Прикладная философия - Герасимов Георгий Михайлович (книги полные версии бесплатно без регистрации .txt) 📗
Но на этом этническая история не закончилась. У разных осколков русского Христианского этноса была различная судьба. В Западной Европе аристократия со временем ассимилировала внутри «своих» национальных этносов, причем этот процесс ассимиляции происходил, как правило, далеко не безобидно. Часть из них еще больше выродилась, пришла к полному нравственному упадку и была сметена национальными буржуазно-демократическими революциями. В частности становится понятна одна из причин, почему во Франции революционеры с таким удовольствием гильотинировали аристократию. Образованная часть французского общества конца восемнадцатого века еще помнила, что это иностранные интервенты, прижившиеся здесь, предавшие и прежнюю родину и презирающие, грабящие свою новую. Часть осколков, оставшихся в прежней традиции, из-за технического отставания были уничтожены, поглощены более развитыми нациями. Их история была переписана завоевателями, заботящимися о стирании следов русской мировой империи. Значительная часть более отсталых кусков постепенно поглотилась Романовской Россией, где уничтожение памяти о том, что русские правили миром, а не были скотами, цивилизованными только династией Романовых, уничтожалось тщательнее и злее, чем во всем остальном мире. Испания и Венгрия, проиграв военное столкновение пошли на принятие условий сторонников Реформации, тем более, что их знать при этом получила тоже удлинение своей родовой истории и аристократические привилегии. Только один кусок мировой империи, Турция, сохранил до поры до времени традиции, культуру и память о прежних событиях, но будучи обреченным на техническое и научное отставание, свойственное жестким догматическим системам, оказавшись в условиях мировой изоляции и после длительной военной схватки, ее руководство тоже подписало капитуляцию перед Реформаторами. Мировая история оказалась переписанной.
Возникновение новых этносов
Крестовый поход в значительной мере определил культурно-нравственный и экономический рисунок Европы и всего будущего мира вплоть до настоящего времени. Во-первых, это Западная Европа, центр Реформации. Здесь в результате сложился самый свободный режим, способствующий быстрому развитию экономики. Практически полная свобода, т. е. низкая нравственность в смысле механизмов дележа общественного богатства. Сюда перекочевала большая часть жидов из Константинополя, неся инвестиции и стимулируя перемещение и развитие новых технологий. Здесь же возникли самые нейтральные варианты Христианства, меньше всего вмешивающиеся в частную жизнь людей, позволяющие все, что угодно за плату, и в принципе почти не затрагивающие внутренний мир человека. Здесь в результате всего этого развился и максимальный эгоизм, в свою очередь стимулирующий технический и экономический прогресс, при наименьшей духовности.
Второй культурно-нравственный регион, Православный мир, фактически весь оказался представленным Россией. Здесь в значительной степени сохранились традиции старого русского Христианства, но подвергшиеся очень мощному целенаправленному давлению Западной культуры. Поэтому, с одной стороны, здесь не было технического и культурного отставания от Запада в образованной среде, с другой стороны, беднейшие слои, оторванные от этой западной культуры, в значительной степени сохранили собственные традиции и культуру прежних времен, имеющую элементы архаичности и одновременно черты высокой нравственности. Поэтому народная традиция – жизнь сообща, сильная установка на общественные интересы, общественная дисциплина, как вариант, даже самопожертвование в общественных интересах. Высокая нравственность, низкий эгоизм. Аскетическое, дисциплинирующее Православие. Органическая неприязнь к власти и одновременно сильная подсознательная надежда на доброго царя, оставшаяся с прежних, доромановских, времен. Низкая предпринимательская активность, неумение работать самостоятельно. Широко распространенная безысходность.
