Конкистадоры. История испанских завоеваний XV–XVI веков - Иннес Хэммонд (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗
Глава 3
АЦТЕКИ
В настоящее время считается, что американские индейцы произошли от монголоидов, пришедших из Азии через район Берингова пролива более двадцати тысяч лет назад. Однако наиболее ранние датированные радиоуглеродным методом стоянки, бесспорно имеющие отношение к человеку, имеют возраст около одиннадцати тысяч пятисот лет. Открытия, сделанные у Истапана и Тепеспана в Мексике, показывают, что примитивный человек, возможно, обосновался в озерном крае Центральной Америки около девяти тысяч лет до нашей эры. К 5000 году до н. э. охота и рыболовство были дополнены выращиванием бобов и позже маиса; к середине III тысячелетия до н. э. у кочевых племен этой области начали зарождаться формы культурной жизни. В сложившихся центральных поселениях найдены доказательства развития в течение последующих пятисот лет искусства керамики. Спустя некоторое время в низинах побережья Мексиканского залива начала развиваться первая более совершенная культура – культура ольмеков.
Обнаруженные доказательства развития религиозных ритуалов подкрепляют мнение, что это была теократическая культура; в Мексике было распространено сооружение платформ и алтарей, позже – строительство пирамидальных храмов. Первоначально подобные пирамиды, вероятно, сооружались из земли и были овальной формы – восьмидесятифутовая конусообразная пирамида в Куикуилько, погребенная позже под слоем лавы, является наиболее сохранившимся образцом подобных храмов. Погребения, прежде осуществлявшиеся в ямах, стали сопровождаться более сложным ритуалом, было построено множество храмов, в основном посвященных богу огня или солнцу – в конечном итоге богу войны.
В I тысячелетии до н. э. в южных лесах развилась цивилизация майя. Она просуществовала более тысячи лет и распространилась на север до самого Юкатана, где руины великого города Чичен-Ица и сейчас свидетельствуют о высоком культурном уровне майя. Еще более крупный город Теотиуакан начал строиться в Мексике, на северо-восточном берегу озера Тешкоко, в первые два столетия нашей эры. Он представляет собой первую городскую культуру в Центральной Америке. Постепенно этот город занял площадь в семь квадратных миль – это был великий церемониальный и коммерческий центр, который постоянно адаптировался к меняющимся условиям, несколько раз изменял облик и перестраивался. Пятьсот лет он оказывал влияние на большую часть Центральной Америки, и, хотя его разрушение в результате пожара в VII веке н. э. предвещало окончание так называемого классического периода этой культуры, его храмовые сооружения служили архитектурными образцами, по которым закладывалось большинство позднейших храмовых зданий.
Классический же период ошеломляет обилием памятников культуры, обнаруженных при археологических раскопках и частично восстановленных. От Чичен-Ицы на востоке до Монте-Альбана на западе, вся страна буквально усыпана свидетельствами культур чрезвычайно сложных, одновременно своеобразных и неповторимых и в то же время органично вплетенных в общую грандиозную картину центральноамериканской индейской цивилизации. Теотиуакан почти наверняка был крупнейшим религиозным центром, и, поскольку именно из этого города брало начало большинство тщательно разработанных церемониалов позднейших культур, он неизбежно привлекал к себе пристальное внимание археологов. Многочисленные экспедиции раскопали не только колоссальные пирамиды Солнца и Луны – первая из которых примерно 200 футов высотой, а по объему превосходит Великую пирамиду в Египте, – но и двухмильную Улицу мертвых, дома на которой превратились в поросшие магуэем курганы, и огромную Площадь Луны, и замечательный храм Кецалькоатля, позже перестроенный в Сиудаделу; все это было очищено от многовековых наслоений и освобождено от дремучих зарослей.
В наше время очень странно созерцать величественную архитектуру этого народа, их городов-государств, сознавать высокий уровень развития их искусств и ремесел и понимать при этом, как мало этих творческих сил и возможностей употреблялось для практических целей. Они знали колесо, но не использовали его, кроме как в игрушках, и даже когда в 1519 году конкистадоры вошли в Мехико-Теночтитлан, индейские способы перемещения грузов по-прежнему ограничивались человеческой тягой или озерной лодкой. Они не пользовались даже санями и волокушами – ведь индейцы не одомашнили никаких животных, кроме собак, которых выращивали в пищу.
