Трагедия 22 июня: блицкриг или измена? - Мартиросян Арсен Беникович (читать книги онлайн бесплатно серию книг txt) 📗

По состоянию на 11 ноября 1938 г. Г. Мюллер не мог подписаться под «генеральным соглашением» как начальник IV Управления, тем более ГУБ НСДАП. И уж тем более гитлерюги не могли выдать ему доверенность как начальнику IV Управления ГУБ НСДАП!

Потому что по состоянию на 11 ноября 1938 г. он являлся всего лишь начальником реферата (отдела) II-1A Главного управления полиции безопасности и СД, занимавшегося борьбой с коммунистами, церковью, сектами, эмигрантами, масонами и евреями [873].

Более того, «папаша Мюллер» тем более не мог выступить в роли фактического подписанта с германской стороны, потому как в это время по званию он был всего лишь штандартенфюрер СС, т. е. всего лишь полковником [874]. Берия же в этот момент по званию являлся комиссаром госбезопасности 1-го ранга, т. е. генералом армии, а по должности — Первым заместителем наркома (министра) внутренних дел [875].

Всеобщее правило гласит, что кто бы и что бы ни подписывал по вопросам международного сотрудничества, при любых обстоятельствах соблюдался полный паритет в должностях, полномочиях, а при необходимости и в званиях.

Между тем паритет здесь не соблюден не только в принципе, но и даже чисто технически: статус Берии указан в преамбуле полностью, включая и его чекистское звание в тот момент, однако же статус Г. Мюллера ограничен упоминанием, и то неточным, всего лишь его должности, без указания звания!

И при этом Г. Мюллер якобы действовал на основании якобы доверенности, а Берия — неизвестно на основании чего! Просто НКВД в его лице?!

Однако никакие доверенности в этой сфере не действуют — это же не портянки со склада получить! В сфере межгосударственных отношений, но вне зависимости от того, на каком уровне они реализуются, действует незыблемое во веки веков правило, согласно которому обе стороны обязаны предъявить друг другу свои письменные полномочия, что затем находит соответствующее отражение в тексте межгосударственного соглашения.

Вот, например, как письменно были оформлены полномочия министра иностранных дел Германии И. фон Риббентропа для подписания Договора о ненападении с СССР: эти полномочия подписал лично Гитлер (см. № 18)! А нам предлагают поверить в дебильную сказку о какой-то доверенности?!

Фальсификаторы умудрились ко всему прочему «выдать» Г. Мюллеру доверенность от одной организации в то время, как якобы соглашение он подписал от имени другой?!

Ну как можно было писать такой бред — «Главное управление безопасности Национал-Социалистической рабочей партии Германии, в лице начальника четвертого управления (ГЕСТАПО) Генриха Мюллера, на основании (перед этим в фальшивые явно пропущена слова «действующего» — А. М.) доверенности № 1-448/12-1 от 3 ноября 1938 г., выданной шефом Главного управления безопасности рейхсфюрера СС Рейнхардом (правильно: Райнхард — А. М.) Гейдрихом…»?!

Ведь получается, что Г. Мюллер из одной конторы, а «доверенность» ему «выдали благодетели» из другой конторы!

Он указан как начальник IV Управления ГУБ НСДАП Германии, а доверенность от ГУБ рейхсфюрера СС Г. Гиммлера!

Ни при каких обстоятельствах Берия даже и не сел бы за стол переговоров с таким, мягко выражаясь, «представителем», который, мало того что значительно ниже его и по званию, и по должности, так еще и хрен знает кого «представляет»! Не говоря уже о том, что с партийной службой безопасности НКВД СССР ни при каких обстоятельствах не стал бы иметь дело.

В НКВД СССР, а также в спецслужбах Германии было достаточно великолепно разбиравшихся в вопросах международного права и межгосударственной договорной практики профессиональных юристов, чтобы не допустить столь дубовых «ляпов»!

