Все, что вы хотели знать о королях, но не решались спросить - Шёнбург Александр (читать книги txt) 📗

В течение целого дня король Франции разыгрывал человеческое существование в его высшей форме — в форме существования самодержца, — причем как большой оперный спектакль. Глядя на фотографии норвежского короля, пекущего печенье, или Виндзоров, играющих на приставке «Нинтендо», можно сделать вывод, что преемники Людовика XIV ушли от него очень далеко. Но так ли это на самом деле? А может, как раз эта тщательно продуманная непринужденность точно так же демонстрирует величие королей, как когда-то ритуалы Короля-Солнца?

Глава одиннадцатая. А ВО ВРЕМЯ СЕКСА КОРОЛИ ТОЖЕ ВЕЖЛИВЫ?

До нас дошло достойное внимания изречение святого Иеронима, что отвратительно любить жену как любовницу. Великий Отец Церкви тут затрагивает щекотливую тему. Если ты — сын короля и женишься, то это — дело государственной важности. Во времена великих альянсов их королевские величества отправлялись на супружеское ложе не как муж и жена, а как две страны. Принцип равнородного брака не был вопросом «чистоты крови», он имел в первую очередь внешнеполитические причины. При известной ловкости можно было заключить стратегически умный, династический брак и приобрести целые государства.

До недавнего времени королевские дети при выборе супруги (или супруга) не имели права голоса. Когда принц или принцесса достигали возраста, достаточного для вступления в брак, они становились шахматными фигурами в игре политических интересов. Поэтому неудивительно, что при европейских дворах король или престолонаследник, как правило, имел жену, с которой он по династическим причинам изредка делил постель, а для собственно сексуального удовольствия содержал «подружек». Когда происходит исполнение супружеского долга с официальной законной супругой — мы имеем право употреблять настоящее время, потому что при некоторых, немногих дворах и сегодня существует что-то вроде династических браков, — не надо ожидать фейерверков страсти. Полеты в высшие сферы страсти по традиции происходят с любовницей/любовником. Итак, Иероним говорит не о том, чтобы не иметь любовницы, а о том, чтобы аккуратно разделять эти две сферы — брак и эротику. Предосудительным он считал, если муж требовал от своей жены тех безнравственных действий, для которых у него была любовница.

Бедняжка Мария-Генриетта Габсбургская, например, имела несчастье достаться второму королю бельгийцев, Леопольду (1835–1909), который пользовался ужасной славой. Он слыл очень распутным человеком (виной тому были гены этого бедолаги, по материнской линии он происходил из Орлеанского дома, семьи с богатыми традициями по части сексуальной необузданности). После первой брачной ночи Мария-Генриетта записала в своем дневнике: «Если Господь услышит мои молитвы, то скоро освободит меня от этой жизни». Да и дочери ее Луизе пришлось не намного лучше. В возрасте семнадцати лет ее выдали замуж за Филиппа Саксен-Кобургского, который хвастался, что обладает самой большой в Европе коллекцией порнографических рисунков и рукописей. Никто не посчитал необходимым дать Луизе парочку советов перед вступлением в брак.

Столкнувшись в первую брачную ночь со странны-ми желаниями своего супруга, юная девушка была до такой степени ошеломлена и смущена, что, когда Филипп наконец оставил ее в покое и в изнеможении заснул, она накинула халат поверх ночной рубашки, выскользнула из супружеской опочивальни и убежала в одну из оранжерей Кобургского парка. Садовник нашел ее там рано утром, дрожащую, притаившуюся за каким-то растением. Спешно призвали камердинера, который незаметно препроводил ее обратно в спальню. Тридцать лет Луиза терпела своего мужа, но потом все же ушла от него. К ужасу всей родни. Их развод в 1906 году вызвал тогда шок в европейских дворах. Если король хотел избавиться от жены, то самым подходящим способом считалось заточение в монастырь, а у королев было принято отравлять мужей.