Ремесла, связанные с работой по металлу, в значительной мере ограничивались ювелирным искусством – одни из лучших образцов принадлежат культуре миштеков, это сотни ожерелий, подвесок и серег, обнаруженных в гробнице номер 7 в Монте-Альбане. Ювелирная техника была очень развита, мастера умели делать всевозможные отливки и даже паять; изготовленные ими украшения и орнаменты настолько тонки, что трудно поверить, что все это выполнено без использования увеличительного стекла. При этом обработка металлов в основном ограничивалась работой по золоту и меди. Индейцы не знали стали и вообще железа, для режущей кромки своих «мечей» и для ритуального жертвоприношения они, находясь в этом отношении в каменном веке, использовали кремневые лезвия и ножи из вулканического обсидиана. Наиболее ранние культурные слои Монте-Альбана, религиозного центра Оашаки, расположенного в двухстах милях к юго-востоку от Мехико, старше Теотиуакана; в этом городе сотни гробниц жрецов, громадный комплекс храмов – это целый горный склон с высеченными на нем террасами; он и по размерам почти сравнялся с Теотиуаканом. Однако влияние Теотиуакана было значительно более сильным, хотя, очевидно, не привело к какому-либо военному объединению, а значит, и его конечное разрушение было неизбежно. На протяжении доисторической эпохи Центральная Америка пережила не только миграцию кочевых племен, результатом которой явилось взаимное оплодотворение и обогащение развивающихся индейских культур, но и постоянную инфильтрацию кочевых племен Северной Америки, привлекаемых на юг более теплым климатом и в озерный край Центральной долины – плодородием его вулканической почвы. Возможно, одна из таких направленных к югу волн миграции и разрушила в конце концов город.
Хотя сам Теотиуакан был разрушен, поклонение одному из его богов, Кецалькоатлю, продолжалось. Примерно в начале X века в долину Мехико просочилось еще одно кочевое племя. Это были тольтеки, жестокие, воинственные люди, бог которых – Тескатлипока, бог неба – требовал человеческих жертвоприношений. Они были вооружены деревянными, утолщенными на конце «мечами» с насаженными обсидиановыми лезвиями, говорили на языке науатль и восприняли местную культуру и местных богов. Именно они дали Теотиуакану это название, посчитав, что такие фантастические сооружения могли быть построены только гигантами. Теотиуакан означает «место богов», и в виду при этом имеются древние боги; именно пришельцы дали Кецалькоатлю, богу познания и ветра, имя, под которым он известен сейчас, – «кецаль» на языке науатль означает ярко оперенную птицу трогон, которую до сих пор можно найти в дождевых лесах Гватемалы и Коста-Рики; «коатль» означает «змея»; получаем пернатую змею или змея. Под предводительством своего вождя Мишкоатля эти люди основали военизированное государство, охватывавшее большую часть той территории, что сейчас является провинцией Мехико.
Именно в эти времена история Кецалькоатля-бога начинает смешиваться с историей Кецалькоатля-человека. Последний был сыном Мишкоатля и женщины, которую он взял во время кампании в районе Морелоса. Женщина эта умерла родами. Отец был убит своим братом, Иуитималем. Сын был взят в Тепостлан, маленький город, приютившийся в живописном ущелье, с храмами, выстроенными высоко на скальной северной стене. Здесь и недалеко отсюда, в Шочикалько, его вырастили жрецы Кецалькоатля. Его назвали Топильцином, и когда он вырос, то отомстил за смерть отца, убив узурпировавшего трон дядю и перезахоронив кости Мишкоатля на Звездном Холме. Столицей тольтеков был Кулуакан, однако, став королем, Топильцин выстроил новую столицу в Туле, воздвиг там храм Кецалькоатля и стал его верховным жрецом, приняв имя божества, и после этого все добродетели Кецалькоатля приписывались ему.
