Князь Александр Невский и его эпоха - Андреев Василий Степанович (читаем книги бесплатно txt, fb2) 📗
После завершения строительства мощных укреплений Переяславля-Залесского жизнь в Клещине продолжалась. Но он уже превратился постепенно из былого центра — сначала мерянского, а затем древнерусского — в небольшой городок, который был, однако, упомянут в Списке городов русских.
На примере истории развития Клещинского комплекса можно воссоздать вертикальный семивековой срез, начиная с IX в. и до XIV–XV столетий. Клещин, Переяславль Старый — все это лишь предыстория Переяславля Нового (Залесского).
Во времена Александра Ярославича Клещин, как было показано выше, существовал. Несомненно, что княжич, а затем и князь, бывал здесь. Думается, что и предание, согласно которому на Ярилиной плеши был его загородный терем, вполне может отвечать реальности. Да и название Ярилиной плеши Александровой горой, видимо, не случайно. Здесь же находились небольшой монастырь, окруженный стенами с шестью башнями, который также назывался «Александров», и кладбище.
Однако ранние годы жизни князя были, конечно, тесно связаны собственно с городом Переяславлем-Залесским (Новым), который и стал колыбелью для княжича Александра Ярославича, в будущем Невского. Он родился и вырос уже в новом городе.
Красочно и любовно описал Переяславль-Залесский в своей замечательной книге «Календарь природы» талантливый писатель, неутомимый путешественник, великий знаток России Михаил Михайлович Пришвин: «Лучший вид на Плещеево озеро — с высоты Яриловой плеши Александровой горы, вблизи которой некогда стоял город Клещин. В то время и озеро называлось Клещино. Князь Юрий Долгорукий перенес Клещин в болото, в устье р. Трубежа, и этот город перенял славу у старого Клещина. Постройка города началась с церкви, которая до сих пор сохранилась и в истории искусства занимает почетное место как памятник XII в. С тех пор вокруг этого старого собора наросло столько церквей и монастырей, что с небольшими перерывами здесь можно, изучая памятники век за веком, представить себе почти всю русскую историю».
В Переяславле-Залесском нам известны культурные остатки XIII в. — времени Александра. Это керамика, поделки из кожи, бронзовые браслеты и пряжки, железные изделия — ключи, стрелы, ножи. Широко представлены такие атрибуты рыболовства, как глиняные грузила. Этот перечень дополняют глиняные и известняковые пряслица от вертикальных ткацких станков, стеклянные браслеты, железные подковки от сапог, украшения и многое другое.
В XIII в. город располагался в пределах укрепленной части, которая отсекалась от внешнего мира мощными валами и обводненными рвами, созданными в результате упорного труда большого числа простых тружеников. Это о них писал ярославский поэт Владимир Лебедев:
Двойные деревянные стены с двенадцатью башнями венчали валы. Согласно преданиям, в одной из башен был водяной тайник с колодцем за дубовыми воротами. Деревянные башни и стены Переяславля-Залесского от времени ветшали, сгорали во время пожаров. Такая судьба постигла их и в лихую годину татаро-монгольского нашествия. Однако люди их восстанавливали, и разобраны они были за ненадобностью лишь в 1759 г.
По проведенным подсчетам, для насыпки вала потребовалось 600 тыс. кубических метров грунта. Тысячи людей и сотни лошадей должны были длительное время неустанно трудиться, чтобы воздвигнуть такое грандиозное по тем временам сооружение. Деревянный «город» по гребню вала в Переяславле-Залесском был сооружен в 1195 г. по велению деда Александра Ярославича князя Всеволода.
Наивысшего своего расцвета Переяславль-Залесский достигнет в начале XIII в. перед самым татаро-монгольским нашествием, когда удельным князем здесь был Ярослав Всеволодович, отец Александра Невского. Но пришло страшное время. Тогда Александр был уже взрослым человеком: ему было восемнадцать лет. Его родной Переяславль-Залесский не избежал тяжкой участи многих городов Руси: он был взят штурмом, сожжен и разграблен, а жители частью погибли в неравном бою, частью были уведены в рабство. Сам же Александр не был очевидцем и участником этой беды и позора: он в это время княжил в Новгороде.
