Рассказы об оружии - Смирнов Герман Владимирович (бесплатные полные книги .TXT) 📗
22 ноября 1942 года операция по окружению армии Паулюса в Сталинграде близилась к завершению. В этот день передовые части войск Сталинградского фронта после тяжелых двухдневных наступательных боев выбили противника из хутора Советский, что западнее Сталинграда, и заняли прочную оборону. Целые сутки затем части 36-й механизированной бригады отбивали яростные контратаки, и когда 23 ноября в 15 часов 30 минут с северо-запада показалась колонна танков, их поначалу приняли за немецкие. Навстречу танкам уже развернулись орудия, уже изготовились к новому бою бронебойщики и пехотинцы, как вдруг над танковой колонной взлетела ракета. Ей ответила ракета из Советского, и начавшаяся было перестрелка затихла. Из хутора навстречу остановившейся колонне выехал на броневике представитель штаба 4-го механизированного корпуса.
У головной «тридцатьчетверки» его ожидало несколько офицеров.
— Четвертый танковый корпус генерала Кравченко, — назвал один из них свое соединение.
— Четвертый механизированный корпус генерала Вольского.
Офицеры крепко пожали друг другу руки, а в это время навстречу друг другу устремились защитники хутора Советский и танкисты Юго-Западного фронта. Кольцо окружения сомкнулось… Позади остались трехдневные наступательные бои, в которых, пожалуй, впервые в полной мере проявились изумительные качества среднего танка Т-34. Танка, предназначенного для прорыва вражеских позиций и стремительного развития операций. Танка, сочетающего в себе огневую мощь и противоснарядное бронирование с высокой проходимостью и скоростью. Танка, способного действовать в хорошо управляемых крупных соединениях.
Один из участников этих боев майор Н. Дорошкевич, командовавший танковым полком, наставлял командиров подразделений:
— Двигайтесь не останавливаясь; а все, что встанет на пути, сметайте. Считайте, что справа и слева от нас заминировано и отклоняться в сторону нельзя.
И стремительный порыв танкистов был страшен. «Тридцатьчетверки» били из пушек по танкам и автомашинам, по артиллерийским батареям и пулеметным гнездам; косили врага из пулеметов; давили гусеницами все, что вставало на их пути.
— На одной из придорожных высот, — вспоминал генерал-лейтенант М. Попов, проезжавший в те дни по местам недавних боев, — бросилась в глаза умолкнувшая батарея с искореженными и перевернутыми орудиями. Мы остановили машину и, увязая в снегу, подошли к некогда грозной позиции. Перед нами были немецкие противотанковые пушки, возле которых лежали трупы раздавленных и перебитых фашистских артиллеристов. Характерные широкие следы гусениц наших танков пересекали всю позицию и уходили вдаль…
Накал борьбы в эти дни был исключительно велик. В бою за деревню Мариновка «тридцатьчетверку» лейтенанта П. Пугина пронзили два вражеских снаряда. Танк горел, механик-водитель был убит. И тогда раненый лейтенант сам взялся за рычаги и бросил свой пылающий танк на вражескую батарею…
Таран на танке неоднократно применялся нашими воинами на протяжении всей войны. Еще осенью 1941 года, во время оборонительных боев под Харьковом, фашисты убедились, что сила духа советских танкистов соответствует мощи их танков. «Тридцатьчетверка», ведомая старшиной А. Янжуло, давила вражеские пушки, таранила машины и танки. И даже подожженный вражескими снарядами, танк Янжуло не остановил свой страшный бег. «Вечером наши солдаты в панике бежали от горящего танка, — записал после этого боя в своем дневнике один фашистский офицер. — Русские танкисты, охваченные пламенем, со словами проклятья атаковали нас. Все убежали. Такого мы не встречали. Плохое предзнаменование, говорят старые солдаты». И они, старые солдаты, не ошибались.
