Очерки истории российской внешней разведки. Том 6 - Примаков Евгений Максимович (читаем полную версию книг бесплатно txt) 📗
В этот и последующие дни в столицу Узбекистана стали съезжаться многочисленные советские и иностранные журналисты, их размещали в гостинице «Ташкент», превращенной на время переговоров в пресс-центр. А 3 января население Ташкента тепло приветствовало высоких гостей из Пакистана и Индии. А.Н. Косыгин встречал их в аэропорту и провожал в резиденции, отведенные в поселке Дарман. Сразу же началась практическая работа.
Об интенсивности дальнейших переговоров красноречиво говорит частота и количество встреч их участников. За шесть дней Косыгин провел с руководителями Индии и Пакистана 15 встреч. С 5 января практически ежедневно встречались министры иностранных дел Индии, Пакистана и Советского Союза для согласования вопросов к предстоящим встречам руководителей делегаций.
С первого же дня саммита оперативная группа разведки встала практически на бессменную вахту по добыче сведений, важных для успешного проведения переговоров. Немалое внимание уделялось и информации о настроениях среди освещавших встречу иностранных журналистов. При этом учитывалось, что переговоры проходили в обстановке, когда мир находился в состоянии холодной войны. Недоброжелатели Советского Союза пытались всеми способами поставить под сомнение возможность позитивного исхода ташкентской встречи. Многие политические обозреватели на Западе поспешили расценить советские предложения об организации переговоров в Ташкенте как бесперспективный политический шаг Москвы. Причем аргументом для них служил печальный опыт выступавших от имени ООН многочисленных посредников, а также неоднократные безуспешные попытки Англии и США выступить в роли «примирителей» в Индостане. Обозреватель американского агентства Ассошиэй-тед Пресс писал из Вашингтона: «Соединенные Штаты были бы удивлены, если бы на организованных по инициативе Советского Союза мирных переговорах было быстро достигнуто какое-то соглашение». Попытки заронить сомнение в успехе переговоров предпринимались и некоторыми западными журналистами на их пресс-конференции в Ташкенте.
Пресс-конференции представителей индийской и пакистанской делегаций и советского представителя проводились каждый день вечером в гостинице «Ташкент». Журналисты получали на этих прессконференциях весьма скудную информацию. Представители сторон высказывали, как правило, осторожный оптимизм, отмечая некоторое, хотя и медленное, движение вперед в переговорах. Излюбленным выражением для характеристики прогресса в переговорах Айюб Хана и Шастри стало выражение «дюйм за дюймом».
По вечерам после пресс-конференций гостиница «Ташкент» превращалась в своего рода журналистский дискуссионный клуб. В ресторане, в холлах, в баре и номерах гостиницы выдвигались гипотезы, строились прогнозы и высказывались самые различные догадки о том, что действительно происходит за закрытыми дверьми переговоров. Ход переговоров и позиции сторон подвергались ежевечернему анализу и группой сотрудников разведки.
Все понимали, что переговоры идут трудно и что основные сложности могут возникнуть в связи с разным подходом сторон к кашмирской проблеме. Согласно ранее выраженной официальной точке зрения Индии, проблема Кашмира не могла быть предметом переговоров. Пакистан же, наоборот, считал, что без обсуждения кашмирской проблемы переговоры вообще беспредметны. Первый тревожный сигнал прозвучал на пресс-конференции на третий день переговоров 6 января. Выступая на этой пресс-конференции, представитель Пакистана заявил, что, с пакистанской точки зрения, «жизненно важно обсудить во всей глубине проблему Джамму и Кашмира». При этом он добавил, что по другим проблемам между представителями Индии и Пакистана «есть достаточное взаимопонимание».