И все же браки коронованных особ сохранялись независимо от того, какое отвращение супруги испытывали друг к другу. Когда в 1821 году умер Наполеон, об этом тут же сообщили английскому королю Георгу IV. Премьер-министр доложил ему:

— Ваше величество, ваш злейший враг умер!

На что король ответил вопросом:

— Она действительно умерла? — Он был женат на Каролине фон Брауншвейг-Вольфенбюттель.

Молодых девушек, таких, как Мария-Генриетта Габсбургская, Луиза Бельгийская или саксонская принцесса Августа (ей было семнадцать, когда ее выдали за Вильгельма I), отсылали к мужу, не дав им ни малейшего представления о том, что их ожидает в королевских брачных покоях. Разговаривать с юными дамами о деталях продолжения рода считалось неприличным. А вот молодых мужчин старались подготовить к браку. Так как королевский сын вплоть до начала XX века не имел возможности напрямую общаться со своими подданными, было принято, чтобы по достижении юношеского возраста он получал в подарок своего рода «учебный корабль». Когда будущему императору Францу-Иосифу Австрийскому исполнилось 18 лет, его домашний учитель по поручению королевы нашел для своего воспитанника здоровую крестьянскую девушку из Богемии, задачей которой было ознакомить его с сексуальной стороной жизни. После этого молодую даму обеспечили пожизненным апанажем [7] и выдали замуж за какого-то незначительного придворного. Со своим сыном, кронпринцем Рудольфом, Франц-Иосиф не очень-то церемонился. Он поручил приятелю по охоте, Карлу Карнауэру, организовать несколько секретных визитов в изысканные венские заведения, чтобы сын на деле разобрался что к чему. Кронпринц принял это с удовольствием, хотя, и об этом знала половина Вены, но не подозревали ни император, ни подполковник Карнауэр, давно на собственный страх и риск изучил все особенности женского пола — причем именно в этих же борделях.

В XIX столетии общественность перестала запрещать женщинам выступать на сцене, и источником королевских удовольствий стали актрисы. Достаточно вспомнить Людвига I Баварского, которого легко обводила вокруг пальца посредственная, между прочим, певица Лола Монтес, и великую Сару Бернар, считавшуюся самой искусной любовницей своего времени, что мог бы подтвердить тогдашний принц Уэльский, будущий Эдуард VII.

Как французским королям эпохи классицизма удавалось иметь такое количество любовниц, останется вечной исторической загадкой. Людовик XIV, например, был, вероятно, достаточно неприятным человеком. За всю его жизнь известны только три случая, когда он принимал ванну. Его потомок, Людовик XVI, который, кстати, прекратил традицию иметь любовниц, был первым французским королем, который мылся регулярно.

Позволю себе несколько важных замечаний, прежде чем мы продолжим рыться в королевских спальнях: в моем кругу хорошим тоном считается возмущаться вмешательством прессы в интимную сферу королевских особ. С одной стороны, это правильно, потому что бульварные газеты в сообщениях подобного рода просто теряют всякий стыд. Но с другой стороны, сексуальное поведение королей и королев всегда было больше чем просто предметом сплетен. То, чем занимались короли и королевы в своих роскошных постелях, во все времена интересовало общество. В самом невинном варианте это видно хотя бы из сказок, которые мы вот уже сколько поколений читаем нашим детям. Белоснежка, которая жила вне брака сразу с семью гномами, не была совсем уж наивным созданием, когда ее выбрал принц. По сравнению с ней норвежская принцесса Метте-Марит с ее небезупречным прошлым — невинная овечка. Да и делить брачное ложе с лягушкой только потому, что так приказал король-отец, с точки зрения морали — крайний случай. И наконец, даже главное событие самой известной из всех легенд о королях — легенды о короле Артуре — представляет собой рассказ о нарушении сексуальных правил. Ведь Круглый стол Камелота распался из-за того, что верный Ланселот был околдован и влюбился в жену Артура Джиневру.