Гиль (Из истории низового сопротивления в России ) - Гончаренко Екатерина "Редактор" (читать книги онлайн полностью .txt) 📗
Первой большой победой разинцев было взятие Царицына. За ней последовали победы над двумя отрядами: присланным из Астрахани во главе с князем Львовым и пришедшим с севера под командой Лопатина. От Царицына и Черного Яра Разин двинулся вниз с войском, увеличившимся до 10000 человек. Но еще до ухода из Царицына Разин, верный демократическим порядкам в своем войске, организовал снова круг для решения вопроса о предстоящем пути; дело было в том, что, очевидно, сам он понял, что оставлять за собой непокоренную Астрахань опасно, тем более что там было много разных запасов. Ни Каспийское море, ни Волга как цели похода в это время уже не выдвигались. Осталось одно направление — центр государства. Но достигнуть его можно было двумя путями: или «итти вверх по Волге под государевы городы и воевод из городов выводить или б де итти к Москве против бояр». Но было необходимо занять Астрахань, куда 5 июня, по словам пленного Колесникова, войско Разина двинулось через Черный Яр.
Астрахань была взята 24 июня, Разин задержался там на месяц. Ряды его снова пополнились. Численное увеличение сподвижников похода позволило Разину 4000 человек оставить в Астрахани с Василием Усом, 2000 послать на Дон с братом Фролом, а около 8000 взять с собой. Все это вызывало тревогу и в Москве, и в других местах, особенно в городах, лежавших на пути Разина. До представителей господствующего класса доходили слухи о том, что с Волги «воры» пойдут «к Москве и на Москве побьют бояр»; к этому добавляли: «…а ныне де Волга река стала их, казачья».
Челны Разина поднимались вверх по Волге, прошли мимо Саратова и Самары, защита которых была слаба. Слава и силы атамана казацких войск настолько окрепли, что заставляли его противников молча склонять головы и пропускать его челны без боя, а сторонников почтительно и ласково называть его «батюшкой Степаном Тимофеевичем». К этому времени значительно изменился состав войска восставших. Донское и хоперское казачество, составлявшее не только ядро, но и большую часть разинского войска на первом этапе и при выходе с Дона в 1670 г., не получало на Волге не только такой добычи, как на Каспии, но и достаточного пропитания. Это привело к бегству людей от Разина при приближении к Царицыну. При многочисленности войска сокращение основного костяка армии казалось незаметным. Однако обучать на ходу вливавшуюся массу новых людей, преимущественно из среды крестьян, приходивших безоружными, привыкших к земледельческому труду, или из холопов, нередко чуждых военному делу и походной жизни, было невозможно. Обстановка же под Симбирском, куда царские полководцы успели двинуть настоящую армию под предводительством умелых военачальников, требовала максимальных усилий.
В августе 1670 г., когда Разин направлялся к Симбирску, царское войско еще только мобилизовывалось. Рассылались в десятки городов и городков центра грамоты с изложением поведения Разина, и требовалось от дворян и детей боярских, чтобы «они ехали в полк» Ю. Долгорукова «тотчас, безсрочно, безо всякого мотчанья». У тех, кто не поедет, царь указал отнимать вотчины «бесповоротно и отдавать челобитчиком, которые будут на нашей службе»; если же кто сбежит со службы, «тем… быть казненым смертью безо всякие пощады».
Но и Разин не терял времени. В отписке из Алатыря от 16 сентября 1670 г. воевода Бутурлин сообщал, что в Симбирском уезде повсеместный «бунт», так что проехать в город «никоторыми делы нельзя». В Симбирск направлялись многие дворяне и дети боярские, мурзы и татары, но их не пускало местное население, истреблявшее также своих дворян и детей боярских. «Бунт» был вызван грамотами Разина и его соратников, которые призывали «бить и грабить» своих недругов.
Разин не дал времени собраться правительственным войскам и 4 сентября двинул свое войско на Симбирск. Об упорных, продолжавшихся четыре дня сражениях казаков с войском Барятинского последний рассказывает в своей отписке в Приказ Казанского дворца от 6-14 сентября. Осторожно сообщая о полном поражении и прося о помощи людьми, он в то же время презрительно кончает: «И тако с ним вором такой же бой будет, и ево самово воры-казаки, свезав, отдадут или убьют».
