Сталин и Мао (Два вождя) - Галенович Юрий Михайлович (книги онлайн полностью TXT) 📗
В таких условиях Мао Цзэдун, не колеблясь, поставил на карту судьбу Особого района и Компартии — только бы добиться своих внутриполитических целей… (в июле сорок третьего года антигоминьдановской кампанией и отводом частей 8-й НРА с фронта Особый район был поставлен под угрозу разгрома)…Но и риск не был совершенно безрассуден! Председатель ЦК КПК полагал, что Советский Союз не позволит гоминьдановцам расправиться с китайскими коммунистами. И, однако, я стал свидетелем панического настроения Мао Цзэдуна в дни июльского кризиса 1943 года. Мао вдруг засомневался: а если СССР, поглощенный борьбой с гитлеровцами, не сможет заступиться?! Это потрясло Мао Цзэдуна. Тогда я впервые узнал о том, что Мао подвержен хроническому заболеванию, в насмешку прозванному русским народом “медвежьим”…
Безответственность Мао и жизни сотен тысяч коммунистов? Для СССР и не могло быть выбора. Готовящаяся расправа была решительно пресечена демаршем Советского правительства. Этот факт Мао Цзэдун скрыл от партии…
Однако и эти объяснения до конца не раскрывают степени риска. Мао Цзэдун знал, что такое для СССР 1943 год — год тяжелейших военных и экономических испытаний, переломный год войны. На этот счет я передавал ему полную информацию. Мао пренебрег этим обстоятельством, рискнув втянуть СССР в конфликт на Дальнем Востоке.
Этот конфликт ставил под угрозу и совместные американо-советские усилия по борьбе с гитлеризмом. Ведь Соединенные Штаты не остались бы безучастными к конфликту Москва — Чунцин, ибо гоминьдановский Китай связывал значительные японские силы и был (и остается) плацдармом для броска непосредственно на Японию, не говоря уже о политико-экономической ценности Чан Кайши для США.
СССР должен сейчас, по мнению, вызревающему в руководстве КПК, вступить в войну против Японии и своими силами и средствами очистить территории, которые КПК затем превратит в свои опорные базы. Вооруженные силы КПК в основном и сохраняются для этого будущего раздела страны в споре с Чан Кайши. Войска КПК должны лишь содействовать будущим операциям советских или союзных войск, которым отводится основная роль в разгроме японцев. Этот момент упустить нельзя, им следует воспользоваться — вот ключевой пункт планов, вынашиваемых верхушкой КПК».
После Ялтинской конференции глав трех союзных держав — СССР, США, Великобритании — Мао Цзэдун стремился выпытывать у П. П. Владимирова ответ на вопрос о том, будет ли СССР воевать с Японией; «по Мао Цзэдуну, Советский Союз обескровлен, советская экономика дезорганизована, людские ресурсы исчерпаны»; Чжу Дэ и другие военные «уверены, что Советский Союз пакт с Японией денонсирует и выступит против Японии»; «в верхушке КПК самые противоречивые суждения».
«Гибкая и скупая на слово советская дипломатия сбивает с толку Мао. Он не может не осознавать, что с определенного момента Москва избегает держать его в курсе своих важных решений. Сдержанность Москвы угнетает Мао. Он не может не догадываться, чем она вызвана»…
П. П. Владимиров писал также о том, что Чжоу Эньлай «наведывался в Москву осенью 1939 года (лечил больную руку). Он мельком сообщил (19 февраля 1945 года в разговоре с П. П. Владимировым в Яньани. — Ю. Г.) о своих впечатлениях того времени. Не всех, конечно. Революция в Китае, которую сделает советское оружие, — вот цель тогдашнего визита Чжоу, инспирированного Мао Цзэдуном. Если не впрямую, но именно эти вопросы выяснялись в Москве осенью 1939 года. На этот счет я был в свое время проинформирован. С удовольствием слушал совершенно иную версию визита…
Там же, в Москве, Чжоу уточнял позиции ИККИ, которые ему были и без того известны: объединенный отпор со стороны всех национальных сил Китая японской агрессии. И вообще прощупывал настроение Советского правительства по дальневосточным проблемам, пытался определить направление этой политики, возможность вступления СССР в войну против Японии со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Я теперь достаточно знаю Чжоу. Не сомневаюсь, главным в том визите было стремление узнать вероятность разрыва СССР с Чунцином ради всеобщего вооружения войск КПК.