…Едва ли кому-либо известно, за исключением, естественно, очень узкого круга специалистов, что, например, до Второй мировой войны шваб-квартира «Интерпола» находилось в Берлине и уже самим этим обстоятельством нацисты вынуждены были четко разбираться в вопросах международного сотрудничество между спецслужбами…

Не меньшее «умиление» вызывают и сами якобы подписи и особенно формат этих якобы подписей под т. н. «генеральным соглашением».

Если, например, использовать ныне часто встречающуюся ерническую формулу, то состряпать подписи, похожие на подписи Берии и Мюллера, а заодно и печати (вон сколько объявлений на столбах!), похожие на печати НКВД СССР и ГУБ НСДАП или даже всего Третьего рейха, — проще пареной репы!

Документов в архивах уйма, в т. ч. и трофейных, соответствующих «умельцев», в т. ч. и особо высококлассных, — тем более предостаточно! Так что ничего сложного в этой части нет.

Да собственно говоря, кто из современных читателей воочию видел подлинные подписи Берии или того же Мюллера? Кто знает подлинные печати НКВД СССР и уж тем более гестапо или того же ГУБ НСДАП или Третьего рейха?!

Что угодно можно «нарисовать», изготовить и выдать за настоящее, и никто даже и не заподозрит фальсификацию, тем более что на всех фотокопиях печати умышленно смазаны.

Однако мы все же заподозрим и не поверим.

Итак, под № 17, якобы подпись Лаврентия Павловича Берии под якобы подписанным им якобы «генеральным соглашением», а под № 19 — 23 несколько образцов подписи подлинного Берии в конце 30-х гг. — за 1937 и 1940 гг., взятые с различных документов [876]. Естественно, что, как и в предыдущем случае, нет никакой необходимости претендовать на лавры эксперта-графолога (почерковеда) — достаточна всего лишь невооруженным глазом просто повнимательней приглядеться к этим образцам.

А приглядевшись, с удивлением обнаружить, что никаких признаков даже внешнего сходства — и то нет! Почему? Вопрос, конечно, интересный — ведь в принципе-то подпись Берии не есть что-либо сверхсекретное, ибо в архивах тысячи документов с его «автографами». Однако ответ на этот вопрос, как ни странно, весьма прост: за образец взяли подпись Л. П. Берии как минимум 1944 г.!

Сравните: № 17 — фальсификат и № 23 — образец подписи Л. П. Берии в 1944 г. В данном случае частичное сходство налицо и даже очень близкое, но все равно фальшивку видно издалека, потому как в качестве образца для подделки надо было использовать подпись Берии конца 30-х годов, а не конца 1944 г.!

Что касается подписи «папаши Мюллера», то с сожалением вынужден констатировать, что пока не представилось возможным разыскать не вызывающие сомнения образцы его подлинной подписи конца 30-х гг. Однако, надо полагать, что и всего выше и нижеизложенного будет вполне достаточно, чтобы безоговорочно признать, что вся «история» — гнусная и подлая фальсификация.

Что же до иных аспектов фальшивки, то куда более важно, что в части, касающейся общепринятого международно-правового формата подписей, нарушено буквально все, что только возможно было нарушить. Во-первых, в соответствии с издавна установившимися и устойчиво действующими в международной договорной практике правилами, применявшимися и в те времена тоже, прежде всего указывается, что такой-то документ составлен (а не отпечатан!) в стольких-то экземплярах и на таких-то языках Т. е. вместо полуанекдотической записи о том, что «отпечатано на русском и немецком языках в единственном экземпляре»(?!), который-де к тому же еще и «прошнурован» (?!), в соответствии с нормальной договорной практикой должно было быть указана следующее:

как минимум — «составлено в двух экземплярах, на немецком и русском языках (именно в такой последовательности, что есть всенепременнейший элемент обязательной протокольной вежливости принимающей стороны по отношению к иностранной), в Москве 11 ноября 1938 г.»;

как оптимальный вариант — «настоящее соглашение составлено в двух оригиналах, на немецком и русском языках, каждый из которых аутентичен, в Москве 11 ноября 1938 г.».