Черный сад. Армения и Азербайджан между миром и войной - де Ваал Томас (читать хорошую книгу txt) 📗
Как говорит сегодня Яковлев, ему удалось убедить армянских коммунистов отложить призывы к объединению Нагорного Карабаха с Арменией взамен на заявление из Баку об отказе от притязаний на Карабах. По его словам, он по телефону говорил об этом с Горбачевым, и тот обещал позвонить Лигачеву в Баку и сообщить об этой инициативе:
"Однако ночью меня разбудил телефонный звонок, и я услышал: "Вы нас обманули, вы – обманщик, мы не верим вам". Это был один из участников [ереванского] митинга, на котором я выступал. Что имелось в виду? Оказывается, Лигачев только что заявил, что Карабах навсегда останется в составе Азербайджана, и что мы никогда не изменим эту позицию. После этого я вообще отказался заниматься вопросами, связанными с Карабахом" (9).
Между членами Политбюро обнаружились серьезные разногласия по карабахской проблеме. Как утверждает специалист по национальным вопросам Вячеслав Михайлов, партийная элита в обеих республиках использовала эти разногласия в своих интересах:
"Так как в Политбюро не было единого мнения по этому вопросу, [республиканские] элиты почувствовали, что стоит только нажать на Политбюро немного сильнее, оказать давление на определенных членов Политбюро, и нужное решение будет принято на самом высоком уровне. Так все и получилось. Это произошло в результате известной двусмысленности позиции Политбюро, что проявлялось не в официальных документах – на бумаге все были очень корректны, – а в беседах с глазу на глаз, в личных контактах, что вселяло надежду. И так вели себя все члены Политбюро. Лигачев летит в Баку и говорит, что территориальная целостность является высшим принципом и тут никаких проблем нет; а Александр Яковлев, ко всеобщему ликованию, заявляет, что армяне занимают правильную позицию по данному вопросу". (10)
По свидетельству помощника Горбачева Георгия Шахназарова, в Политбюро начались разногласия:
"Явная потеря управляемости вызывала все большую тревогу у нашего правящего синклита. Это все чаще прорывалось в раздраженных репликах при обсуждении карабахских дел, а вопрос этот затрагивался едва ли не на каждом заседании Политбюро. На одном из них, 4 июля, лейтмотивом выступлений Лигачева, Воротникова, Соломенцева и других членов руководства было: "Хватит уступок, нужно навести порядок!". При этом, однако, никто не потребовал применения вооруженной силы, а ведь это были неглупые люди, и они наверняка отдавали себе отчет, что одними словами ничего не решить. Паралич воли, который приписывают теперь только Горбачеву, в действительности был свойствен и его коллегам" (11).
Война законов
В мае 1988 года провалилась последняя серьезная попытка достичь компромисса между Арменией и Азербайджаном. Возникло предложение оставить Нагорный Карабах в составе Азербайджана, но повысить его статус и объявить автономной республикой. Таким образом, область получила бы новые привилегии – в частности, местный парламент, собственную конституцию и свое правительство. Генрих Погосян, армянин, руководитель Карабаха, видимо, был близок к принятию этого плана.
"У него в кармане уже была конституция автономной республики, причем с очень широкими полномочиями, фактически такими же, как у союзной республики, и в том числе ему было дано добро на строительство лачинской трассы, которая устранила бы многие проблемы, в том числе и страх перед азербайджанизацией", – говорит Вячеслав Михайлов. Однако в последний момент Погосян пошел навстречу местным радикально настроенным избирателям и решил отвергнуть предложенный план.
Назначение на должность новых руководителей в Армении и Азербайджане не способствовало прекращению кризиса. Новый армянский лидер Сурен Арутюнян быстро уловил доминирующие националистические настроения. 28 мая 1988 года, спустя неделю после вступления в должность, Арутюнян позволил впервые за последние почти семьдесят лет вывесить в Ереване запрещенный флаг первой Армянской Республики – красно-сине-оранжевый триколор. 15 июня Верховный Совет Армении, принял резолюцию, которая формально одобрила идею присоединения Нагорного Карабаха к Армении.
