Унесенные бездной. Гибель «Курска». - Черкашин Николай Андреевич (книги серия книги читать бесплатно полностью .TXT) 📗
– Когда и где это было?
– Это было на моей памяти, в июне 1970 года в северной части Тихого океана, когда советская атомная подводная лодка под командованием капитана 1-го ранга Бориса Багдасаряна получила на развороте под водой мощный удар.
Характерна реакция Багдасаряна. Вот что он потом рассказывал: «Всплыли. Отдраили люк. Солнышко светит. Океан – что пруд: полный штиль, блестит как зеркало. Кругом никого и ничего. Мелькнула страшная мысль: «Потопил я брата-подводника».
Кто бы он ни был: свой или чужой, а осознавать это тяжко. Сообщили о происшествии по радио на берег. Тут акустики доложили о шуме винтов неопознанной подводной цели, которая уходила 15-узловой скоростью на юго-восток. Значит, остались живы. И нам настала пора двигаться. Приказал: «Оба малым вперед». Не тут-то было. Заклинило линию правого вала. Так на одном левом винте и добрались до базы».
Но подводники «Тотога» решили, однако, что их советский «брат-подводник» пошел ко дну. Акустики доложили командиру, что слышат за бортом шумы, «похожие на звуки лопающихся при поджаривании зерен кукурузы». Затем – тишина. Вывод о том, что советский атомоход затонул, подтвердили позже и сотрудники военно-морской разведки США. «Гринпис» внес «гибель» советской подводной лодки «Эхо-2» в список тайных ядерных катастроф. Вычеркнули лишь недавно, когда узнали, что Борис Суренович жив. Между прочим, как сообщил контр-адмирал Валерий Алексин, бывший главный штурман ВМФ СССР и РФ, известный аналитик морских катастроф, «терзаемый муками совести командир «Тотога» коммандер (капитан 2-го ранга) Билл Балдерстон после возвращения в Пирл-Харбор ушел в отставку, стал священником, а через семь лет сошел с ума и умер. Американцы не верили в благополучный исход этого столкновения для К-108, пока в 1992 году научного координатора международной организации «Гринпис» Джошуа Хэндлера, очень интересующегося аварийностью на нашем атомном флоте, не привели в Москве в гости к Борису Багдасаряну и не показали обломок американского перископа».
Много шума наделало и относительно недавнее столкновение у берегов Кольского полуострова американской атомной подводной лодки «Батон Руж» с российской ПЛА типа «Сьерра», она же ныне «Кострома».
Морская обстановка 11 февраля 1992 года была непростой. В районе полигона ловили рыбу пять траулеров. Их двигатели и винты создавали значительный шумовой фон с разных курсов. Очевидно, этим обстоятельством и решил воспользоваться командир американской подлодки «Батон Руж». Он пристроился к нашему кораблю на параллельном курсе со стороны зоны акустической тени и пересек вместе с ним границу территориальных вод.
Через некоторое время гидракустики «Костромы» уловили какие-то неясные шумы. Капитан 2-го ранга Локоть (командир «Костромы») начал осуществлять маневр, чтобы дать возможность акустикам более точно определить источник шума. Следствием явилась потеря контакта ПЛА США с нашим атомоходом. «Батон Руж» стала всплывать на перископную глубину и снова вошла в акустическую тень. На «Костроме» в итоге так и не смогли обнаружить подозрительную цель. Было принято решение о всплытии. В 20 часов 16 минут московского времени лодки столкнулись.
Контр-адмирал Валерий Алексин категорически отверг версию, что Игорь Локоть-де умышленно толкнул «Батон Руж», дабы проучить нарушителя.
– Аналогичных обвинений не могу выдвинуть и против командира американской лодки, – заявил тогда Алексин. – Как бывший подводник, смею утверждать, что подобные корабли идут на умышленное столкновение только в кино и приключенческих романах. Ведь каждый член экипажа знает, чем чреваты подводные «абордажные» атаки, – гибелью. Только сумасшедший командир может бросить свой атомоход на чужой. А таких ни мы, ни американцы на постах управления не держим. Столкновение 11 февраля 1992 года не было преднамеренным. Хотя американский командир, безусловно, совершил целую серию нарушений, которые и привели к аварии. В чем же они состояли?
