Тайная военная разведка и борьба с ней - Батюшин Николай Степанович (читать книги онлайн бесплатно регистрация .txt) 📗
Положение о тайной разведке, окончательно принятое на съезде начальников разведывательных отделений пяти западно-европейских округов, положило резкую грань между прежней бессистемной, анемичной тайной разведкой и поставленной после Русско-японской войны на прочные научные основания, причем ведение ее было обеспечено отпуском достаточных денежных средств – этого главного нерва надежной подготовки к войне.
Последующая блестящая работа нашей тайной разведки в мирное время вполне оправдала возложенные на нее надежды и сопряженные с этим расходы, чем в первую очередь обязана она генералу Палицыну и полковникам Адабашу и Монкевицу как представителям Генерального штаба, и полковникам Свечину (Петербургский военный округ), Вицнуда и Ефимову (Виленский военный округ), Галкину, Духонину (Киевский военный округ) и Ростковскому (Одесский военный округ) как начальникам разведывательных отделений западных пограничных округов.
Следует при этом заметить, что дело тайной разведки создано исключительно русским умом и без всякого указания или давления нашей союзницы Франции. Никаких положений или инструкций в этом отношении мы от нее не получали, вопреки утверждениям германских и австро-венгерских специалистов этого дела, а своим тяжелым опытом, учась на своих собственных ошибках, мы творили это новое, далеко не легкое и очень деликатное дело. В Великую войну мы вступили вполне подготовленными в военно-разведывательном отношении, удачно разрешив все поставленные на период мирного времени тайной разведкой задачи, и повторяю, достигли этого своим собственным умом, нередко делясь даже результатами своих достижений со своей союзницей. От нее же разведывательное, например, отделение, во главе коего я стоял почти десять лет, ничего не получило. Несомненно то же самое имело место и у моих соседей.
В заключение я хочу привести мнение командира 1-го германского корпуса (Кенигсберг) генерала фон Франсуа о работе нашей тайной разведки в мирное время, не говоря уже о похвале ей моих бывших противников. На странице 128-129-й своей книги «Сражение на Марне и Танненберге» генерал фон Франсуа так характеризует работу нашей тайной разведки перед Великой войной:
«Шпионская деятельность русских с каждым годом усиливалась. Во всех пограничных гарнизонах Восточной Пруссии, а также в малых пограничных городах находились неприятельские тайные агенты, которые, часто прикрываясь личиной учителей и учительниц языков, так ловко действовали, что к ним трудно было придраться. Когда я осенью 1913 года прибыл в Кенигсберг, число шпионских дел в военных судах было очень велико. Самое скверное было то, что старшему писарю кавалерийской инспекции удалось сфотографировать почти все секретные бумаги несгораемого шкафа, между коими были «Указания охраны границы и распоряжения по стратегической разведке», и продать все это неприятельским агентам. Также имелись данные о государственной измене бывшего полкового писаря Кирасирского (третьего) полка, который после военной службы работал чиновником в политической полиции».
Германской службы полковник Николаи на странице 36-й своей книги «Geheime Machte» пишет: «В 1912 году, когда русская разведка усилила свою деятельность против восточных немецких крепостей, в Торнскую крепость был поселен старший писарь в целях охраны секретных планов и документов в самом помещении штаба этой крепости. Немного времени спустя русские шпионы это установили. Разведывательное отделение штаба Варшавского военного округа под руководством особенно энергичного и успешно работавшего Генерального штаба полковника Батюшина заагентурило себе этого предназначенного для охраны писаря. Снабженный фотографическим аппаратом, писарь этот выдавал все, к чему имел доступ. Полковник Батюшин не боялся даже приезжать для личного инструктирования в Торн, а также в Бреславль, где он также имел у себя на службе писаря в крепости».
Должен сказать, что я никогда не ездил на свидания со своими агентами на неприятельскую территорию, но очень часто бывал там проездом и неизменно под своей фамилией и никогда со мной не было там никаких недоразумений.
Тот же генерал фон Франсуа на странице 229-й своей книги так характеризует результаты нашей тайной разведки после захвата немцами в Нейденбурге после поражения армии генерала Самсонова секретных документов, планов и карт, касающихся самих немцев: «Большое количество карт лежало среди захваченных документов, между ними находились копии наших секретных планов и карт всех восточных крепостей. Карты Кенигсберга были точны во всех мельчайших подробностях. Только шпионским путем могли русские получить этот ценный материал».
На самом деле секретные карты всех восточных германских крепостей, в том числе и Кенигсберга, были получены и размножены в тысячах экземплярах разведывательным отделением штаба Варшавского военного округа как и план крепости Перемышль, оказавший неоценимые услуги при взятии этой крепости.
Что касается тылового района тайной разведки, то это было дело Главного управления Генерального штаба, которое и вело ее через военных агентов, входивших в состав наших заграничных миссий, а также через своих секретных сотрудников.
Как правило военный агент изучал вопросы, касающиеся иностранных государств, только по опубликованным для всеобщего сведения источникам, тактично иногда запрашивая соответствующие учреждения по интересующим его вопросам. Но соблазна для военного агента в смысле предложения купить секретные документы бывает столько, что он отступает от этого мудрого правила и нередко за это платится уходом со своего поста. Так принуждены были покинуть свои посты военные агенты в Вене полковники Марченко и Занкевич, а в Берлине – полковник Базаров. Предварительное следствие по делу арестованного в 1902 году в Варшаве шпиона полковника Гримма установило его связь с австро-венгерским военным агентом в Петербурге Магером Эрвином Мюллером, которому тоже пришлось покинуть свой пост, чем, по словам генерала Ронге, был нанесен большой удар австро-венгерской тайной разведке в России.
Причиной подобных печальных явлений является незнание основ ведения тайной разведки, выражающееся в непосредственных сношениях военного агента с владельцем документов, а не через посредника, и притом на территории того государства, при котором аккредитован военный агент, то есть нарушение элементарных требований конспирации.
Морская тайная разведка ведется на тех основаниях, что и военная. Задача ее – сбор сведений военно-морского характера, то есть направлена она на выяснение существующего, а равно строящегося боевого флота вероятных противников, обучения его личного состава и его боевых задач. Ввиду этого главными пунктами ее наблюдения являются военно-морские базы и морские верфи. Прикованность флота к этим пунктам значительно облегчает ведение тайной разведки флота по сравнению с сухопутными войсками, всегда более разбросанными и обладающими большей свободой маневрирования. Невзирая на общность задач, ведение морской и военной тайных разведок обыкновенно возлагается на особые руководящие органы, друг другу не подчиненные, хотя и обменивающиеся получаемыми сведениями и документами.
У нас морская тайная разведка получила более рациональную организацию после создания Морского Генерального штаба.
Главной задачей морской тайной разведки в военное время является неустанное наблюдение за выходом неприятельского флота или части его в море. Ввиду быстроты передвижения флота и скоротечности морских сражений быстрота донесений приобретает здесь первенствующее значение, и нигде расшифровка неприятельских радиограмм с целью заблаговременного проникновения в боевые планы противника не будет иметь такого значения как в морской тайной разведке. Это дело рационально было поставлено у англичан под видом работы «Комнаты № 40», благодаря чему им заблаговременно удалось узнать о выходе германского флота в открытое море, результатом чего Ютландское морское сражение для них было не неожиданным.
Не менее успешно была организована морская радиотелеграфная служба и у нас в Балтийском и Черном морях, о чем более подробно будет говориться в отделе радиотелеграфной разведки.