Это решение положило начало тому, что впоследствии было названо "войной законов". Региональные партийные органы, похоронив старый советский принцип "демократического централизма", принимали законодательные акты, открыто противоречащие друг другу. 17 июня азербайджанский Верховный Совет принял контррезолюцию, в которой вновь подтверждалось, что Нагорный Карабах является частью Азербайджана. Тогда 12 июля областной Совет в Степанакерте одобрил постановление еще более жесткое, чем то, которое было принято в феврале: он проголосовал за односторонний выход области из состава Азербайджана и за переименование Нагорного Карабаха в "Арцахскую Армянскую Автономную Область".
Армения, бывшая прежде одной из самых послушных республик, вдруг возглавила смуту в Советском Союзе. Наиболее бескомпромиссный член Политбюро Анатолий Лукьянов, как сообщают, угрожал членам "Комитета Карабах": "Вы меня не испугаете вашими демонстрациями, я видел Чехословакию [в 1968 году]" (12). 5 июля были посланы войска для вытеснения демонстрантов из здания ереванского аэропорта Звартноц. Раздались выстрелы, были пущены в ход дубинки. Погиб один из протестующих, студент. После этого вспыхнула новая волна демонстраций, под более откровенными антисоветскими лозунгами.
18 июля в Москве было созвано заседание Президиума Верховного Совета СССР, чтобы вынести окончательное решение по этому вопросу. Атмосфера накалилась до предела после того, как разъяренный Горбачев вступил в перепалку с армянскими делегатами. В итоге сессия приняла решение о том, что Нагорный Карабах остается в составе Азербайджана. В своем заключительном слове Горбачев объявил: "Я скажу вам, что сегодняшнее совещание Президиума показало, что у азербайджанцев больше самокритики, чем у представителей Армении". Он обвинил армян в том, что они ведут "недопустимую" кампанию, идущую вразрез с задачами перестройки. Но генеральный секретарь также предпринял шаг, непопулярный в Азербайджане. Он решил направить в Нагорный Карабах "специального представителя", наделенного полномочиями отменять решения бакинского партийного руководства.
Сопротивление и депортации
Жесткое решение Президиума Верховного Совета в июле 1988 года привело к изменению тактики армянской оппозиции. "Комитет Карабах" принял план длительной борьбы и приступил к формированию общенациональной организации, которая получила наименование "Армянское общенациональное движение" (13). Его программа предусматривала проведение в Армении широкомасштабных реформ, хотя и не ставила задачу достижения независимости республики. В ответ московское руководство направило в Ереван войска МВД и ввело комендантский час.
Осенью 1988 года армяне пошли против азербайджанского меньшинства в Армении и изгнали его. Есть неправильное мнение, будто азербайджанское население Армении не пострадало в конфликте. Многие действительно уехали мирно, и в Ереване почти или вовсе не было межнациональных столкновений, однако в Ереване было очень мало азербайджанцев, и силам безопасности было нетрудно поддерживать порядок. В сельских районах случаи насильственных действий отмечались повсеместно. Банды армян совершали набеги на азербайджанские деревни, в результате чего многие жители были избиты или убиты, их дома поджигали, а сами они были изгнаны. К концу года в сельских районах Армении были десятки покинутых деревень, из которых были выдворены более 200 тысяч постоянно проживавших в Армении азербайджанцев и курдов-мусульман (14).
К 1989 году, несмотря на то, что насильственные действия в основном прекратились, все азербайджанцы, остававшиеся Армении, в были депортированы. Возникла система взаимообменов, когда многие азербайджанцы смогли продавать свои дома армянским переселенцам, бежавшим из Азербайджана. Сейран Степанян, прежний заместитель руководителя городской администрации в армянском курортном городе Джермук, рассказывал, как он наладил контакт со своими коллегами из партийных органов в Азербайджане. Во второй половине 1989 года он организовал выезд из Джермука одной тысячи азербайджанцев на автобусах и поездах.