Строго говоря, эти особенности русского народа, только отчасти происходят из глубокой древности. Так называемая соборность, жизнь сообща, крестьянская община, а потом колхоз, это не просто русская национальная традиция, на которую упирают славянофилы, а специально создаваемый государством инструмент для взимания сверхвысоких налогов, когда недоимки некоторых, а их всегда много из-за завышенных налогов, покрывают остальные члены общины. Эта форма уравниловки, как и ряд других, отработанных в русской истории, снижает заинтересованность людей в труде, делая его менее эффективным. Во-первых, работа на себя без особого интереса, спустя рукава, потому, что придут «большевики» и произведут продразверстку. Во-вторых, барщина, когда отбываешь повинность, а до результатов труда нет никакого дела. В-третьих, работа на «стройке коммунизма» или на казенном Петровском заводе.
В-четвертых, коллективная ответственность для простых людей при выплате налогов, выполнении повинностей или в бою, и здесь же коллективная бюрократическая безответственность чиновников. Весь этот комплекс вариантов авральной, мобилизационной и одновременно централизованной бюрократической экономики тянется в Русской истории с Петровских времен, создавая своего рода нравственные и культурные русские традиции, указанные выше.
Третья культурно-географическая зона – Исламский мир. Он возник первоначально, как вариант Древнерусского Христианства в его мобилизационной форме, для повышения иммунитета против еретической заразы во время Крестового похода (Второзаконие). Отсюда еще больший аскетизм, воинственность, непримиримость к другим верованиям, предельный догматизм. Его отличия от Древнего Христианства первоначально были вызваны тем, что руководил Крестовым походом представитель кочевой (тюркской) знати, и состав больше был из кочевников. Это определило, в частности, разрешение иметь гаремы, что в общем-то для родовой формы жизни при абсолютной власти главы рода было достаточно естественно. После победы Реформации и прихода на Руси к власти нелегитимной династии, большинство осколков Монгольской империи, особенно где жили кочевники, примкнула к этому, оставшемуся в прежней традиции имперскому центру. Соответственно первоначальный ареал распространения Ислама географически совпал с ландшафтами, подходящим для кочевников. Культурные традиции вышли из родовых отношений и Древнерусского Христианства: еще большая дисциплинированность, чем в Православном мире, очень сильная центральная власть, религия, регулирующая все стороны светской жизни, т. е. гораздо большая регламентация жизни людей, чем в Православии, религиозные государства. Технический прогресс еще медленнее, за счет религиозных ограничений.
Четвертая – Восточная и Юго-Восточная зона Евразии. Это территории, которые к моменту Монгольского завоевания вероятно не имели оформленной государственности (городов). Местные культурные традиции корнями уходят в земледельческую догосударственную эпоху. Минимальный эгоизм, почти полное отсутствие агрессивности. Соответствующие религии: Индуизм, Буддизм, Даосизм, мирно уживающиеся рядом. В человеческой традиции преобладает мирный спокойный индивидуализм свойственный доисторической эпохе, в отличие от агрессивного корыстного индивидуализма Западной Европы. Монгольское завоевание принесло диктуемые устройством общества традиции: дисциплину, послушность властям, определенные тенденции к коллективизму, но большая часть культурных традиций досталась от аборигенов, среди которых завоеватели постепенно ассимилировались.
Победа Реформации приводит к возникновению новых этносов в Европе. В большинстве случаев это происходит далеко не сразу, а спустя некоторое различное время, но все же для возникновения почти всех европейских национальных этносов можно выделить повторяющиеся черты. Первоначально в государстве уживаются два этноса, аристократия – осколок русского древнего Христианского этноса, уже ставшая национальной аристократией с удлиненной фальсифицированной историей родов, удлиненной фальсифицированной историей всей нации и простолюдины, которые постепенно усваивают эту фальсифицированную историю нации, привыкают к ней, начинают мыслить соответствующими категориями. Первый этнос продолжает загнивать, нравственно разлагаться, второй напротив набирается сил, в нем растет самосознание, которое цементирует его в единую общность, что в результате и станет позже этническим принципом, по которому будет происходить деление на свой-чужой.
