ТАЙНА КАТЫНИ - Швед Владислав (книги онлайн TXT) 📗
Возможно, подобным сомнительным образом были «установлены» массовые польские захоронения в мемориальном комплексе «Медное» под Тверью?
Комплекс «Медное» состоит из двух частей. В одной, как утверждают надписи на мемориальных досках, захоронены 6311 военнопленных поляков, в другой - 5000 советских людей, ставших жертвами репрессий в 1930-1940 годы. Помимо этого на территории мемориала находятся два захоронения советских воинов, умерших в госпиталях и медсанбатах.
Члены тверского «Мемориала» и сотрудники Тверского УФСБ к 1995 г. установили по архивным следственным делам, а затем опубликовали фамилии и имена 5177 жертв, расстрелянных в Калинине в 1937-1938 гг. и 1185 - в 1939-1953 гг. Считается, что около 5000 из них захоронены на спецкладбище в «Медном». Однако найти конкретные места захоронения репрессированных советских людей так и не удалось.
Польские археологи прозондировали всю территорию спецкладбища «Медное» и его окрестности. Они пришли к твердому убеждению, что, помимо обнаруженных на спецкладбище 25 «польских могил» и 2 советских захоронений за пределами спецкладбища, никаких других захоронений в этом районе не существует. К такому же выводу пришли и специалисты Тверского УФСБ, проводившие зондажные бурения в «Медном» осенью 1995 г. Возникает вопрос, если на спецкладбище в «Медном» находятся захоронения лишь польских военнопленных, то куда исчезли захоронения расстрелянных советских людей?
В этой связи интерес представляют следующее свидетельство. В отчете о служебной деятельности 155-го полка войск НКВД по охране Беломоро-Балтийского канала им. тов. Сталина за 1-е полугодие 1941 года (от 9 июля 1941 г. № 00484) сообщается, что: «На участке 1 и 2 роты в январе месяце с/г прибыло несколько этапов з/к в лагерь около 2-го шлюза, один из этапов был с з/к западных областей Белорусской и Украинской ССР исключительно бывшие полицейские и один в Волозерское отделение севернее 7-го шлюза в 5 км» (РГВА, ф. 38291, оп. 1, д. 8, л. 99).
В отчете подчеркивается, что бывшие польские полицейские были из западных областей Белоруссии и Украины. Это могли быть только полицейские из Осташковского лагеря. Все разговоры о том, что их могли спутать с полицейскими, интернированными в Литве летом 1940 г., несерьезны. Наиболее вероятно, что эти военнопленные были размещены в Маткожненском исправительно-трудовом лагере Главного управления лагерей гидротехнического строительства НКВД СССР. Однако, несмотря на неоднократные запросы, не удалось установить даже место хранения архивных материалов Маткожненского ИТЛ.
Весной 1990 г. житель Калинина Александр Емельянович Богатиков сообщил представителю калининского (тверского) «Мемориала» Марэну Михайловичу Фрейденбергу о том, что в 1943 г. он отбывал срок заключения в лагере на Дальнем Востоке. Вместе с ним сидел поляк из Осташковского лагеря, рассказавший, как в начале 1940 г. в лагере среди военнопленных отбирали специалистов по радиоделу. Остальных позднее отправили в Мурманск ( katyn.ru/index.php?go=Pages&in=view&id=626 ).
Кстати, польский исследователь катынского преступления Ю. Мацкевич в книге «Катынь» утверждал, что «более 6 тысяч военнопленных из Осташкова вывезли на станцию Бологое на железнодорожной линии Ленинград-Москва, где след их затерялся в бескрайних лесах, тянущихся к северо-востоку от станции…» . Получается, что в «Медном» захоронена лишь небольшая часть поляков, на основе останков которых все захоронения в «Медном» были объявлены польскими.
Ю. Мацкевич приводит свидетельство Катажины Гонщецкой, жены одного без вести пропавшего польского офицера, направленной на принудительные работы в район устья реки Печоры. 26 января 1943 г. Она явилась в канцелярию 5 полка Польской Армии под командованием Андерса, и заявила, что во время плавания по Белому морю в июне 1941 г. матрос из команды парохода рассказал ей, что в 1940 г. две баржи с 7 тысячами заключенных, большинство из которых составляли служащие польской полиции и польские офицеры, были затоплены в Белом море (Мацкевич. Гл. 18, раздел «Судьбы Осташкова»).
Ю. Мацкевич также приводит свидетельство старшего постового польской полиции А. Воронецкого, которому один из лагерных охранников заявил, что «польских военнопленных из Осташкова утопили» (Мацкевич. Глава 4). Ю. Мацкевич эту версию отвергает как нелогичную. Зачем надо везти в такую даль заключенных, если проще их расстрелять на месте, как в Катыни?
Однако В. Абаринов в книге «Катынский лабиринт» приводит свидетельства двух поляков: И. Выховского из Гданьска и Т. Чижа из Сопота, которые в 1954 г. работали на ленинградской судоверфи «Петрозавод». Там один советский технолог, который в 1940 г. работал юнгой на буксире, рассказал им, что однажды он участвовал в буксировке шаланд (баржи с открывающимся дном) с несколькими тысячами пленных польских полицейских в Белое море. Шаланды вернулись в порт пустыми (Абаринов. Глава i, раздел «Осташков»).
А. Деко, ссылаясь на комиссию по переписи польских военнопленных, созданную в армии Андерса, говорит о «свидетельствах двух женщин (независимо одно от другого): они уверяли, что в 1940 г. в Белом море были затоплены две огромные баржи с 7000 польскими офицерами и лейтенантами на борту» (Деко. Великие загадки… С. 227). Как удалось выяснить, никто данную версию не проверял. Всех удовлетворяет официальная версия.
В связи с вышесказанным возникает подозрение, что, возможно, в «Медном» захоронены не 6311 поляков, а 297 расстрелянных польских офицеров полиции, жандармерии, погранвойск, а также разведчиков и провокаторов из Осташковского лагеря, на которых имелся «компромат».
Немало вопросов вызывают польские захоронения в Пятихатках. Станислав Микке в своей книге «Спи, храбрый…» пишет, что в ходе эксгумаций в 1995-1996 гг. на спецкладбище в Пятихатках польские археологи обнаружили следы «замаскированных» скважин диаметром 60, 80 и 90 см., пробуренных механическим путем вглубь, только 15 захоронений, признанных «польскими». Более того, в могиле № 7 в центре был обнаружен шурф, идущий через всю могилу. Во всех 15 могилах были зафиксированы «нарушения анатомической целостности захоронений» . В остальных 60 захоронениях, признанных «советскими», подобные скважины отсутствовали. Некоторые исследователи полагают, что через эти скважины в захоронения была подброшена польская атрибутика.
