Психиатрические эскизы из истории. Том 2 - Ковалевский Павел Иванович (книги онлайн бесплатно TXT) 📗
«Св. Катерина и св. Маргарита помогут тебе…»
Видение исчезло.
Жанна была восхищена видением и очень огорчена его исчезновением; но возвратить его была бессильна.
С тех пор видения для Жанны стали обычны и часты. Являлись все старые друзья: архангел Михаил, св. Катерина и св. Маргарита и толковали о дорогом деле – спасении Франции. Это были крылатые ангелы с сиянием над головой. От них исходил дивный свет и чудное благоуханье. Она их видела, она их слышала, она чувствовала их присутствие по запаху, она к ним прикасалась. Нужно, однако, заметить, что видения у Жанны были реже, чаще же она слышала голоса и вела разговор.
Теперь Жанна была не одна. Она имела друзей. У нее были сообщники. С ними она советовалась. Им она открывала свою душу. Она получала от них указания, наставления и разъяснения.
Теперь Жанна была убеждена, что дева, избавительница Франции, – она. Она избрана Богом. Она назначена на дело спасения. Ей поручено было великое дело избавления Франции от нашествия иноплеменных и междоусобных браней. Но только это дело было не ее единственное дело, а дело ее и ее друзей, небожителей, почему Жанна не смела никому сообщать о своем откровении, пока ей не разрешат ее друзья.
Есть одно основание думать, что родители проникли в тайну голосов Жанны. Говорят, когда Жанне было 15 лет, то, по словам матери, отец Жанны видел сон, в котором ему было открыто, что его дочь пойдет во Францию с вооруженными людьми. Тогда Жак д’Арк сказал своим сыновьям, что он желает лучше видеть свою дочь мертвой, чем в столь необычайном положении.
ГЛАВА IV
С этих пор Жанна была глубоко убеждена, что она действует по соизволению Божию. Теперь у нее свой Повелитель, свой совет и свои голоса. Она им верит, как самой себе, ибо она их слышит и видит, как все остальное. Впоследствии, уже на суде, Жанна говорит своим судьям об этих видениях: «Я их видела глазами моего тела так же ясно, как вижу вас теперь…» Или: «Я так уверена в том, что их видела, как уверена в бытии Бога…»
С этих пор началось воспитание Жанны для назначенной цели советом голосов. Они открывали ей о положении родины, о всех несчастьях, о будущей армии и о будущей судьбе…
Так все шло три года.
Наступил момент осады Орлеана. Теперь пришел час, когда Жанна должна была действовать. Небожители объявили Жанне, что теперь именно ей надлежит выступить в мир. Она пойдет к королю, объявит о своем посланничестве, получит управление войском, освободит Орлеан и коронует дофина в Реймсе. Но прежде всего она должна отправиться в Вокулер к Бодрикуру, дабы тот представил ее в Шиноне королю.
Раз это веление Божие, Жанна должна была его исполнить, и она его исполнила.
Боясь встретить противодействие предприятию со стороны родных, а также насмешки и издевательства окружающих, Жанна должна была оставить свой дом тайно, не сказав о том ни отцу, ни кому другому. В своих мечтах о борьбе за родину она имела в виду только одно это дело и дальше для нее ничего не существовало, да, кажется, и сама для себя она не существовала и шла с видимым предчувствием, что назад она уже не вернется.
Поэтому Шиллер был прав, вложив в ее уста такие слова:
ГЛАВА V
Жанна отправилась в Вокулер. Пустилась в путь она без друзей, без денег, без могучих покровителей – во имя Бога, родины и короля. Там явилась она к Бодрикуру с просьбою, чтобы он препроводил ее к королю в Шинон. Как и следовало ожидать, Бодрикур встретил Жанну насмешками и посоветовал ей возвратиться к своим родителям и занятиям.
«Я пришла от имени Господа, – сказала Жанна, – освободить Орлеан и венчать дофина в Реймсе королевскою короною. Пошлите меня к нему». Когда же ей заявили, что она напрасно оставила овечек и дом отца, то Жанна ответила: «Если бы у меня было сто отцов и сто матерей и все они были бы короли и королевы, я и тогда бы ушла. Конечно, мне лучше было бы сидеть за прялкой у матери; но надо, надо идти, потому что без меня никто не спасет королевства, – и я пойду, хотя бы мне пришлось дойти на коленях».
Но и эта сила веры не подействовала на Бодрикура. Зато она подействовала на простой народ.
Не такова была, однако, Жанна, чтобы первая неудача ее обескуражила. Жанна осталась ждать в Вокулере и была глубоко убеждена, что она своего добьется. И она была права.
Тогдашняя Франция была одинаково несчастна во всех ее частях. Она страдала всюду одними страданиями, жила одними несчастьями, думала одними мыслями, имела одни предания и оживлялась одними надеждами. Всюду была надежда только на Бога и на деву, которая должна была явиться, прийти и спасти Францию.
Теперь эта дева пришла. Весть о появлении девы моментально разнеслась по всему Вокулеру. Народ взволновался. Целыми толпами повалил он смотреть на деву и был поражен ее вдохновенным видом, ее страстными убеждениями, ее решимостью и готовностью отдать свою душу за друга своя. Молва не ограничилась Вокулером. Она вышла из Вокулера, пошла по окрестностям, пошла по всей Франции. В Вокулере стало неспокойно. Народ начал слишком увлекаться девой и ее проповедью.
Бодрикур узнал обо всем этом, произвел негласное дознание (как теперь принято говорить) на месте родины Жанны о ее личности, родителях и проч. и получил самые лучшие сведения. А между тем народ волновался. Явился подъем духа. Явились охотники стать за деву и последовать ее призыву. Пришлось Бодрикуру задуматься. Теперь он уже сам позвал деву. Еще и еще раз порасспросил ее и решил сам стать на ее сторону.
Раз решение составлено, Бодрикур пошел дальше. Он одел Жанну в мужской костюм, дал ей коня, снабдил свитою и отправил к королю.
Теперь началось для Жанны триумфальное шествие. Явилась дева. Явилась избавительница Франции. Завиделось спасение. Народ пошел за девой. Явились рыцари, готовые защищать деву во имя спасения Франции и водворения короля. В это же время Жанна виделась с герцогом Лоренским и произвела на него хорошее впечатление.
Итак, Жанна отправилась к королю. Однако пытки и испытания ее далеко еще не кончились. Двор изнеженный, двор развращенный, преданный разгулу напоследок, видящий полное свое падение, мечтал об одном – прокутить последнее и затем уйти из пределов королевства… Да и было отчего предаться отчаянию. Войско было побито и разбежалось. Жалкие его остатки не получали жалованья и питались грабежом. Жалованья никому не платили потому, что никто не платил, да и некому было платить налогов и податей; те же крохи, которые случайно получались, раскрадывались и проматывались царедворцами. Король кутил и не отставал от своих приближенных в разврате и безделье.