Во-первых, «Батон Руж» зашла в территориальные воды России… Второе грубое нарушение командира «Батон Руж» в том, что он направил корабль в зону полигона боевой подготовки Северного флота. Координаты таких зон доводятся до сведения всех государств. Несомненно, их знал и американский командир. Морская практика и, если угодно, этика запрещают заход без уведомления в такие зоны из-за чрезвычайно высокой степени риска. И наконец, находясь в этой зоне и потеряв контакт с «Сьеррой», командир субмарины США во избежание столкновения обязан был стать на «стоп», а не совершать лихорадочные маневры.
Замечу, что именно в этом полигоне и лежит сейчас протараненный «Курск».
– Как вы думаете, признает ли виновная сторона факт столкновения своей субмарины с «Курском»?
– Думаю, нет. После того как внимание всего мира было приковано к агонии русской подлодки, сознаваться в своей пусть и непреднамеренной вине – это очень смелый шаг. Проще отказаться, как открестились в свое время от К-129.
Хотя поведение американской стороны весьма настораживает. Например, внеплановый 25-минутный разговор Клинтона с Путиным по телефону. Вряд ли американский президент все 25 минут выражал сочувствие Президенту России. Зачем-то вдруг 17 августа, на пятый день катастрофы прилетел в Москву инкогнито – на частном самолете – директор ЦРУ Джордж Тенет. Зачем? Согласовывать версию подводного инцидента? Не исключаю… А бегающие глаза и совершенно растерянный вид министра обороны США Уильяма Коэна, выступавшего с заявлением по телевидению? Обратили внимание на его весьма странную фразу: «Это трагедия не только российских подводников, но и всех профессионалов мира»?
Темна вода в облацех, а в морских глубинах и того пуще.
Оговорюсь, что, пока лодка не поднята, пока досконально не изучен характер пробоины, не подняты вахтенный и аппаратные журналы, пока не проведены трассологическая экспертиза и все прочие следственные действия, делать однозначные выводы даже при очевидных совпадениях – нельзя. Как поучал Мюллер Штирлица, «полная ясность это форма тумана». При той информации, которой мы располагаем ко времени нашей беседы, мы вправе выстроить именно такую логическую цепь. Не исключаю и других версий, в том числе и внутреннего взрыва.
Вихрь мнений, оценок, советов, предположений…
Главный редактор морского журнала, издаваемого наиболее авторитетным в мире военным издательством «Джейн», Ричард Шарп: «Если бы российские подводники не заглушили реактор, то смогли бы попытаться поддерживать аварийное жизнеобеспечение хвостовых отсеков».
«Это было тяжелое решение, однако российские моряки уже не думали о себе, а думали о всех нас, – заявил другой британский эксперт. – Они пошли на подвиг, ясно понимая, что тем самым отрезают себе дорогу к спасению».
Мир уже привык к жертвенности российских моряков, всем памятны старший матрос Сергей Преминин, заглушивший ядерный реактор ценой жизни, или лейтенант Борис Корчилов, принявший со своей аварийной партией смертельную дозу радиации в реакторном отсеке К-19. Спасибо, конечно, уважаемым экспертам за столь лестное мнение о наших моряках. Но даже если бы у членов экипажа «Курска» была возможность следовать этим рекомендациям, они не стали бы запускать ядерные реакторы в полузатопленной субмарине, да и запустить их на обесточенном корабле невозможно – обе аккумуляторные ямы были затоплены во втором отсеке в первые же минуты катастрофы.
И все-таки что же так враз уложило подводный крейсер? Не у меня одного плавятся мозги, разгадывая эту мрачную тайну. Порой задумываешься о мистике этой трагедии. Показали видеофильм: спускают корабль на воду, его первый командир капитан 1-го ранга Рожков, широко перекрестившись, разбивает о борт традиционную бутылку шампанского. Но, по всем морским канонам, это должна была сделать женщина, «мать корабля»… Говорят, когда освящали «Курск», оборвалась цепочка кадила. Тоже дурная примета. Подводники народ более чем суеверный – ибо никто, как они да летчики, не ощущают так остро бренность бытия. Не зря же гласит русская пословица: «Спущен корабль на воду – сдан Богу на руки».
