Сталин и заговорщики сорок первого года. Поиск истины - Мещеряков Владимир Порфирьевич (читать хорошую книгу txt) 📗
О нем, кстати, никогда не забывал Гитлер. Вот что писал по этому поводу, уже упомянутый нами, его личный пилот Ганс Баур:
«Германские танковые части стояли в пригородах Москвы. Громадные колонны, состоящие из новых пленных, двигались в тыл со стороны фронта. (Итог Вяземской катастрофы. — В.М.). Гитлер пребывал в твердой уверенности, что мы уже выиграли войну с Россией и что капитуляция советского правительства и его замена на другое — всего лишь вопрос времени».
Если же Гитлер был уверен в этом поздней осенью 1941 года, то значит эти люди, из нашей «пятой колонны», на которых рассчитывало Германское командование находились еще на своих местах, но по каким-то обстоятельствам не смогли, на тот момент выполнить свое предназначение? По-иному, данный текст и не читается, так ведь?
А как же Сталин? Со Сталиным, как всегда, у оппозиции проблемы. Напоминает ситуацию, как в изумительной кинокомедии Л. Гайдая «Кавказская пленница», по поводу замужества «студентки, спортсменки и просто красавицы Нины». Ее дядя (по фильму) так описывал создавшуюся ситуацию: «Родственники — согласны. Жених, — тоже согласен. А вот как быть с невестой?»
Действительно, и зачем нужно согласие на брак невесты? Ведь, это же лишняя головная боль. Помните, какой оригинальный вывод сделал дядя:
«А кто, собственно говоря, спрашивает невесту? Мешок на голову и фьють!»
Интересно, а «женишок-то», из нового правительства России, будет согласен с данным решением «дяди» или тоже, как его аналогичный персонаж из фильма жених — товарищ Саахов скажет:
«Конечно, правильное решение, но я, к этому делу не буду иметь никакого отношения».
Безусловно, его успокоят, сказав, что «это сделают, совершенно посторонние люди и, разумеется, не из нашего района».
Надо полагать, что со Сталиным тоже, должны были «разобраться», типа «мешок на голову и фьють». Иначе, какие же можно было подписывать капитуляции, в которых и решался бы вопрос и о границах новой России, и о гарантиях безопасности новым российским политическим личностям, и об армии и т. д.
Немцы, тоже были обеспокоены, тем, что срываются планы «молниеносной» войны. Как же так? Им было обещано, что ворота в Россию будут радушно распахнуты, а Сталина, разумеется, предварительно «уберут», и подписание соглашения с новым правительством будет «не за горами».
Вот как вспоминал события лета 1941 года известный немецкий дипломат статс-секретарь министерства иностранных дел Германии Эрнст фон Вайцзеккер:
«Я не участвовал в разработке программы перемирия с Россией, которое, как провозгласил Гитлер, должно было состояться в октябре. Вместо этого в августе над Верховным главнокомандованием начали сгущаться тучи, поскольку события развивались совсем не так, как рассчитывали военные. Встретившись с Риббентропом 5 сентября в его поместье Лендорф у Штейнорта в Восточной Пруссии, я нашел, что он вполне откровенен. Риббентроп заявил, что еще до наступления зимы Россия перестанет быть союзником Англии. Но русская компания оказалась трудной и тяжелой, будет большим счастьем, если мы завершим ее до начала 1942 года. Возможно, мы увидим крушение России, но нам не стоит связывать наши надежды с оппозицией русских генералов, такие генералы встречаются только в Германии или Франции».
Хотя, текст и написан по-русски, но требует определенного пояснения. Во-первых, неплохо было бы знать, что, именно, Вайцзеккер понимал под «перемирием, которое должно было состояться в октябре»? Выше уже рассматривалась данная тема. Или что? — как всегда, подкачал перевод. А вот программа — это всегда интересно. Разве при перемирии готовят программы? Эта программа, есть определенные договоренности с оппозицией, которые будут решаться при капитуляции Советского Союза и никак иначе. Во-вторых, при написании мемуаров, как всегда, у автора начинается поиск виноватых в том, почему не произошло того, чего все ожидали? Причем же здесь военные? — когда переговоры с заговорщиками велись, уж, во всяком случае, не через штаб ОКВ. В-третьих, все же надеялись, что Советский Союз к зиме рухнет, но надежды, что военные (генералы) из нашей «пятой колонны» организуют новый переворот были слабыми. Поэтому немцы и рассчитывали, видимо, в основном, на свои силы.
