Жизнь и смерть Петра Столыпина - Рыбас Святослав Юрьевич (читаем книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
А фон-дер-Лауниц не внял предостережению.
В капелле института, на третьем этаже, совершилась торжественная служба. Гости стали спускаться по лестнице, и один молодой человек во фраке трижды выстрелил из маленького браунинга в затылок градоначальнику. Хлопки выстрелов были слабы. Лишь предсмертный крик умирающего всполошил людей. К молодому человеку кинулся полицейский офицер с обнаженной шашкой, размахнулся и ударил. Но террорист успел выстрелить себе в висок.
Герасимов по горячим следам начал расследование и быстро установил, что на молебне был еще один посторонний. Он ушел до покушения, предварительно перемолвившись с убийцей, взял у швейцара модное пальто, дал щедрые чаевые и уехал в экипаже.
О личности убийцы не удалось ничего узнать. По распоряжению судебных властей его голова была заспиртована в стеклянной банке и выставлена для публичного опознания с простреленным виском и рубленой раной. Безрезультатно. Лишь через несколько месяцев вернувшийся «лучший агент» Герасимова, Азеф, назвал его имя — Евгений Кудрявцев, по кличке «Адмирал», бывший член тамбовского комитета партии эсеров, затем член группы Зильберберга. Кудрявцев охотился за фон-дер-Лауницем еще с 1905 года, когда тот, будучи тамбовским губернатором, подавил крестьянские бунты. В ответ за ту расправу эсеры приговорили его и двух помещиков к смерти. Помещики были застрелены. А Кудрявцев явился к губернатору, переодетый сельским священником, якобы для того, чтобы поблагодарить за подавление мятежа в его деревне. Однако Лауница не застал, его перевели в Петербург, что и продлило ему жизнь. Продлило и самому Кудрявцеву.
П. А. Столыпин кругу семьи.
Столыпин же снова побывал на краю гибели. Попутно отметим, что выстрелы Адмирала оборвали жизнь его противника. Фон-дер-Лауниц был крайне правым, не стеснялся почти открыто критиковать политику Столыпина, считая ее чересчур либеральной, и открыто опекал боевые дружины Союза Русского Народа, поддерживал такой же террор, только справа.
Поскольку и петербургский градоначальник, и председатель Совета министров боролись против революции, то внешне могло казаться, что погромная деятельность фон-дер-Лауница совпадает со столыпинской, чего на самом деле не было. Разве мог политик, стремившийся вылечить общество путем реформ, иметь что-то общее с генералом, уповавшим только на темную силу, желавшим уничтожить все выборные учреждения в России? К этой теме мы еще вернемся, когда коснемся вопроса, о «национализме» Столыпина...
А пока угроза новых покушений заставила Герасимова задуматься о том, как обезвредить в Финляндии группу Зильберберга.
Азеф выдал ее расположение — лесная гостиница неподалеку от водопада Иматра, именуемая «Отель для туристов». В этом незаметном , деревянном двухэтажном доме жили только террористы. Хозяин по фамилии Спрениус одобрял их борьбу с российским правительством, к тому же неплохо зарабатывал на их деятельности: всегда было полно постояльцев. Он пускал Только рекомендованных лиц, а если забредал чужой, то ему отвечали, что свободных номеров нет.
Однажды в январский морозный вечер в гостинице появились юноша и девушка и попросились на ночлег.
Что было делать? Открывать продрогшим лыжникам, измученным блужданием в лесу? Они умоляли пустить переночевать в тепле, а наутро они пойдут дальше. К тому же надвигался снежный буран. Как тут не сжалиться над юными туристами? У швейцара дрогнуло сердце, он уговорил Зильберберга, и комнату, нарушив заведенное правило, предоставили.
Милосердный порыв стоил Зильбербергу жизни. Правда, до последнего мгновения, пока петля не раздавила ему горла, он не узнал, что та славная пара, которую он пожалел, выдала его.
Получив комнату, юноша и девушка сразу ушли отдыхать. Наутро за столом они захватили всеобщее внимание, весело рассказывая всякие истории из жизни петербургских студентов. От них веяло безмятежной юностью, не ведающей ни о жестокости, ни о краткости жизни. Террористы, сами бывшие студенты, поддались этому обаянию. Они устали друг от друга. Постоянное напряжение неожиданно потребовало разрядки. Случайные гости невольно навевали мысли об ушедших навсегда радостях. Все оживились, после обеда отправились гулять к водопаду, а вечером пели под гитару. Пара прожила в гостинице трое суток, подружилась с постояльцами настолько, что ее позвали участвовать в стрельбе из револьверов.
Когда пришло время прощания, долгим речам и искренней грусти не было конца. Не хотелось отпускать людей из настоящей жизни, не хотелось снова зауживаться в тесный коридор убийств и самопожертвований. Может быть, многие завидовали уезжающим в столицу.
Вернувшись в Петербург, туристы прямо с вокзала поехали к Герасимову. Это были лучшие его агенты. Он лично их инструктировал и теперь ждал с нетерпением результата. И вот они стояли перед ним. Живые, возбужденные пережитым приключением и ожидающие похвал. Они выполнили задачу прекрасно. Там, где нельзя было ничего добиться сильным ударом, юные агенты играючи одолели неприступную крепость. Мало того, что они смогли назвать всех террористов и дать их приметы, им удалось завербовать швейцара и горничную отеля.
Игра закончилась. Теперь Герасимов мог установить наблюдение за прибывающими из Финляндии поездами и подкарауливать постояльцев «Отеля для туристов». И вскоре его лучшие агенты, дежурившие на вокзале, узнали среди пассажиров Зильберберга и Сулятицкого, того террориста, который готовил убийство Столыпина на торжественном богослужении.
По приговору военного суда оба были повешены 20 июля 1907 года.
Остальным постояльцам удалось уйти. К тому времени, когда полиция получила официальное разрешение произвести аресты в Финляндии, они через финских полицейских уже прознали о грозящей опасности. Официальный путь борьбы с террористами на сей раз оказался недейственным, слишком медленным. Герасимов, конечно, понимал, что ускользнувшая часть зильберберговской группы вскоре объявится либо новым убийством, либо экспроприацией. И тут выплыла история с Черняком.
