ГПУ Записки чекиста - Агабеков Георгий Сергеевич (книги бесплатно без регистрации полные .txt) 📗
Удивительно, до чего бывает упорна слепота некоторых государственных людей Европы. До сих пор многие из них не хотят понять того, что разделения между советской властью и III Интернационалом не было и нет, не могло быть и не может быть. Неужели их не убеждает даже то, что председатель Коминтерна, ныне генеральный секретарь, всегда совмещает свою должность со званием члена политбюро Центрального Комитета партии, т. е. состоит одновременно членом органа, фактически руководящего советской политикой и управляющего советским государством.
Все государственные мероприятия, все планы внутреннего российского и международного характера обсуждаются предварительно в Политбюро: каждый член Политбюро, в том числе и председатель Коминтерна, должны неуклонно руководствоваться принятыми решениями. Глава Коминтерна принимает непосредственное участие в решении вопросов внутренней и внешней политики советского правительства. Остальные члены политбюро принимают точно такое же участие в разрешении вопросов и задач, стоящих перед III коммунистическим Интернационалом. Факт неоспорим. Первый председатель Коминтерна Зиновьев был одновременно одним из активных руководителей Политбюро. Его преемник — Бухарин — не только входил в состав Политбюро, но одновременно являлся официальным идеологом российской коммунистической партии. И, наконец, ныне — Молотов — новый руководитель Коминтерна, не только член Политбюро, — но правая рука Сталина, диктатора России.
Нет, поэтому, ничего удивительного в том, что дипломатические и торговые представители советского правительства заграницей выполняют поручения Коминтерна и зачастую руководят пропагандой III Интернационала в странах, куда их пустили правительства, поверившие лицемерным заявлениям и обманным обещаниям Литвинова. Примеров этому я приводил достаточно.
Глава IX
Организация работы ОГПУ в Белуджистане
Кроме Мешедского района, мне было поручено вести работу в Персидском Белуджистане и в пограничном с Индией городе — Дуздабе. От ташкентского ГПУ я имел также поручение организовать разведку в пограничной с советским Туркестаном полосе.
Первым агентом, посланным мною в Бирджан, на территорию Белуджистана, был полковник царской армии Гофман. Он выехал в Бирджан в качестве представителя торгового общества «Шерсть» якобы для закупки шерсти для советской России. Полковник работал в Белуджистане под кличкой «Пан». Он давал нам описания всех дорог и стратегических пунктов, лежащих в приграничной с Индией полосе. Специальное военное образование весьма помогало ему в работе. Имея личные знакомства среди белуджских племен, он одновременно выяснял силу и состав этих племен, взаимоотношения вождей, давал их личные характеристики и выяснял их отношения к англичанам. Все это нам нужно было, чтобы, в случае надобности, знать, на кого можно рассчитывать. Помимо этого, «Пан» давал экономические обзоры и присылал материалы о деятельности эмигрантов из СССР, поселившихся в этом районе.
Другой агент ГПУ, бывший царский генерал Самойлов, расположился в Дуздабе, на самой границе Индии. Он давал нам материалы по провозоспособности железной дороги Дуздаб — Карачи, освещал английскую колонию в Дуздабе, давал сведения о местной персидской администрации и ее взаимоотношениях с английскими представителями. Мы Самойлову особенно не доверяли, и, чтобы обеспечить себя от измены, отправили в СССР «учиться» его сына, жившего в Мешеде и работавшего для ГПУ по добыче персидских секретных военных приказов.
Во время пребывания бывшего афганского эмира Амануллы в СССР, сын Самойлова, прекрасно знающий персидский язык, был приставлен ГПУ лакеем к Аманулле. Не выдавая своего знания персидского языка, он должен был подслушивать разговоры между Амануллой и членами свиты, и сообщать о них в ГПУ.
Сведения, собранные Самойловым-отцом и Гофманом, отправлялись резиденту ГПУ в Мешед через бывшего эмигранта, некоего Бельшина, собственника автомобилей, курсирующих между Дуздабом и Мешедом.
