История тайных обществ, союзов и орденов - Шустер Георг (электронные книги бесплатно .txt) 📗
К Элиде с юга примыкала Мессения, прелестная, но в политическом отношении одна из самых несчастных стран Пелопоннеса. Богато орошенная многочисленными реками, прорезанная лесистыми горами и покрытыми роскошными травами холмами, огражденная аркадской горной страной от холодных северных ветров, а с юга доступная смягчающему влиянию моря, Мессения представляла собой вечно зеленеющий цветущий сад с роскошной южной флорой. Густые рощи лавровых деревьев, тысячецветные олеандровые и апельсиновые деревья, испуская нежный аромат, доставляли тень залитым солнцем берегам рек, стройные оливковые леса и обширные рощи шелковицы окаймляли прекрасно возделанные поля.
Границу между Мессенией и лежащей к востоку от нее древней Лаконией, государством спартанцев, составлял Тайгет, высочайшая гора Пелопоннеса. Эта дикая горная возвышенность была хорошо орошена в своих нижних частях и изобиловала стадами и дичью. Параллельно Тайгету широко раскинулся высокий Парнон, заканчивающийся мрачным мысом Малеа. Пространство между этими горами занимала плодородная долина реки Эрота, которая некогда катила свои стремительные волны у подножия не защищенного стенами главного города Спарты.
На севере Лаконию ограничивала Арголида. Морским заливом она делилась на две части: восточную, плодородную, «откармливающую коней», и на каменистую, бедную водой, «вечно томимую жаждой» – западную.
В этом маленьком государстве греческая жизнь широко развернулась уже в седой древности. Здесь, среди дикого уединения, покрытые густым мхом и быстро разрастающимися лишаями, лежат колоссальные развалины «прорезанных широкими улицами, богатых золотом Микен». Один из главнейших городов гомеровской Греции, Микены были некогда блестящей резиденцией могучего, но отягченного проклятием рода Пелопидов.
Вся Греция окружена венком цветущих островов. В Эгейском море, вокруг острова бога солнца, Делоса, расположились Кикладские и Спорадские острова, которые, вероятно, составляют остатки материка, некогда простиравшегося до самой Азии и поглощенного вследствие сильных землетрясений морскими волнами. Отличаясь изумительным плодородием и превосходным климатом, большая часть этих островов играла важную роль в истории греческой культуры. На этих островах, залитых солнечным светом, созревал виноград, цвели лавровые, кипарисовые и оливковые деревья, в их горах добывались драгоценные металлы и дорогие сорта мрамора, из которого строились многочисленные храмы.
Вблизи западных берегов Греции также расположены многочисленные острова; самый большой и плодородный из них, Керкира, прославленный Гомером, считался счастливым островом гостеприимного народа феаков, безмятежно наслаждавшихся жизнью. Неподалеку лежит каменистая Итака, знаменитая родина мудрого Одиссея.
Такова, в общих чертах, была страна, где достигла полного расцвета богатая, многообразная культура самого одаренного народа в мире. Естественное положение страны, необычайное плодородие почвы и превосходный климат, быть может, сыграли выдающуюся роль в этом расцвете культуры и предначертали главные формы социальной жизни.
Так, полная противоположностей, но в одинаковой степени чуждая недостаткам суеверных и тропических стран, плодородная, но требующая от земледельца труда и нередко подвергающая суровым испытаниям изобретательность и энергию человека, изобилующая прекрасными образцами для искусства, горная и морская страна в одно и то же время – такова была Греция. Эта страна являлась достойной родиной народа, отличавшегося необыкновенной умственной подвижностью, пламенной фантазией, блестящими дарованиями, острым умом, глубокой отзывчивостью на все хорошее, благородное и прекрасное. В Греции человечество впервые дошло до полного самообразования, осознало свою природу, преисполнилось чувством собственного достоинства. Здесь лучшие умы достигли истинной гармонии душевной жизни и красоты в проявлении ее. Им удалось установить «художественную гармонию между духом и материей, то единство между чувственностью и духовностью, между действительностью и идеалом, то художественное понимание и устроение жизни, до какого человечество никогда более не могло возвыситься. Грекам удалось примирить дуализм духа и материи в идее чисто человеческого, наполнявшей их религию, их искусство и науку, определявшей их государственный строй, все их существование, вложившей в священные уста великого трагика прекрасную песнь победоносного человечества». Во времена, предшествовавшие каким-либо преданиям и какому-либо историческому знанию, на Греческом полуострове и отчасти на соседних островах расположились многочисленные большие и маленькие племена, которые в существенных чертах были сходны между собой и которых впоследствии называли пеласгами.