Однако прошло время — и жизнь в Переяславле-Залесском возобновилась, вновь жемчужиной засверкал строгий и изящный Спасо-Преображенский белокаменный собор, по майоликовым плиткам пола которого не раз ступала нога князя Александра Ярославича. Здесь нашли свое последнее пристанище его сын Дмитрий Александрович и внук Иван Дмитриевич, последний удельный переяславский князь.
С этим собором связана одна из загадок древнерусской архитектуры, до сих пор не разгаданная. В стене собора со стороны крепостного вала хорошо виден заложенный белым камнем проем двери, ведшей некогда на хоры. С каким же сооружением она связывала собор? Существуют три версии. Согласно первой, это был переход к колокольне; вторая допускает существование между валом и собором княжеской) терема, который и был связан переходом с храмом; и, наконец, третья предполагает переход к боевой башне, стоявшей прямо на валу. Точного ответа на этот вопрос пока нет. Однако полагаем, что дальнейшие археологические раскопки позволят нам приблизиться к разгадке этой тайны. Как бы то ни было, данный переход существовал в то время, когда в Переяславле жил и княжил Александр Ярославич.
Все здесь — и собор, и терема вокруг него, и всход на вал, и соборная площадь — видели Александра Невского, он жил среди них.
Духовное воспитание юный Александр получил здесь — в Спасо-Преображенском соборе, который построил его прадед Юрий Долгорукий и «исполни» его «книгами и мощами святых дивно». Среди наставников Александра Ярославича — переяславцы: епископ Симон — видный деятель духовного просвещения и один из авторов Киево-Печерского Патерика; боярин Федор Данилович, учивший военному делу; Даниил Заточник — автор знаменитого «Моления», преподавший княжичу политические премудрости.
Александрова гора, Синий камень, Городище, величественные укрепления Переяславля-Залесского, белокаменный Спасо-Преображенский собор — все они являются безмолвными свидетелями героической истории наших предков и красноречиво рассказывают нам о тех далеких временах. Мы всегда должны помнить, что с ними связаны жизнь и борьба великого гражданина и воина Русской земли Александра Ярославича Невского.
И.Я. Фроянов
О княжеской власти в Новгороде IX — первой половины XIII века
Княжеская власть у новгородских словен, как и у других восточнославянских племен, возникла из власти племенного вождя. И в этом нет ничего самобытного, характерного лишь для наших предков, ибо аналогичное явление прослеживается у разных народов. Известно, например, что у древних германцев племенной старейшина-вождь, военачальник, со временем превратился в короля [197].
Однако в исторической литературе (дореволюционной и советской) неоднократно высказывалось мнение о чужеродности и вторичности княжеской власти в Новгороде, привнесенной якобы со стороны сперва варягами, а потом киевскими правителями. В современной историографии эту точку зрения особенно настойчиво проводит В.Л. Янин. «Вся история возникновения Новгородской республики, — пишет он, — представляется результатом длительного столкновения княжеской власти с боярством, а вечевые органы противостоят в этой борьбе органам княжеской администрации. Поскольку это так, то в самом их столкновении, завершившемся победой боярства, мы усматриваем торжество той традиции государственности, которая берет начало в древних органах эпохи разложения первобытнообщинного строя. К родо-племенной старейшине генетически восходят и вече, и посадник, и господа. В отличие от норманистских установок, возводящих установление правопорядка на Руси к призванию варяжской династии, мы видим в истории Новгорода победу традиционной, растущей из местных корней государственности над княжеской, ее большую жизнестойкость и обладание более сильными возможностями» [198]. В.Л. Янин, следовательно, исключает новгородского князя из генетического ряда, восходящего к «родо-племенной старейшине». Такой подход противоречит не только данным этнографической науки, относящимся к проблеме формирования власти в древних обществах, [199] но и конкретным указаниям источников на наличие князей у ильменских словен. Повесть временных лет, например, рассказывая о «княжениях» у восточных славян, называет среди прочих и словен [200]. Показательны также сообщения арабских писателей о царе одной из трех групп русов, именуемой «ас-Славийа» и локализуемой исследователями в области ильменских словен [201]. На основании этих и других сообщений можно заключить о существовании княжеской власти в словенском обществе еще до появления в нем варягов.
