Линейный корабль "Император Павел I" (1906 – 1925) - Мельников Рафаил Михайлович (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
Рутина продолжала торжествовать, и документы свидетельствуют о том, что вооружение "Павла 1" и "Андрея" существенных изменений не претерпело. У нового командующего до них не доходили руки. Оставалось лишь ожидать, что будут приложены усилия хотя бы к тому, чтобы поднять уровень подготовки в пределах их техники и вооружения. Свидетельством тому были маневры, проведенные 4, 7 и 15 октября. "Павел I" был на стороне "красных". Против них действовали "синие", включая три действовавших тогда дредноута ("Севастополь" получил на стратегическом фарватере две пробоины и выбыл из строя на 48 суток). Маневры сильно подняли боевой дух и настроение флота.
И потому, видимо, чтобы реабилитировать себя за прошлые неудачи и поддержать боевое настроение флота, были проведены две блистательные заградительные операции к югу от о. Готланд. 30 октября "Рюрик", "Баян", "Адмирал Макаров", "Олег" выставили 560 мин, а 28 ноября они же с добавлением "Богатыря" усилили заграждение еще на 700 мин. Обе операции, обогнув о. Готланд, прикрывали сопровождаемые "Новиком" дредноуты "Петропавловск" и "Гангут". Казалось, недалек был и давно ожидаемый час действительного вступления "Павла I" в войну.
12. Заговор против "Императора Павла I"
Год 1916-й во всех его событиях был во многом поворотным для России. Выбор в том году правильных решений мог гарантированно предотвратить роковые события надвигающегося 1917 года. Флот, наконец, в полной мере осознал всю широту и значение стоящих перед ним задач. Его возросшая боевая мощь позволяла установить контроль над расширенной операционной зоной, включая Моонзундский архипелаг. Этим целям служила нараставшая оборона входа в Рижский залив, выполнявшаяся минной дивизией и для ее поддержки большими кораблями.
Завершалось формирование передовой позиции, которая вдвое увеличивала глубину обороны входа в горло Финского залива. Чрезвычайное значение имело создание па островах системы береговых батарей и авиационных станций. Предметом особой гордости должны были стать две батареи по четыре 12-дм 50-ка-либерных пушки (увы, в открытых, а не башенных установках). Талант отечественных инженеров позволил довести дальность стрельбы этих орудий до 156 каб., что превосходило дальность стрельбы пушек германских дредноутов. В комплексе с корабельной артиллерией (с ее усовершенствованием на дредноутах) можно было надеяться не допустить прорыва противника в Рижский залив. Пора было переходить к решительным наступательным операциям. Примером активизации на Балтике должны были служить впечатляющие успехи Черноморского флота в обеспечении продвижения русских войск в районе Батум-Трапезунд. Там прекрасно себя показали линейные корабли "Пантелеймон" и "Ростислав". Образцом взаимодействия с армией стала высадка (под прикрытием дредноутов) двух дивизий на кавказский плацдарм. Едва ли не полную дезорганизацию австрийско-германского фронта вызвал начавшийся 22 мая 1916 г. знаменитый брусиловский прорыв.
Но, увы. Стихийно строившийся, флот, как ни горько в этом признаться, и воевать продолжал стихийно. Это проявилось в отсутствии тщательно и глубоко разработанного, строго и неукоснительно осуществлявшегося плана таких активных действий, которые могли бы существенно поддержать армию в решении главной задачи войны. Стихийность была обусловлена гнилостью политического режима, проявлявшего себя не высокой стратегией, а лишь низкими придворными интригами. Такой режим парализовал волю и энергию даже самых талантливых военачальников и флотоводцев.
В войне на Балтике стихийность проявлялась слабостью тральных сил и в еще большой степени — подводного флота, в подчиненности флота интересам военно-промышленного комплекса. Об этом обстоятельно говорится в работе К.Ф. Шацилло "Русский империализм и развитие флота накануне Первой мировой войны 1906–1914 гг." (М., 1968,) где нелицеприятно характеризовался даже морской министр И.К. Григорович (с. 302). Именно поэтому флот тратил огромные средства на заказы огромных орудий для будущих сверхдредноутов, но не прилагал никаких усилий для модернизации додредноутов. Орудийные фабриканты не были заинтересованы в столь же хлопотных, малоприбыльных работах по увеличению на додредноутах и крейсерах углов возвышения их орудий.