Но обратите внимание на приведенную дату. Это было до Вяземской катастрофы. Верили немцы, что есть еще порох в пороховницах наших Мазеп. Устроют они Красной Армии еще один кровавый «праздник». Так и получилось, в конце концов. После окружения всего Западного фронта под Вязьмой дорога на Москву была открыта. Опять потребовалось неимоверное напряжение сил патриотически-настроенного Сталинского окружения. И Москва устояла.
А в отношении генералов дана очень верная характеристика. Так как мемуары писались уже после войны, то Вайцзеккер, по собственному опыту, знал о провалившемся перевороте 1944 года, когда выявилось большое количество немецких генералов вовлеченных в заговор. Кроме того, он знал и о продажности французских генералов, периода 1940 года. Увидев стойкость красноармейцев и во главе их большое число советских генералов, которые не сложили оружие, он и сделал не радостный для себя вывод, что, видимо, с помощью «русских генералов», пусть даже из «пятой колонны», — вряд ли теперь стоит ожидать успеха дела с их стороны.
Опять дается ссылка на продажную верховную власть Франции, как политическую, так и военную. Правительство капитулировало, но территория страны не была полностью оккупирована Германией, так как состоялась полюбовная сделка. Однако командование французского флота, в отличие от сухопутных войск, проявило строптивость, и французские военные корабли перебрались в места нового базирования на побережье Северной Африки и таким образом, в прямом смысле, флот уплыл из рук немцев.
Чтобы не допустить подобной ошибки в будущем с Россией, что же предусмотрело гитлеровское командование в плане «Барбаросса»? Читаем, какие задачи были поставлены перед германским военно-морским флотом:
«…воспрепятствовать прорыву военно-морского флота противника из Балтийского моря».
Ясное дело, что когда будет подписано капитулянское соглашение с новым российским правительством, а морское командование русских, вдруг проявит патриотические чувства и с боем может вырваться на просторы Атлантики, то надо всеми силами воспрепятствовать этому. Верховное немецкое командование и поясняет, что до бегства советских кораблей «следует избегать… крупных операций на море», с целью поберечь свои морские силы. Это все планировалось к свершению в течение первых недель войны. Думается, что наши историки, впоследствии, подрисовали к немецкому плану, что с Балтийским флотом все это должно было произойти лишь с падением Ленинграда глубокой осенью. Дескать, наши корабли могли уплыть в нейтральные воды Швеции. Нет, уважаемые мои, деятели военной науки. Что Балтийский флот должен был делать в Швеции в случае поражения Советского Союза? Остаться на вечной стоянке до лучших времен? Нет. Ему и там была бы крышка. Лучшим выходом для него был бы, конечно, прорыв в Атлантику. И не осенью, а в начале июля 1941 года, когда Гальдер радостно потирал руки.
И события войны показали, что господин Гитлер все же лучше понимал существо дела. Все решалось, именно, в столице, в Москве. Иначе бы он не убрал осенью танковую группу Гёпнера из-под Ленинграда, перебрасывая ее на московское направление. Таким образом, Гитлер предполагал, что события в России, все же, могут развернуться по-французскому сценарию: продажные генералы и подлые люди из правительства еще находятся в Москве.
Но вернемся к немецкому дипломату. Далее, у Вайцзеккера следует пояснение о том, что немецкое руководство думало о деятельности Сталина?
«Из одного надежного источника я вынес следующее суждение о том, что „Гитлер размышляет над вопросом о возможности ухода Сталина. Он считает, что если мы загоним Сталина в Азию, то, возможно, даже удастся заключить с ним мир. Гитлер считает маловероятным, что Сталина ликвидируют генералы“».