Разин взял Симбирск, кроме его крепости, где продолжал отсиживаться воевода И.Б. Милославский с небольшим числом стрельцов, ждавший помощи. Тем временем Разин готовился к будущей схватке, проявляя большую энергию и организованность. На обитавшее в здешних местах население должны были оказать влияние «прелестные письма», посылаемые с верными людьми, являвшимися в какой-то степени агитаторами. В самом Симбирске установлен был строгий военный порядок. В городе и уезде истребляли «служилых людей», а со стороны в Симбирск нельзя было проникнуть.
Пензенский воевода Е. Лачинов сообщал тамбовскому воеводе, что Разин в Симбирске спешит вооружить вновь приходящих к нему безоружных людей: «Делает… бердыши всяких чинов людьми день и ночь беспрестанно…»
Тем временем разинские «загонщики» по всему уезду расправлялись с землевладельческими верхами, которые, собравшись, могли оказать содействие царским воеводам: «Помесных де людей, дворян и детей боярских, и мурз, и татар, за которыми крестьяне есть, рубят и лошадей берут». Вести о приходе и победе Разина распространяли его «загонщики», которые поднимали вокруг Симбирска народ. «Мордва и черемиса и чюваши» и «их помещиков люди и крестьяне» — теперь главная сила восстания.
18 сентября изменили правительству «атемарцы» и сдали город разницам. 19 сдались жители Инсара и Саранска. Симбирский и соседние уезды охватила Крестьянская война.
Сражение, решившее судьбу восстания, произошло 15 сентября, когда обе стороны еще были не вполне готовы к нему. К городу по требованию и военачальников, защищавших Симбирск, и самого правительства двигались войска; Разин не мог откладывать решительное сражение. 10 сентября он повел свое войско на приступ Симбирской крепости, где засел со стрельцами воевода Милославский; «из города ево (Разина) побили». Пришлось отступить и потратить на отдых и новые сборы три дня, после чего на приступ пошли ночью: Разин «велел всякому нести дрова и зажигать город». Однако было и «на том де приступе безмерно воров многих побито». Но Разин, понимая значение взятия Симбирска — этих ворот на Русь, проявлял упорство и, «опустя немногие дни, велел валить вал от казанские стороны сажень на 4 в длину». Это было огромное сооружение «близко з городом наровень»; Разин распорядился снова вооружиться дровами и «метать через вал, меж валу и городовые стены». Картина была зловещая; огонь поднимался выше стены, дым окутал город, Милославский распорядился, чтобы «в которых местех огонь был высок, и из города де завесили парусами и заливали водою». Перед нами картина средневекового боя. В это время к Милославскому подошли подкрепления; и снова на приступе у Разина «много людей пропало»; тяжело был ранен сам атаман на поле боя; в беспорядке его войско стало отходить. Бежали к стругам, ранили друг друга, стремясь попасть на них («за суды кололись»), бежавших добивали «государевы ратные люди», а которые разницы «метались в струги, и те все от тяжести потон».
Из расспросных речей некоего Андрюшки, бежавшего из Симбирска и оказавшегося в гребцах струга, на котором был Разин, видно, что сопровождавшие атамана донские казаки (около 40 человек), не сломленные неудачей, говорили, что «на весну де пойдут они» снова, вот только не знают, «где им зимовать». Казаки доставили Разина в Кагальник, затем он перебрался подальше от домовитых казаков на устье Медведицы, чтобы весной поднять 4000 калмыков и «быть с колмыки в Танбов». Уверенные речи поправлявшегося Разина доходили до местных воевод, а через них до Москвы, что нашло отражение в царской грамоте о подавлении восстания: Разин, живя в Кагальнике, «нимало не помышлял» отказаться от борьбы с угнетателями народа, «писал вновь в Астарахань, чтоб к весне готовились прежнею итить рекою вверх, а он с ними готов». Сборы вверх, а не на море означали, что Разин думал не о богатой добыче, а о трудной борьбе с народными «кровопивцами». Сборы не осуществились, домовитые казаки выдали Разина на страшнейшие муки в московских застенках, затем на Красной площади (по другим данным — на Болотной) Разин был казнен.
