Эхнатон. Фараон-вероотступник - Вейгалл Артур (читать хорошую книгу TXT) 📗
Глава 6
ИСТОРИЧЕСКИЕ СОБЫТИЯ ЭТОГО ПЕРИОДА ПРАВЛЕНИЯ ЭХНАТОНА
Мы очень мало знаем об этих годах правления Эхнатона. На десятом или одиннадцатом году правления, когда ему было примерно двадцать три года, у него родилась четвертая дочь, названная Нефернеферуатон. Хотя царица не подарила ему наследника, похоже, что Эхнатон не попытался взять себе другую жену. Насколько нам известно, он так и не завел себе гарема, хотя это и противоречило сложившимся в Египте обычаям.
С течением времени здоровье правителя неуклонно ухудшалось, ибо он постоянно переутомлялся. Он обладал таким живым умом, что не мог проводить время в праздности; даже просто лежа среди цветов в саду, он напряженно думал, его мысль рвалась вперед, стремясь пробить барьер, который лежал между ним и богом, заставившим цвести эти растения. Эхнатон отдал все душевные силы на то, чтобы новое вероучение обрело законченность и стройность, при этом ему приходилось буквально выворачиваться наизнанку, чтобы поддерживать порядок и стабильность в государстве. Удивительно, как его мозг выдерживал такое напряжение. На самом деле ему редко выпадали блаженные минуты покоя, которые запечатлели художники города Атона.
На двенадцатый год правления Эхнатона дань, поступившая от зависимых государств, оказалась такой богатой, что о ней была сделана специальная запись, а сцены, изображающие передачу дани, появились среди росписей гробниц Хуи и Мериры И. Надпись под соответствующим изображением в гробнице Хуи гласит:
«В восьмой день второго месяца зимы двенадцатого года(…) Царь(…) и царица, да живут они вечно, появились перед подданными в огромном золотом паланкине, чтобы принять дань Сирии и Эфиопии, народов востока и запада, чтобы получить подати с каждой земли и(взамен) наградить их дыханием жизни. Представители всех стран, а также островов, расположенных посреди моря, собрались, чтобы принести подношения царю, восседавшему на троне в городе Атона».
На рисунке царь и царица расположились рядом; Эхнатон держит в руках знаки царского достоинства и выглядит очень величественно; царица нежно обнимает его за талию.
Вероятно, паланкин изготовлен из дерева, а затем полностью покрыт золотой фольгой. Зрительно он кажется весьма внушительным: огромный трон, водруженный на мощные опоры, которые лежат на плечах носильщиков. Ручки выполнены в виде сфинксов; на спинке трона вырезано изображение льва.
Перед паланкином идет жрец с кадильницей, из которой поднимаются вверх клубы благовонного дыма, танцовщики пляшут и скачут по дороге перед процессией. За царственной четой идут принцессы в сопровождении нянек и придворных дам, по обоим сторонам дороги выстроились придворные, чиновники, воины и слуги.
Наконец вся группа приближается к месту, предназначенному для церемонии; царь и царица переходят в небольшой роскошный павильон, построенный для них, там они снова усаживаются на троне, их ноги покоятся на подушечках.
Царица расположилась слева от Эхнатона, на рисунке ее фигура частично заслонена фигурой ее супруга, но все равно видно, как она правой рукой обнимает мужа за талию, а левой держится за его левую руку, можно предположить, что Нефертити наклонилась к Эхнатону, склонив головку ему на плечо. В то время Нефертити была матерью семейства, но ей исполнилось не более двадцати, поэтому согласимся, что сцена публичного выражения нежных чувств не лишена обаяния. Около трона расположились юные принцессы, одна из них держит на руках маленькую газель, а другая гладит ее по голове.
Перед павильоном проходят депутации из зависимых государств; чтобы фараон не заскучал, рядом находятся профессиональные борцы, готовые при необходимости внести разнообразие в монотонную церемонию. Неподалеку плясуны и мимы танцуют и кувыркаются под аккомпанемент кастаньет и хлопков.
Дань от Сирии подносят одетые в длинные одежды азиаты. Опустившись на колени, они поднимают руки, приветствуя царя. Перед фараоном проводят великолепных сирийских лошадей, позади них везут колесницы. Далее идут группы рабов, однако их руки не закованы в кандалы (как это делалось во времена других фараонов), а просто связаны веревкой.
