Чернобыль. Как это было - Дятлов Анатолий Степанович (книги без регистрации .TXT) 📗
Эффективность стержней А3 оказалась даже не малой, а с обратным знаком. Только такой она оказалась из-за неверной конструкции стержней. Зачем переворачивать понятия с ног на голову? Эффективность стержней зависит не от количества поднятых на верхний концевой выключатель, а от их конструкции и конфигурации поля.
При нейтральном поле внизу стержень при старте с верхнего концевика всегда вносит сначала положительную реактивность, что противоречит всем канонам конструирования. Да, при большом запасе реактивности часть стержней при срабатывании А3 стартует из промежуточного положения по высоте активной зоны и сразу начинает вносить отрицательную реактивность. Но в любом случае часть стержней вносит сначала положительную реактивность, и какой окажется сумма -одному Богу известно. Может ли добросовестный человек защищать подобное положение?
В стремлении опорочить персонал перед международным сообществом советские информаторы скатились до самой пошлой лжи. Ну, чем-то приходится и поступиться, раз уже не получается «и невинность соблюсти, и капиталец приобрести».
По количеству выведенных из зоны стержней уже знаем.
Зарубежные специалисты высказались, что на оператора возложена непомерная задача: соблюдать минимум запаса реактивности фактически при отсутствии средств контроля и информации в переходном режиме. Тогда информаторы говорят, что в Регламенте был оговорён минимальный запас в 30 стержней. Он действительно таким оговорён, только после аварии.
Скрыть положительный мощностной коэффициент на низких мощностях реактора не представилось возможным, а из теории автоматического регулирования известно, что работа при этом крайне опасна, и рано или поздно он, коэффициент этот, себя проявит. Для информаторов наших нет ничего проще – говорят: работа на мощности ниже 700 МВт Регламентом запрещалась. Да, запрещена Регламентом… после аварии.
К августу 1986 г., когда информаторы поехали в Вену, уже были расчёты, показывающие, что А3 могла вносить положительную реактивность величиной в рэфф. Об этом умолчали. Больно уж одиозное явление. Ну, не справилась А3, ещё куда ни шло, а А3, сама взрывающая реактор, – нонсенс. Как признаться в этом?
Есть в Отчёте таблица нарушений, допущенных персоналом 26 апреля 1986г. Состоит она из трёх граф: нарушения, мотивация, последствия. Вторая графа нас не интересует. Приведу по порядку без неё.
Вот так обстоит дело с приписываемыми персоналу нарушениями. Не знаю, как международное сообщество верило советским информаторам – на слово или просило показать документы. Могли и на слово, потому что едва ли ему, сообществу-то, понятно, зачем надо клеветать на собственный персонал и почему это возможно.
Выводы комиссии стали естественным продолжением расследования.
«Разработчики реакторной установки не предусмотрели создание защитных систем безопасности, способных предотвратить аварию при имевшем место наборе преднамеренных отключений технических средств защиты и нарушений регламента эксплуатации, так как считали такое сочетание событий невозможным».
Видите, пожурили-пожалели бедных разработчиков: ну, как им было предусмотреть нарушения и козни злонамеренного персонала, стремящегося во что бы то ни стало насолить разработчикам и взорвать вполне хороший реактор. А эти самые разработчики, зная злокозненность персонала, поняли полную безнадёжность предусмотреть какие-то меры против его подвохов и плюнули на выполнение законных писаных требований нормативных документов. Но об этом молчок. Почитайте внимательно Отчёт информаторов в МАГАТЭ и ни слова не найдёте о несоответствии реактора РБМК ПБЯ и ОПБ.
«Таким образом, первопричиной аварии явилось крайне маловероятное сочетание нарушений порядка и режима эксплуатации, допущенных персоналом энергоблока».
Придумала комиссия нарушения и кричит на весь мир: да это же невероятно!
«Катастрофические размеры авария приобрела в связи с тем, что реактор был приведён персоналом в такое нерегламентное состояние, в котором существенно усилилось влияние положительного коэффициента реактивности на рост мощности».
Очень понравилось выражение «такое нерегламентное состояние реактора», многие потом его брали на вооружение. А какое такое? Почему же система контроля ни одним сигналом не откликнулась на него? Либо состояние регламентное, либо система контроля слепая. И в любом случае, какие могут быть претензии к персоналу? Органолептически что ли должен был определять?
И мощностной коэффициент при большом расходе первого контура меньше, поскольку на одно и то же изменение мощности изменение паросодержания, а значит и реактивности, будет меньше. Потревожили господа информаторы своими выводами первого генерала Ордена Иезуитов Игнатия Лойолу. до такого и он бы не додумался.
Ещё в больнице был, жена сказала, что племянница прочитала в немецком журнале «Шпигель» ругательную статью на персонал. Вроде и шерсть не слезла, и хвост не отвалился, а тоже – реактором управлять. Матюгнулся я, не вслух, на «проклятых». Оказалось, родные соотечественнички удружили. С успехом, дорогие соотечественники, на международной арене в эпоху гласности.
Нас-то информаторы опорочили, но реактор не отмыли. Считать там умеют. Но это потом, а в первое время на коне приехали. Прокуратура их называет ведущими учёными-физиками. Действительно, ведущие. Куда только?
Стали также жертвами (дез.)-информаторов. Вскоре после сообщения советских специалистов в тесном сотрудничестве с ними Международная Консультативная Группа по ядерной безопасности при МАГАТЭ выпустила доклад по Чернобыльской аварии. Её причины изложены в двух разделах: первый – для рядового читателя, второй – почти повторяет первый, но с техническими подробностями для специалистов.
Рассмотрим первый раздел.
«После отсрочек со стороны диспетчера системы, ночью 25 апреля возобновилась дальнейшая подготовка блока к испытаниям, включая снижение до намеченного уровня 700… 1 000 МВт (тепловых). Это оказалось трудным из-за неправильного обращения оператора с системой управления. В результате мощность реактора упала до слишком низкого уровня».
Как было со снижением уровня мощности – я описал. Снижение произошло из-за неисправности регулятора. Рядовой читатель подумает, что «слишком низкий уровень» – явление криминальное, недопустимое для реакторов. На самом же деле для нормальных реакторов, исполненных согласно принятым нормативным документам, явление никакой опасности не представляет. Просто мощность оказалась мала для продолжения испытаний и её пришлось увеличить до уровня 200 МВт, достаточного для проведения оставшихся работ.
«Мощность вновь была повышена. С некоторыми трудностями был достигнут уровень 200 МВт, и это потребовало выведения многих регулирующих стержней. Следует отметить, что продолжительная эксплуатация на уровне ниже 700 МВт тепловых запрещена нормальными процедурами безопасности ввиду проблем термогидравлической неустойчивости.
Было включено ещё два циркуляционных насоса с тем, чтобы обеспечить после испытаний возможность продолжения эксплуатации реактора с необходимым числом насосов. Высокий расход воды, вызванный включением этих дополнительных насосов, представлял собой нарушение нормальных процедур эксплуатации установки, так как он превысил утверждённые уровни как для активной зоны реактора, так и для некоторых отдельных насосов, и, что более важно, затруднил управление основными системами теплоносителя».
Всё неправильно в этом большом абзаце. Зачем же следовать за людьми, преследующими совершенно определённую цель? Да, информаторы в Отчёте говорят, что, видимо, выше мощность поднять не смогли. Но реакторщику должно быть ясно, что если реактор выведен в критическое состояние и мощность поднята до 200 МВт, то при положительном быстром мощностном коэффициенте реактивности, а именно таким он был, нет препятствий для подъёма мощности.