О серьезных разногласиях по кашмирскому вопросу между руководителями Индии и Пакистана сотрудникам оперативной группы советских разведчиков стало известно в первые же дни переговоров. Уже в первых беседах А.Н. Косыгина с Айюб Ханом и Шастри еще до официального открытия конференции, состоявшихся вечером 3 января и имевших целью согласовать повестку дня, пакистанцы заняли непримиримую позицию. Они заявили о необходимости в первую очередь решить на переговорах кашмирскую проблему, причем на пакистанских условиях. Были получены также сведения о том, что Айюб Хан и Шастри вообще не хотели больше встречаться. В сложном положении оказался А.Н. Косыгин, так как в случае провала ташкентской встречи речь шла о престиже не только его лично, но и Советского Союза.
В этой ситуации сотрудник оперативной группы, аккумулировавший всю разведывательную информацию по данному вопросу, предложил составить докладную записку для А.Н. Косыгина, в которой были бы определены пути выхода из тупика. Получив одобрение руководства, он уже 4 января составил записку, которая и была доложена Председателю Совета Министров СССР. На ее рассмотрение А.Н. Косыгину потребовались сутки. Для опергруппы они были сутками мучительного ожидания. Ведь разведчики вторгались в уже составленный ранее официальный план действий на переговорах. Через сутки А.Н. Косыгин пригласил к себе первого заместителя председателя КГБ СССР Н.С. Захарова, возглавлявшего оперативную группу, и заявил, что полностью согласен с содержанием записки и что в дальнейшем будет действовать в соответствии с изложенными в ней предложениями.
В записке, в частности, предлагалось добиться от участников переговоров согласия не обсуждать кашмирский вопрос, а отложить его решение на период после нормализации отношений между Индией и Пакистаном. В ходе же переговоров в Ташкенте решить в первую очередь вопросы об отводе войск, о принятии принципа решения спорных вопросов мирным путем, прекратить взаимную острую пропаганду, восстановить и расширить официальные отношения между Индией и Пакистаном с упором на развитие экономических связей.
Несмотря на то что последний день переговоров — 9 января — было воскресенье, оно оказалось днем крайне напряженной работы. Глава советского правительства неоднократно встречался то с Шаст-ри, то с Айюб Ханом. Встречи продолжались и поздно вечером, уже после традиционной пресс-конференции. Усилия, направленные на поиск решений, приемлемых для обеих сторон, не ослабевали. Пакистанский представитель заявил на вечерней пресс-конференции, что он остается оптимистом, а представитель Индии сказал: «Мы продолжаем надеяться». Вместе с тем на пресс-конференции было объявлено о намерении обеих делегаций покинуть Ташкент во вторник, 11 января. Это означало, что в распоряжении участников переговоров оставался всего один день.
Всех, кто в Ташкенте следил за ходом переговоров, естественно, волновал вопрос, чем они закончатся. Те, кто искренне переживал за исход ташкентской встречи, начали говорить в кулуарах, что завершение переговоров даже без всякого итогового документа нельзя будет рассматривать как полную неудачу, ибо трудно вообще рассчитывать на устранение основных разногласий сторон. Однако настойчивость и дипломатическая гибкость А.Н. Косыгина принесли свои плоды и последний день переговоров — 10 января — опрокинул все пессимистичные предсказания.
Как и в день открытия переговоров, в 16 часов Косыгин с согласия президента Пакистана Айюб Хана и премьер-министра Индии Шастри открыл заключительное заседание ташкентской встречи. В зале заседания прозвучали слова главы советского правительства о том, что сейчас будет зачитана Ташкентская декларация. Текст декларации был зачитан на русском и английском языках, после чего президент Пакистана и премьер-министр Индии подписали ее и обменялись сафьяновыми папками с этим важным документом. А.Н. Косыгин подошел к участникам переговоров и поздравил их с успешным завершением встречи. Айюб Хан и Шастри под овации зала скрепили свои подписи долгим дружеским рукопожатием.
В заключительной части Ташкентской декларации премьер-министр Индии и президент Пакистана заявили о своих чувствах глубокой признательности и благодарности руководителям Советского Союза, советскому, правительству и лично Председателю Совета Министров СССР за конструктивную, дружественную и благородную роль в организации встречи, которая привела к взаимно удовлетворительным результатам.