Луки, копья, щиты, кинжалы, бивни слонов и другие вещи сложены на землю около павильона, а красивые вазы из драгоценных металлов или поделочного камня поставлены на возвышениях, чтобы правитель мог ими полюбоваться. Слуги проводят диких зверей, среди них всеобщее внимание, вероятно, привлек прирученный горный лев. Последними проходят несколько обнаженных девушек, выбранных исключительно из-за своей красоты, можно предположить, что они займут свое место среди других прислужниц во дворце.
С «островов, расположенных посреди моря», привезли прекрасные вазы, некоторые расписанные по кругу человеческими фигурами. Из Ливии доставили страусовые яйца и перья. Дань из Нубии и Судана несли негры; она состояла из множества золотых браслетов и колец, а также мешков с золотым песком, который добывали в копях в Восточной пустыне.
На рисунке можно разглядеть щиты, оружие, бивни и шкуры, перед троном проводят скот и антилоп. Как азиаты изумили собравшихся, привезя с собой льва, так и негры заставили всех трепетать, выведя невероятного размера пантеру. В конце процессии шли рабы обоего пола, женщины несли в корзинах на спине детей, но опять же мы должны отметить, что с рабами не обращались жестоко. Последний факт заслуживает особого упоминания, поскольку обычно на изображениях подобных церемоний можно увидеть группы несчастных пленников с заломленными назад руками и подгибающимися коленями; ничего подобного нет на рисунках времен Эхнатона.
Юный фараон ни выносил зрелища человеческих страданий, ибо знал на собственном опыте, что такое физические мучения. Пытки пленников или казни бунтовщиков были ему столь же отвратительны, как и нам с вами.
Глава 7
ЦАРИЦА ТИУ ПОСЕЩАЕТ ГОРОД АТОНА
Как говорилось выше, Эхнатон оставил Фивы примерно на восьмой год правления, но, похоже, его мать, царица Тиу, вовсе не стремилась последовать за ним, решив остаться в своем дворце у подножия фиванских гор. Скорее всего, она не разделяла желание своего сына создать новую столицу, поэтому переезд двора огорчил ее, хотя, конечно, она осознавала необходимость подобного шага.
Несмотря на преклонный возраст, ей болезненно недоставало пышности и ритуала великолепного двора, которым она когда-то правила. Вплоть до четвертого года правления ее сына, то есть примерно до его шестнадцатилетия, она была главной, и весь мир должен был преклонять колени перед ней. Она могла наслаждаться роскошными чужеземными дарами, но теперь, когда царь и вся знать отправились в город Атона, туда же стали свозить всю собираемую дань.
Старой царице было суждено вести тихую уединенную жизнь во дворце, который, вероятно, быстро начал приходить в упадок. По всей вероятности, с ней жила ее маленькая дочь Бакетатон, возможно, что ту же участь разделили и другие дочери, хотя о них ничего и не известно, может статься, что они уже умерли. Видимо, она иногда навещала своего сына в городе Атона, и там для нее построили постоянную резиденцию, чтобы Тиу могла останавливаться в ней когда захочет. Главный мажордом Тиу, пожилой человек по имени Хуи, часть времени проводил в новой столице, где для него построили гробницу. Рельефы на ее стенах рассказывают в том числе об одном из визитов старой царицы к Эхнатону. Когда точно происходили эти события, мы не знаем, но, поскольку в надписях в гробнице имеются отсылки к двенадцатому году правления Эхнатона, визит, вероятно, состоялся примерно в это время.
Царице тогда было за пятьдесят, ее дочери Бакетатон, родившейся незадолго до смерти отца, около двенадцати. Эхнатон принимал мать и сестру с искренней радостью и радушием, мажордома Хуи призвали, чтобы организовать празднества в их честь.
Некоторые эпизоды этих торжеств изображены на рельефах; художник, несмотря на всю нелюбовь Эхнатона к парадным портретам, все же передал великолепие и пышность происходящих церемоний. Мы видим Эхнатона, его жену Нефертити, мать Тиу, сестру Бакетатон и двух дочерей Меритатон и Анкхсенпаатон, которые сидят рядом в удобных креслах, поставив ноги на изящные скамеечки.