В критических ситуациях, когда кончались снаряды, когда выходило из строя орудие, когда танк был смертельно ранен, советские танкисты, не задумываясь, шли на таран. На «тридцатьчетверках» таранили вражеские дзоты, автоколонны с боеприпасами и горючим, танки и самоходки. Во время разгрома ахтырской группировки противника в августе 1943 года танк лейтенанта А. Громова неожиданно нарвался на вражескую самоходку. Стрелять было невозможно. Громов, мгновенно оценив обстановку, бросил свой танк вперед и с ходу таранил противника. Раздался скрежет металла, посыпались искры, и искореженная вражеская машина была выведена из строя. А оглушенный, раненный, лейтенант, убедившись, что его машина отлично выдержала удар, снова устремился в бой…
Когда Эссер составлял свой доклад, его придирчивое око смогло усмотреть лишь три недостатка в конструкции Т-34. Во-первых, это был ограниченный обзор. Во-вторых, теснота башни: в ней могли разместиться всего лишь два человека — заряжающий и наводчик, которому одновременно приходилось исполнять и обязанности командира танка. И, наконец, в-третьих, плохое переключение коробки передач, приводившее к быстрому ее износу. Конечно, эти недостатки не были секретом и для советских конструкторов, которые уже в ходе войны продолжали работу по совершенствованию Т-34.
Первая модернизация была проведена в 1942 году и коснулась лишь башни, в которой установили 76-мм орудие с более длинным стволом и увеличили боеукладку — 100 снарядов вместо 77. В 1943 году была произведена более серьезная модернизация. Сложные в производстве башни прежних конструкций заменили простой шестигранной литой башней. Благодаря установке командирской башенки был серьезно улучшен обзор — он стал круговым. Переход на более совершенную конструкцию главного фрикциона и замена четырехступенчатой коробки передач пятиступенчатой облегчило переключение скоростей и уменьшило износ. Наконец, на Т-34 стали устанавливать литые катки и более надежные гусеницы.
Но фашисты тоже не дремали. Уже летом 1941 года им стало ясно, что для борьбы с советскими танками нужна новая, более мощная противотанковая артиллерия и новые танки с более мощными пушками. Осенью 1941 года инспекция подвижных войск выдала заказ промышленности на создание танков T-V — «пантера» и T-VI — «тигр», вооруженных соответственно 75- и 88-мм пушками и несущих броню толщиной 80—100 мм. При проектировании «пантеры» фашистские конструкторы многое скопировали с Т-34. И хотя в танковых сражениях на Курской дуге советский танк еще раз подтвердил свое превосходство, необходимость усилить его орудие стала очевидной.
В конце 1943 года коллектив Сормовского завода в короткий срок спроектировал новую литую башню с 85-мм орудием, снаряд которого пробивал 100-мм броню фашистских танков с дистанции 1000 м. А уже в начале 1944 года на вооружение гвардейских танковых частей начали поступать модернизированные машины Т-34-85. На долю этих красивых длинноствольных машин выпали самые блестящие операции третьего, завершающего периода Великой Отечественной войны — стремительные танковые прорывы и рейды, преодоление водных преград, штурм укрепленных районов и опасные для танков уличные бои. В течение 1944 года наша промышленность выпустила около 11 тыс. Т-34-85 —в 2,5 раза больше, чем было произведено фашистских «пантер». Всего же за годы войны на вооружение Советской Армии поступило более 40 тыс. танков Т-34 всех модификаций.
Этот самый массовый в истории танк составил основу прославленных советских танковых армий. Именно он позволил проявиться в полной мере полководческим талантам наших генералов-танкистов, в том числе дважды Героев Советского Союза П. Рыбалко, Д. Лелюшенко, А. Кравченко, С. Богданова, Д. Драгунского. Именно он увенчал себя бессмертной славой в наступательных сражениях на Курской дуге, на Правобережной Украине, в Прибалтике, в Восточной Пруссии, в Верхней Силезии. Именно он сыграл важную роль в Висло-Одерской и в Берлинской операциях, в спасении Кракова и Праги…
САМАЯ МАССОВАЯ ПУШКА ВОИНЫ
Расчет получил приказ изготовиться к огневому налету. Несмотря на жестокий мороз, которым вообще памятен январь 1942 года, артиллеристы сбросили шинели и остались в ватниках. Выстроившись в цепочку, они застыли, сжимая в руках патроны. Прозвучала короткая команда капитана Толкачева, и заряжающий забросил в камору первый патрон. Тут же грянул выстрел, и у заряжающего в руках уже новый патрон, и не успела еще выброшенная гильза коснуться земли, как в камору еще на накате полетел следующий патрон Двадцать пять выстрелов было сделано в течение одной минуты, и когда в тишине звякнула последняя выброшенная гильза, старший из расчета, повернув к капитану разгоряченное лицо, кратко доложил:
