Популярная история евреев - Джонсон Пол (первая книга .txt) 📗
Исайя не только писал, но и проповедовал в Храме. Он, однако, не вел разговоров об официальном религиозном культе, о бесконечных жертвоприношениях и церемониях; речь шла о религиозной этике, о том, что в сердце каждого; он обращался к народу через голову священнослужителей. Согласно Талмуду, принято считать, что он был убит в годы царствования идолопоклонника Манассии; но его не слишком привечала и ортодоксальная церковь. В израильской литературе все более явственно начинает звучать тема жертвенности. Во второй части Книги Исайи появляется новый персонаж, который как-то связан с фигурой спасителя из первой части: это Страждущий Раб, который принимает на себя грехи всего общества и, жертвуя собой, искупает их; к тому же он олицетворяет собой миссию избранной нации и ведет ее к триумфальному завершению. Этот Страждущий Раб как эхо повторяет собственный голос и судьбу Исайи, и две половины этой книги сливаются воедино, хотя, по-видимому, записаны они были с перерывом примерно в два столетия. В целом Книга Исайи знаменует собой заметное движение религии Яхве к зрелости. Она теперь сосредоточивается на справедливости и рассудительности как нации, так и отдельной души. Особенностью «Дейтеро-Исайи» является то, что основной акцент делается на роли личности как носителя веры, вне связи с зовом племени, расы, нации. Не только Илие, но и каждому из нас следует слушать «тихий, спокойный голос» совести. Это – составная часть открытия личности, гигантский шаг вперед в самопознании человека. Греки вскоре тоже начнут двигаться в этом направлении, но предтечами его все же были израильтяне, или, как мы позднее будем называть их, евреи.
Более того, в отличие от греков, под влиянием Исайи израильтяне двигались в направлении чистого монотеизма. В ранних частях Библии есть много мест, где Яхве предстает пред нами не столько в виде единственного Бога, сколько в качестве самого сильного, который может действовать и на территории других богов. Во второй части Книги Исайи, однако, существование других богов отрицается вовсе, причем с позиций не только практических, но и идеологическо-теоретических: «Я первый, и Я последний, и кроме Меня нет Бога». Более того, здесь четко говорится, что Бог универсален, вездесущ и всемогущ. Он является побудительной силой истории, причем единственной. Он создал вселенную; он управляет ей; он положит ей конец. Израиль – составная часть его плана – впрочем, как и все остальное. Так что если ассирийцы нападают, это происходит по его указанию; если вавилоняне отправляют целую нацию в изгнание – на то тоже Божья воля. Вышедшая из пустыни религия Моисея начинает зреть и превращаться в сложную мировую веру, которой все человечество сможет адресовать свои вопросы.
Мы можем не сомневаться, что послание Исайи стало проникать в людское сознание еще до падения Иерусалима. Но в последние десятилетия перед катастрофой к его мощному голосу присоединился еще один, причем живой, может быть, менее поэтичный, но столь же проникновенный. Мы знаем об Иеремии больше, чем о любом другом авторе времен, предшествовавших изгнанию, потому что он диктовал свои проповеди и автобиографию своему ученику Баруху. Его жизнь тесно переплеталась с трагической историей отечества. Он был вениалитянином, из семьи священника, жившей в деревне на северо-восток от Иерусалима. В 627 г. он сам начал проповедовать в традициях Осии и, может быть, в какой-то степени Исайи. Он видел свою нацию прискорбно грешной и обреченной: «У народа сего сердце буйное и мятежное». Как и у Осии, у него не было времени для дискуссий с клерикалами «верхами», будь то священники, книжники, мудрецы или прихрамовые пророки: «Пророки пророчествуют ложь, и священники господствуют при посредстве их, и народ Мой любит это. Что же вы будете делать после всего этого?» Он считал, что религиозная реформа в пользу главного Храма, проведенная Иосией, закончилась полным провалом и вскоре после смерти царя, в 609 г. до н.э., он отправился в Храм и выступил там с проповедью, изложив свои соображения. В результате его чуть не убили и запретили появляться вблизи храмового квартала. И родная деревня и семья отвернулись от него. Он то ли не мог, то ли не желал жениться. В своем одиночестве и изоляции он продолжает писать, но в писаниях его можно обнаружить признаки паранойи: «Проклят день, в который я родился». И снова: «За что так упорна болезнь моя, и рана моя так неисцельна?» Ему чудилось, что его окружают враги, которые «составляют замыслы против меня», и что «я… как кроткий агнец, ведомый на заклание». Какая-то правда в этом была: не только Иеремии запретили проповедовать, но и писания его были сожжены.
Эту непопулярность можно понять. Потому что в то время, когда «враг с севера», как он называл его, Навуходоносор и его армия угрожали все более и все царство пыталось найти способ, как избежать несчастья, оказалось, что Иеремия выступает с пораженческими проповедями. Он утверждал, что народ и его правители сами виноваты в грозящей опасности в силу зла, которое творили. Враг же просто инструмент Божьей кары, а потому должен победить. Это казалось черным фатализмом (отсюда и термин «иеремиада»). Но его современники упустили из виду другую часть его послания – основание для надежды. Потому что Иеремия говорил, что разрушение царства – это еще не все. Израиль все равно остается избранным Богом, и он может выполнить свое предназначение в изгнании и ссылке с тем же успехом, что и в пределах своего миниатюрного национального государства. Связь Израиля с Богом переживет поражение, поскольку она неуловима, неосязаема, а потому и нерушима. Иеремия вовсе не проповедовал отчаяние; напротив, он готовил своих братьев-израильтян к тому, чтобы достойно встретить отчаяние и преодолеть его. Он пытался научить их, как стать евреями: подчиниться силе завоевателя и приспособиться к ней, извлечь максимум возможного из неблагоприятной обстановки и лелеять в своем сердце веру в конечную справедливость Бога.
Был необходим урок, поскольку уже виден конец Первого Содружества. За три года до службы Иеремии в Храме внезапно пала Ассирийская империя, и оставшийся после нее вакуум и был заполнен новой державой – Вавилоном. В 605 г. до н.э. Вавилон выиграл решающую битву при Карчемише, уничтожив армию Египта, «сломанный тростник». В 597 г. до н.э. пал Иерусалим. Находящаяся в Британском музее Вавилонская хроника отмечает: «В седьмом году, в месяц кислев, Навуходоносор собрал свои войска и, пройдя до страны Гатти, осадил город Иудею, после чего на второй день месяца адар взял город и пленил царя. Назначив там своего царя, он взял большую дань и отправил ее в Вавилон». Это дает нам точную дату: 16 марта. Вторая Книга Царей добавляет, что царь Иудеи Иехония был взят в Вавилон вместе «со всем Иерусалимом, всеми князьями, и всем храбрым войском, – десять тысяч было переселенных, – и всеми плотниками и кузнецами; никого не осталось, кроме бедного народа земли». «Все золотые сосуды… в храме Господнем» были изломаны и унесены.
Но на этом не кончились горести Иудеи. При Седекии, который был посажен вавилонянами на трон и присягнул им на верность, город был отстроен, но затем снова подвергся осаде. В 1935 г. археолог Дж. Л. Старки произвел раскопки ворот Лахиша и обнаружил там клинописные тексты, известные теперь под названием Лахишских писем. Они относятся к осени 589 г. до н.э. и представляют собой донесения, которые были направлены с дальних постов в штаб буквально в последние дни свободы Иерусалима. В одном из них упоминается некий пророк, возможно сам Иеремия. Другое констатирует, что последними еще не занятыми израильскими анклавами остаются Иерусалим, Лахиш и Асека. В 587—586 гг. стены Иерусалима были проломлены, и голодный город пал. На глазах у Седекии были умерщвлены его дети, после чего ему выкололи глаза – такова была обычная процедура наказания неверного вассала. Был разрушен и Храм, и крепостные стены, и дома великого города; обломки построек старого города Милло, который существовал еще до прихода Давида, были свалены в овраг.