Одновременно велась работа по организации агентурной сети в пограничной с СССР полосе. В персидском пограничном городе Баджиране был устроен на службу в бюро персидских перевозок агент ГПУ Алексей Пашаев. Он должен был «освещать» Баджиранскую таможню, следить за контрабандистами, переходившими из Персии в СССР, и давать сведения о местной администрации и настроении населения. В городе Кучане представителем ГПУ являлся агент нефтесиндиката Михаил Ганиев, старый тамошний житель, дававший детальные сведения о своем районе, где нас, главным образом, интересовали настроения курдских племен. Одновременно он должен был наблюдать за секретным агентом английского консульства Арамаисом, проживавшим в Кучане и ведшим оттуда разведку СССР.
Наконец, в районе Буджиурда, в качестве представителя ГПУ, был командирован из Мешеда эмигрант Круглов, на которого была возложена задача «освещать» настроения туркменских племен. За эту работу ему была обещана от имени советского правительства амнистия и восстановление в правах советского гражданина.
Не буду перечислять мелких агентов, так как их было около 50-ти человек. Скажу просто: сеть была организована так хорошо, что не было распоряжения или действия персидского правительства, не было документа в дипломатической переписке, которые не были бы нам известны. Благодаря хорошо организованной сети агентов, мы имели почти неограниченную возможность влиять в нужном для нас духе на персидскую администрацию в Мешеде. Нашли мы управу даже на губернатора.
Однажды ночью в советское консульство прибежал редактор коммунистической газеты «Азад» (фамилия его также Азад) и сообщил, что он только что убежал из дома, куда явилась полиция, чтобы его арестовать. Увидев полицейских и узнав, чего они хотят, он выпрыгнул в окно и побежал искать спасения в консульстве. Посоветовавшись с консулом Кржеминским, мы решили его не выдавать и оставили его у себя, хотя не были уверены, удобно ли скрывать члена иранской коммунистической партии в здании советского консульства. Переговоры тянулись три дня, но увенчались успехом. Губернатор разрешил Азаду выехать из Хоросанской провинции, дав слово не арестовывать его в пути следования. Не вполне доверяя слову губернатора, мы все-таки решили лично проводить Азада до границы провинции. Ночью мы выехали на консульском автомобиле якобы на охоту, довезли Азада до города Нишабура, а там пересадили его в другой автомобиль, который благополучно доставил его в Тегеран.
С приходом к власти консервативной партии отношения Англии с СССР все более ухудшались, и Москва, ожидая прямого или косвенного нажима со стороны Англии, в каждой почте напоминала мне о необходимости скорее приступить к организации агентурной сети внутри Индии. Мне ставились задача подготовить, на случай конфликта с Англией, возможность восстания на индийской границе из Индии. Подготовка должна была заключаться в подкупе вождей племен, расположенных у индийской границы, и устройстве тайных складов оружия, которым можно было бы в нужный момент вооружить племена и двинуть на Индию.
Ощупывая почву в этом направлении, я, через одного купца, познакомился с Саулед Салтанэ, персидским губернатором пограничного с Афганистаном участка Бехраз. Губернатор являлся одновременно вождем племени хазара, расположенного по обе стороны границы, на территории Персии и Афганистана. Это был сравнительно молодой человек, большой кутила, промотавший почти все свое состояние и по горло завязший в долгах. Осторожно начав переговоры, мы, наконец, условились, что он будет помогать нам своими людьми и перебрасывать из СССР в Афганистан оружие и людей в любом количестве. В Афганистане он обещал свести нас с друзьями, которые сумеют переправить оружие в Кандагар и дальше в афганский Белуджистан. О ходе переговоров я подробно и систематически осведомлял Трилиссера.
Организовывая тайную агентуру ГПУ, я не забывал, что ношу официальное звание старшего инспектора торгпредства и попутно ревизовал советские хозяйственные учреждения в Хоросане. Это были громоздкие аппараты, с раздутыми штатами сотрудников, проедавшие не только всю прибыль от торговых операций, но часто и основной капитал учреждений. Так, например, местное отделение Хлопкового Комитета (Хлопком), обороты которого доходили до полутора миллионов долларов в год, не имело ни сметы, ни денежных отчетов за прошлые два года и фактически тратило деньги, как взбредало в голову руководителю учреждения. Обнаружились колоссальные хищения. В то время, как по книгам значился расход в 40 тысяч долларов на покупку хлопкового завода в Сабзеваре, по ревизии оказалось, что никакого завода в Сабзеваре нет, а стоят какие-то развалившиеся глиняные стены, среди которых даже козе переночевать негде…