Вовсе не считаясь с уроками Рижского залива в 1915 г. и угрозами нового вторжения германской эскадры, они, словно бы никакой войны и не было, с лета 1915 г. продолжали отговариваться технологическими трудностями и нехваткой принятых материалов. Продолжая тяжбу с бюрократией, начатую еще в июле 1905 г., флагманский артиллерист 2-й бригады линкоров 21 января 1916 г. сообщал командиру "Славы" о том, что по сведениям, полученным из артиллерийского отдела ГУК, переделки на корабле "не могут быть выполнены в эту зиму из-за перегруженности заводов срочными и неотложными работами, а также из-за сложности потребных для этого работ". Это означало, что жизненно важные, влиявшие на ход войны работы для корабля, стоявшего на передовой линии обороны, в глазах бюрократии (И.Е. Григорович о таких "пустяках" в своих воспоминаниях и вовсе не заикался) никакого значения не имели. Уроки японской войны и здесь по-прежнему оставались не впрок.
Еще менее шансов не скорое увеличение дальности стрельбы 12-дм орудий было у больших додредноутов. В лучшем случае уже готовые проекты таких работ Металлический завод обещал исполнить осенью или зимой 1916 г. Чем же были так заняты промышленность и послушно плясавшая под ее дудку бюрократия, и почему прямые, продиктованные войной потребности флота оставались во многом без внимания. Со страниц Всеподданнейших докладов по Морскому министерству за 1915 и 1916 гг. во всей своей необъятности встает осуществлявшаяся в продолжение всей войны грандиозная программа судостроения. И хотя гигантские (по 32500 т) линейные крейсера типа "Измаил" уже в 1915 г. признавались не успевавшими вступить в строй во время войны, их все же продолжали достраивать и до полной готовности рассчитывали довести два осенью 1918 г. и два — весной 1919 г. Не отступились и от начатого в Черном море сверхдредноута "Император Николай I". готовность которого в исходе 1916 г. была доведена до 54 %. В обоих докладах для вящего удовольствия императора в разделах "Артиллерийское вооружение" приводились десять (в 1915 г.) и пятнадцать (в 1916 г.) перевооружений, выполненных на кораблях благодаря образовавшемуся запасу орудий. Они должны были предметно демонстрировать возраставшую мощь флота.
В докладе за 1916 г. значились установка и испытания всей артиллерии на вступивших в строй эскадренных миноносцах — дело, безусловно, неотложное — и замена новыми расстрелянных орудий: четырех 12-дм па "Славе", четырех 10-дм и восьми 8-дм на "Рюрике", двадцать 8-дм на "Андрее Первозванном" и "Императоре Павле I" и десяти 8-дм на крейсерах Балтийского моря. Сорок шесть новых 8-дм пушек на Балтике не могли не произвести впечатление на считавшего себя очень военным деятелем императора. Но вряд ли он был в состоянии задуматься о происхождении вводящих в заблуждение цифр. Велика ли могла быть разница при стрельбе из всех этих орудий при встречах с германскими линейными кораблями, уже не раз подтверждавшему свое правило: точным огнем громить русских с предельных расстояний, недосягаемых для огня их кораблей. Замена могла иметь смысл лишь при одновременном увеличении углов возвышения 12-дм и 10-дм орудий, которые могли бы отвечать на огонь германских дредноутов. Из 8-дм пушек полезными могли считаться те, что были па крейсерах, что же касается 36 таких пушек "Рюрика" и додредноутов, то они в обнажившихся войной условиях не могли быть ничем иным, как мертвым грузом.
Таким же, как до конца войны, на удивление всему флоту, оставались на "Славе" и "Цесаревиче" совсем уже бесполезные для боя 6-дм пушки. Их, однако, давно требовавших ликвидации, в очередной раз заменили новыми — на "Цесаревиче" в 1915 г. и на "Славе" в 1916 г. В какой мере все эти усиления артиллерии проявились в увеличении дальности стрельбы, доклады не объясняли. Непонятна позиция и всех тех артиллерийских специалистов, что составляли в то время подлинную элиту флота: Н.И. Игнатьева (1880–1938, чекисты), Н.А. Вирениуса (1884–1916), С.А. Изенбека 1883–1962), А.Ф. Бринка (1851-?), Е.А. Беркалова (1878-после 1933), М.А. Кедрова (1878–1945, Париж), А.Е. Колтовского (1883–1927), Д.В. Ненюкова (1869–1929, Белград), В. А. Свиньина (1881–1915). Нельзя поверить, чтобы никого из них не волновала проблема неполноценности одной из двух имевшихся у флота бригады линейных кораблей. Их предостережения, возможно, и найдутся в архивных фондах, но до власть имущих они не доходили. Один из главнейших уроков Порт-Артура ("Ретвизан" против "Кассуги) и Цусимы ("Адмирал Ушаков" против "Ивате") остался флотом не реализован.
