Стою за правду и за армию - Скобелев Михаил Дмитриевич (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
6) Больные в околотке помещены крайне неудобно: рядом с околотком отхожее место, содержащееся крайне неопрятно. Напоминаю приказы мои за № 37 и 50.
7) На произведенных ученьях: ротном 1-й роте, батальонном 2-му батальону и полковом, я нашел: 1) что хотя командир 1-й роты поручик Гернгросс [79] и знает свое дело, но, видно, с ротой занимался слишком мало; 2) что 2-й батальон учился порядочно, но командир батальона майор Бродский плохо знает свое дело, поручик Медников не знает команды, а поручик Бужинский не умел применять к местности сомкнутую часть и 3) полковое ученье ведено было хорошо.
8) Артиллерия представилась в хорошем виде во всех отношениях.
Углицкий полк, по состоянию материальной части, не может быть сравниваем с остальными полками дивизии.
Не сомневаюсь, что Углицкий полк в скором времени представится мне в том блистательном виде, в котором я привык видеть полки 16-й дивизии.
Хорошее состояние батарей обязывает меня благодарить генерал-майора Боретти и батарейных командиров.
63-го пехотного Углицкого полка ефрейтор Семен Зорин за отлично усердную службу производится мною в унтер-офицеры.
63-го пехотного Углицкого полка унтер-офицера из вольноопределяющихся Бровковича награждаю знаком отличия военного ордена [Святого Георгия] 4-й степени под № 64 579 за мужество и храбрость, оказанные им во время обложения Плевны.
6 сего апреля я произвел смотр 1-му батальону 61-го пехотного Владимирского полка и 3-му батальону 62-го пехотного Суздальского полка.
Смотр начался двухсторонним маневром.
Владимирский батальон окопался на избранной позиции, а Суздальский атаковал эту позицию; по окончании маневра Владимирский батальон проделал несколько уставных построений; в заключение оба батальона прошли церемониальным маршем.
Смотр этот доставил мне истинное удовольствие; обе части представились образцово; вид людей был очень хорош; шаг крупный и твердый; роты двигаются в порядке, несмотря на то, что в рядах их находится половина новобранцев; маневрирование и укрепление позиции производятся вполне осмысленно и старательно.
Некоторые замеченные мною мелкие ошибки не в виде порицания, а как совет указываю для будущего:
Вследствие торопливости в распоряжениях ложементы, расположенные вообще удачно, были построены Владимирцами только на правом фланге позиции; эта ошибка была исправлена позже, 3-я рота Владимирского полка рано и неудачно стала для стрельбы залпами; выстрелы первого взвода роты не могли попасть в неприятеля.
На «ура» кинулись Владимирцы тоже рано.
Командующий 3-м батальоном Суздальского полка, желая обойти левый фланг неприятеля, не задержал соответственно с этим своего левого фланга, так что значительная часть батальона не успела принять участия в атаке; батальон слишком растянулся; 11 – я рота залегла на совершенно открытом месте, хотя левее она могла бы скрыться от выстрелов с левого неприятельского фланга, двигаясь по косогору.
В батальонном учении батальона Владимирского полка была замечена некоторая нетвердость в знании устава.
Церемониальный марш был очень хорош.
Осмотренные наудачу ружья во Владимирском полку оказались в образцовом порядке.
По окончании смотра была вызвана по тревоге 3-я батарея 16-й артиллерийской бригады; батарея была запряжена быстро, без всякой суеты, все движения исполнялись вполне в порядке, ездовые и пешая прислуга видно, что отлично понимают дело.
Замечено только, что ящики двигались недостаточно быстро, что объясняется тем, что лошади еще не вполне поправились.
Найдя войска в прекрасном виде и полной боевой готовности, считаю приятным долгом выразить мою признательность командующему дивизиею генерал-майору Томиловскому, командиру 16-й артиллерийской бригады генерал-майору Боретти, полковникам: Аргамакову, Эрну, Савицкому [80], подполковнику Маневскому, капитану Мицкевичу и всем господам офицерам. Молодцам солдатам мое сердечное спасибо.
П. А. Дукмасов. СО СКОБЕЛЕВЫМ В ОГНЕ. Воспоминания о Русско-турецкой войне 1877–1878 годов и о М. Д. Скобелеве его ординарца Петра Дукмасова
Предисловие к первому изданию
Предлагаемые воспоминания Петра Архиповича Дукмасова, бывшего ординарца одного из видных деятелей последней Русско-турецкой войны – Михаила Дмитриевича Скобелева, появляются в свет далеко не своевременно: много времени прошло уже с тех пор, как Россия вложила свой могучий и гигантский меч в ножны, закончив, на берегах Мраморного моря, славную, победоносную войну за освобождение от векового рабства своих младших братьев-болгар и даровав им свободную жизнь и почти независимого князя [81]. Много воды утекло за эти годы! Многих из участников войны, счастливо уцелевших от неприятельских пуль и снарядов, уже судьба унесла в могилу. Многие вышли из кампании с тяжелыми ранами или хроническими недугами, которые постоянно напоминают им о минувших боевых днях. Многие юные офицеры, прямо со скамейки попавшие на кровавый поединок креста с полумесяцем, уже стали солидными и опытными начальниками, командуют батальонами, батареями…
Но, несмотря на такой значительный промежуток времени, русское общество, и особенно военное, находится еще под впечатлением давно пережитых тяжелых дней и живо помнит все подробности, все подвиги и временные неудачи на Балканском полуострове нашего славного оружия… До сих пор не только в военных кружках, но и в среде совершенно мирных граждан часто слышатся разговоры о разных эпизодах войны за освобождение Болгарии, о более или менее выдающихся деятелях ее. И такие имена, как Радецкий, Гурко, Тотлебен, Драгомиров, Скобелев, Струков, Куропаткин, Гейман [82], Тергукасов [83] и др., не говоря уже, конечно, о двух августейших главнокомандующих [84] на европейском и азиатском театрах войны и об обожаемом начальнике Рущукского отряда [85], на долю которого выпала такая тяжелая, хотя и неблагодарная, не бьющая в глаза роль… – все эти имена, повторяю, долго еще будут свято храниться в памяти народа, и особенно войска, а признательное потомство и история оценят их важные государственные заслуги и честную службу… Каждый из военных людей, который может хоть что-нибудь внести для будущего историка этих важных дней жизни России, для более полной характеристики и боевой деятельности этих важных деятелей войны, нравственно обязан это сделать, сообщая, конечно, лишь голую правду, действительные факты…
Будучи сам военным человеком и любя горячо свою специальность, я не мог не относиться с глубоким уважением к истинно военным людям, в особенности к более или менее крупным деятелям и талантам.