Это было полным игнорированием военно-политической обстановки в начале войны! Только свои планы, только свои интересы, а что до военных осложнений для СССР, никого из них это не интересовало. Жизнь все это доказывает»…
Н. Н. Риммар также дал свою характеристику Чжоу Эньлаю: «Чжоу привлекал внимание к себе подвижностью. Отрывисто взмахнет рукой, и кажется, вот вспорхнет, и нет его. В разговоре создавалось ощущение, будто он физически жаждет проникнуть в тебя. И еще поражала способность мгновенно изменяться. Со стороны представлялось, будто в мире нет для Чжоу важнее собеседника. Но стоит обратиться к нему другому, как собеседник превращался как бы в пустое место.
Здоровался он своеобразно. После приветствия и рукопожатия, в котором чисто по-мужски отдавал свою ладонь всю без остатка, произносил:
— Коньяк? — и загадочно подмигивал.
Людьми, расположением которых Чжоу Эньлай дорожил, как драгоценностью, являлись Мао Цзэдун и Чжу Дэ. С повышенным вниманием относился к Цзян Цин, Кан Шэну, Эми Сяо и Е Цзяньину.
С неинтересными собеседниками Чжоу Эньлай прерывал разговор при любом поводе. В подобном случае он демонстрировал учтивость и деликатность. Тому, кто отвлекал его, говорил: “Одну минуточку”, а собеседнику: “Извините, мы так мило беседовали, но”… Незаметно кивая головой в сторону, разводил руками: мол, ничего не поделаешь. И отходил. Всегда и везде он показывал свою доброжелательность, готовность выслушивать самым прилежным образом.
Когда я пригляделся к нему, стало ясным его актерство. Он играл и играл, прямо скажем, отменно. Соглашался с Владимировым в оценке лиц и их позиций в одной обстановке — чаще так бывало, когда он приходил к нам по своим делам, — а спустя ничтожное время, но уже в другой обстановке, утверждал совсем обратное и вел себя иначе. Осознание этой черты делало его понятным.
Мне трудно представить Чжоу Эньлая иначе, как ищущего лошадку, на которую можно поставить. Он выделялся умом, энергией, организаторскими способностями, но волей духа, принципиальностью и этакой настойчивостью или напористостью, граничащей с жестокостью, был обделен. Он не верил в свои силы, робел и не смел отстаивать свою точку зрения, тем более неуклонно проводить ее в жизнь, например, как это делал Мао Цзэдун до последнего своего дня. Он всегда заглядывал Мао Цзэдуну в рот. Он лучше всех понимал, что Мао Цзэдун та самая лошадка, которая принесет успех, если ее держаться. При всем том он выступал и со своими идеями. Как правило, они лежали между идеями противоборствующих сторон. Он являлся мастером компромисса. Председателю ЦК КПК это нравилось. Во-первых, Мао Цзэдун не хотел упустить работника, который четко работает на любом посту, а во-вторых, подобная линия Чжоу Эньлая демонстрировала демократичность верхушки партии. Своей терпимостью председатель ЦК КПК как бы поощрял демократический принцип в руководстве, которым в действительности не пахло. Чжоу Эньлай был удобен Мао Цзэдуну как буфер для смягчения столкновений противоборствующих сторон». [62]
В феврале 1945 года Мао Цзэдун говорил: «Китай будет очищен от японцев в ближайшие два, три года». [63] Иначе говоря, Мао Цзэдун, как и многие мировые лидеры, не предвидел возможности быстрого разгрома японской армии в Маньчжурии силами Советской армии.
21 февраля 1945 года Мао Цзэдун впервые четко сформулировал свое отношение к решениям Крымской конференции (главным образом в части, касающейся возможности участия СССР в войне против Японии).
«Никаких сомнений быть не должно, заявил Мао, Советский Союз определенно примет участие в боевых действиях против Японии. Необходимо это твердо усвоить!»
По мнению Мао Цзэдуна, КПК «должна всеми средствами добиваться от руководителей антигитлеровской коалиции определенных решений по Китаю, как члену антифашистского блока. Перед такой силой, как Рузвельт, Черчилль, Сталин, глава чунцинского режима определенно спасует. Тогда он окажется в ловушке! Ему ничего не останется, как уступить, но это будет уступка нам! Мы постараемся опереться на самые мощные политические силы. Поэтому не исключено, что Чан Кайши реконструирует свое правительство. И эта реконструкция должна быть коренной!»