Эти племена, родственные итальянцам и кельтам, принадлежали к южноевропейской ветви великой индогерманской расы и переселились в Грецию с севера, по всей вероятности из отдаленных лесистых местностей Германии.
В эпоху пеласгов греки уже вышли из варварского состояния. Некоторые племена достигли в то время сложных форм жизни. Главным занятием их было уже не скотоводство, а земледелие. Чтобы предохранить свое имущество и свои святыни от алчных набегов соседних племен, они воздвигали мощные каменные укрытия, несокрушимые остатки которых можно видеть еще и в настоящее время. Другие же, обитавшие в богатых лесами и лугами гористых местностях, вели еще главным образом трудовую и бедную жизнь пастухов и охотников. Среди древних греков они являлись беспокойным, воинственным элементом.
Простой патриархальный земледельческий и пастушеский образ жизни пеласгов, по-видимому, ничем не нарушался в течение долгого времени, пока наконец различного рода обстоятельства не вызвали коренного переворота в прежних условиях их существования.
Первое влияние на юный, богато одаренный народ оказала более высокая цивилизация финикиян; эти хитрые и отважные купцы, пираты и искатели приключений, которых жажда барышей влекла из покрытой пальмовыми лесами родины на широкий простор неведомой чужбины, которые в XIII в. до Р. Х. проникли уже до самой Греции, основали здесь значительные склады товаров и открыли широкие пути для своей неустанной предприимчивости.
От сидонцев позаимствовали древние греки разнообразные познания, нравы и религиозные верования. Находясь в периоде расцвета всех своих духовных сил, греки совершенно переработали, соответственно особенностям своего народного духа, всю восточную культуру и придали ей национальный отпечаток.
К этим влияниям, занесенным с далекого Востока, присоединилось также сильное брожение внутри страны, вызванное главным образом неравенством в социальном положении обитателей равнин и горных местностей. И вот война, вечный спутник человеческого рода и его страшный враг, начала проявлять свою разрушительную силу. Враждебные столкновения между варварскими горными племенами сменялись опустошительными набегами алчных пастухов на общины, заселявшие низменности и достигшие уже известного благосостояния. Вскоре оружие было направлено и против независимых финикиян. «Солнце Гомера в течение нескольких человеческих поколений освещало декорации, основными красками которых были кровь и огонь».
Бурная героическая эпоха, изобилующая ужасными сценами, превратила патриархальных старейшин в воинственных предводителей, вокруг которых собралась военная аристократия, вышедшая из среды земледельцев – пеласгов. Мифы и сказания о Данае, Персее, Пелопе, Кадме, Геракле, Тесее свидетельствуют о том, насколько живо сохранились воспоминания достопамятной эпохи. Героическая эпоха, блистающая множеством идеальных образов, изобилующая высокими подвигами, трогательными происшествиями, долго еще жила во впечатлительном сердце народа, в его пылком воображении в виде прекрасного мира грез, когда «действительность давно уже потеряла свою поэтическую окраску».
Самой мощной легендарной фигурой является, как известно, Геракл, сын Зевса и Алкмены. Он представляет собой образец непреоборимой телесной силы и непоколебимого мужества, пример всяческого геройства; вместе с тем этот герой, благодаря мужественной, тяжелой борьбе, благодаря своей жизни, полной труда и самоотречения, был принят в среду небожителей; этот герой являл собой «образец высочайшей нравственной силы, возможной на земле, в условиях человеческой жизни»; он был идеалом, приковавшим взоры спартанской аристократии в самую блестящую эпоху Спарты.
