьма низкий удельный вес выходцев из образованного слоя среди интеллигенции - как правило,

до 30% (313) (см. также табл. 144-145) (314), в отдельных случаях - свыше 40% (315). Сельская интеллигенции в основном

пополнялась молодежью рабоче-крестьянского происхождения, тогда как большинство выходцев из семей интеллигенции

предпочитало после учебы оставаться в городе (316). По данным всесоюзного исследования 1982-1985 гг. 32,4% служащих и

специалистов происходили из своей группы (37,2% из рабочих, 26,3 - из колхозников, остальные не ответили), но при этом среди

специалистов из работников умственного труда происходили 2/3, причем обнаружилось, что по мере перехода от старой к самой

молодой когорте доля "служащих из служащих" вырастает в 1,7 раза (317).

В обобщающем труде начала 80-х годов советские философы, ссылаясь на ряд отрывочных данных, проводили, естественно, мысль о

том, что "рабочий класс является основным поставщиком квалифицированных специалистов - ученых, руководителей производства,

государственных и общественных деятелей (318). Но и им приходилось признавать некоторые очевидные вещи: "Обращает на себя

внимание то, что некоторые профессиональные группы интеллигенции (отдельные профили научных работников, врачи) в течение

ряда лет воспроизводятся преимущественно выходцами из своей среды.... Как правило, чем выше по квалификации слой научных

работников, тем выше и удельный вес выходцев из семей работников умственного труда" (319).

Последнее, впрочем, было совершенно естественным, ибо и ориентация на занятие более сложной деятельностью у выходцев из

образованного слоя была обычно выше. Если из выпускников инженерных вузов (опрос 1500 чел.) на науку в целом ориентировано

39,1%, то у выходцев из семей научных работников - 62,3%. Ориентации на успех в науке ("стать крупным ученым, изобретателем")

придерживались 15% выходцев из специалистов , 13,5 служащих , 6,5 рабочих и 7,1 крестьян. В престижных тогда сферах

деятельности (наука, конструирование) выходцев из специалистов занято было вдвое больше, чем в непрестижных (производство) -

67,8 и 32,2% соответственно; у выходцев из служащих эти показатели составляют 59,2 и 40,8%, рабочих - 51,9 и 48,1%, крестьян - 51,4

и 48,6%. На "отлично" защищали диплом 53,3% детей специалистов, 52,7 - служащих, 41,4 - рабочих и 36,4% - крестьян (320). О весьма

высокой доле выходцев из образованного слоя среди научных работников свидетельствуют практически все публиковавшиеся

данные. В частности, в СОАН (1976 г.) из него происходило 70% научных работников (321), в ЛОАН и среди преподавателей

технических вузов Ленинграда - более 60%, среди аспирантов ЛГУ- 75,4% (322). Если в целом слой специалистов пополнялся из

образованной среды меньше, чем наполовину (особенно ИТР предприятий), то сотрудников конструкторских подразделений - почти

на 60%, сотрудников отраслевых НИИ - до 70%, академических институтов - более, чем на 80%.

Научная среда из всех профессиональных групп интеллектуального слоя, по-видимому, в наименьшей степени отвечала советским

представлениям о "правильном" социальном составе. Например, среди востоковедов всех специальностей (историки, филологи,

экономисты), работавших в 1917-1991 гг., несмотря на значительную долю "национальных" кадров Закавказья и Средней Азии (с