СССР без Сталина. Крах сверхдержавы - Денисов Игорь Юрьевич (книги регистрация онлайн бесплатно .TXT) 📗
Как показали дальнейшие события, Сталин утверждал совершенно правильно. Подробно этот вопрос разбирается в предыдущей главе нашей книги.
Сталин не подготовил страну к войне
Все просчёты и поражения начального периода Великой Отечественной войны Хрущёв приписал исключительно И.В. Сталину. Скользя по поверхности фактов, Никита Сергеевич, подобно ловкому фокуснику, «ошарашивал» слушателей эффектными фразами. При этом он даже сам не понимал, что в его монологе концы с концами не сходятся, что одно утверждение противоречит другому.
Послушаем великого «разоблачителя»:
«…не были приняты достаточные меры, чтобы хорошо подготовить страну к обороне…» [161]
«..Наша промышленность находилась на таком уровне развития, что она была в состоянии полностью обеспечить Советскую Армию всем необходимым…» [162]
«Если бы наша промышленность была вовремя и по-настоящему мобилизована для обеспечения армии вооружением и необходимым снаряжением, то мы понесли бы неизмеримо меньше жертв в этой тяжёлой войне. Однако такой мобилизации своевременно проведено не было. И с первых же дней войны обнаружилось, что наша армия вооружена плохо, что мы не имели достаточного количества артиллерии, танков и самолётов для отпора врагу.
Советская наука и техника дали перед войной великолепные образцы танков и артиллерии. Но массовое производство всего этого не было налажено, и мы начали перевооружение армии по существу в самый канун войны. В результате этого в момент нападения врага на советскую землю у нас не оказалось в нужных количествах ни старой техники, которую мы снимали с вооружения, ни новой техники, которую собирались вводить…» [163]
«…в первые же часы и дни противник истребил в наших пограничных районах огромное количество авиации, артиллерии, другой военной техники…» [164]
Очень лукавил Никита Сергеевич.
Во-первых, наша промышленность могла обеспечить Красную Армию многим, но ещё не всем. Сталин это понимал и делал всё возможное, чтобы в 1941 году войны избежать, чтобы получить лишний год мирного развития для усиления экономического потенциала страны.
Во-вторых, оказывается, наша промышленность не была по-настоящему мобилизована для выполнения оборонных задач. Да ведь наша «оборонка» работала в мобилизационном режиме уже с 1931 года! Вспомним, какие задачи поставил тогда перед экономикой товарищ Сталин:
«Иногда спрашивают, нельзя ли несколько замедлить темпы, придержать движение. Нет, нельзя, товарищи! Нельзя снижать темпы! Наоборот, по мере сил и возможностей их надо увеличивать. Этого требуют от нас наши обязательства перед рабочими и крестьянами СССР. Этого требуют от нас наши обязательства перед рабочим классом всего мира.
Задержать темпы – это значит отстать. А отсталых бьют…
Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут» [165].
А по Хрущёву получается, что рабочий класс не вкалывал у станка, а «козла забивал».
В-третьих, если у нас было мало военной техники, то почему же немцы уничтожили в пограничных районах «огромное количество авиации, артиллерии» и т. д. Откуда всё это взялось?
В-четвёртых, почему перевооружение Красной Армии началось «в самый канун войны»? Потому что наши вооруженцы из наркомата обороны, и в первую очередь – маршал М.Н. Тухачевский, плохо представляли поля будущих сражений и, соответственно, внедряли в войска неперспективную технику. Вот и пришлось с 1938 года, буквально на ходу, работать над новыми типами самолётов, танков, артиллерийских систем. Самое активное участие в создании новых вооружений принимал И.В. Сталин. Благодаря упорному труду сотен и тысяч специалистов, прогрессивные типы оружия были разработаны, испытаны и поставлены на конвейер до начала войны.
Свидетельствует А.И. Шахурин, нарком авиационной промышленности: «К осени 1940 года удалось не только отобрать образцы самолётов, но и внедрить в серийное производство. Выбор пал на самолёты Горбунова, Лавочкина и Гудкова, Микояна и Гуревича, Яковлева, Ильюшина, Туполева, Петлякова. Война показала, что выбор был правильным» [166].
В-пятых, самое главное. Количество оружия далеко не всегда приносит в бою успех. Ведь ещё Александр Васильевич Суворов наставлял: «Воюют не числом, а умением». Насыщенность вооружением, его качество, безусловно, играют большую роль. Но такую же роль имеет и правильное, грамотное использование военной техники.
В предвоенные годы высокопоставленные руководители Красной Армии были загипнотизированы количественной стороной военной мощи вооружённых сил. Они считали, что если наши цифры превышают аналогичные показатели армий капиталистических стран – это абсолютная гарантия безопасности СССР.
На XVIII съезде ВКП(б) в марте 1939 года нарком обороны К.Е. Ворошилов приводил такие сравнения:
«Один залп всей артиллерии стрелкового корпуса Франции (3-х дивизионного состава) равен 6373 кг; такого же состава – германского стрелкового корпуса – 6078 кг. Залп артиллерии стрелкового корпуса Красной Армии равняется – 7136 кг.
. .
Вес снарядов, выпускаемых в одну минуту указанными стрелковыми корпусами: французский корпус за одну минуту может выпустить – 51.462 кг; германский – 48.769 кг. Наш стрелковый корпус в одну минуту может дать 66.605 кг металла.
. .
Приведённые данные говорят, что наш стрелковый корпус, а следовательно, и вся Рабоче-Крестьянская Красная Армия не отстаёт, а несколько опережает в огневой мощи армии капиталистических, фашистских стран». [167].
И далее:
«Если взять залп из всех видов оружия танков и автобронемашин в 1934 г. за 100 %, то к 1939 г. один залп будет равен 393 %, или мощность огневого залпа наших танковых войск выросла почти в 4 раза по сравнению с 1934 годом» [168].
Надо полагать, что к 1941 году огневая мощь советских вооружённых сил ещё более возросла. В самую пору было петь песню «Любимый город может спать спокойно…». Но начавшаяся война опрокинула иллюзии мирного времени.
Посмотрим более внимательно на причины начальных поражений Красной Армии на примере того, почему наша предвоенная танковая мощь оказалась неэффективной.
Накануне войны в Красной Армии имелось двадцать с лишним тысяч танков [169]. Следует признать несостоятельными утверждения, будто у немцев в начале войны было больше танков новейших конструкций. Самое простое сравнение тактико-технических характеристик советских танков, в том числе устаревших, с немецкими показывает, что и здесь превосходство было на стороне Советского Союза.
Почему же за два месяца войны наша армия осталась буквально без танков? Такое положение крайне беспокоило Верховного Главнокомандующего, и совершенно не случайно в конце августа 1941 года заместителю начальника Главного автобронетанкового управления Красной Армии был задан вопрос:
«– Товарищ Лелюшенко! А почему всё-таки, имея больше всех в мире танков, наша армия оказалась практически без танков? Пели, что броня крепка и прочее, а на поверку оказалось, что танков-то нету? … На мой прямой вопрос дайте такой же прямой и честный ответ.
– Хорошо, товарищ Сталин! Я представлю Вам свои соображения».
После разговоров с другими фронтовиками, такими, как Ротмистров, Катуков, Ремизов, Кравченко, со всеми, кто имел боевой опыт, Лелюшенко смог сформулировать главную суть вопроса:
