Бетонные джунгли - Арчер Натан (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗

Натан Арчер

Бетонные джунгли

Глава 1

Этим летом Нью-Йорк изнемогал от ужасной жары. Заходящее солнце полыхало в миллионах окон оранжевым огнем. Асфальт и бетон плавились. Потоки раскаленного воздуха, не принося свежести, колыхались над улицами.

Любой полицейский знает, что ухудшение настроения прямо пропорционально повышению температуры. И без того нелегкая жизнь жителя большого города становится еще тяжелее при сорокаградусной жаре и девяностопроцентной влажности, особенно если кондиционер сломан или его вообще нет.

Ссору, которая в феврале завершается выяснением отношений или просто ворчанием, не так просто закончить, когда дышишь обжигающим воздухом, пропитанным выхлопными газами и зловонием гниющих отбросов.

Насекомые, не слишком досаждающие прохладным весенним днем, садятся на прилипшую от пота к спине рубашку и зудят, зудят, пока не ухитришься почесаться.

Именно насекомые доконали Ала Наполитано, доведя его до преступления. Впрочем, нет: с этими маленькими бессмысленными занудами у Ала были бы все шансы справиться, если бы не пропавшая из холодильника последняя банка пива, не скопившаяся в раковине гора немытой посуды и не грохот уличного движения, врывающийся в широко распахнутые окна пополам с вонью помоек. Но даже и не это стало последней каплей, переполнившей терпение Ала. Дело в том, что перед телевизором сидела Роза с пультом в одной руке и последней банкой пива в другой, и — Господи, прости! — она ее не допивала, давая пиву нагреваться. Что за бесполезный перевод добра? Насекомые по сравнению с этим — сущие пустяки. Они, конечно, действовали на нервы Алу, но не настолько, даже вместе с жарой...

Вот если бы Роза смотрела «Покупки на дому», с этим вполне можно было бы смириться. Стерпеть идиотские шоу намного труднее, но и их, пожалуй, Ал смог бы перенести, и даже, возможно, подсел бы к телевизору. Но Роза смотрела «Зеленые акры». Какой-то дрянной кабельный канал транслировал этот романтический бред снова и снова, но жена не переключала на другую программу и даже не убавляла звук. Ей, видите ли, хотелось, чтобы звук телевизора перекрывал грохот уличного движения. И так продолжалось до тех пор, пока не зазвучала такая назойливая, такая невероятно неуместная песенка. Вот тут-то нервы Ала окончательно сдали. Он прекратил эту пытку, расстреляв в упор из ружья двенадцатого калибра и Розу, и телевизор.

Детектив Раше, появившийся, чтобы арестовать Ала и тем самым внести свою лепту в дело защиты мира, смотрел на забрызганные кровью останки телевизора и Розы, а Ал ему все объяснял.

— Вот псих, — пробормотал про себя Раше. — А мне так нравятся «Зеленые акры»...

Когда полицейские забрали Ала и повели на улицу, кровь жены все еще алела на его пропитанной потом майке, а врачи «Скорой помощи» собирали на носилки то, что осталось от Розы.

Раше дал возможность Алу высказаться, шел рядом и выслушивал все, что излагал убийца. Он не ожидал услышать ничего нового, но все-таки надеялся, что бедный придурок ляпнет что-нибудь, что можно будет использовать в заключении о его невменяемости. Однако все, что говорил Ал, было достаточно разумно.

— Впервые целую неделю у нас выдался свободный вечерок! — воскликнул Ал, выходя из дома. — И надо же ей было смотреть именно это, Господи! Когда я услышал «свежий воздух, Таймс площадь», внутри у меня прямо оборвалось!

Раше вытер с шеи пот уже основательно промокшим платком. Конечно, в радиусе двадцати миль вокруг Таймс площади нет никакого свежего воздуха — ну так и что из этого?

— Все только и знают, что врать, — отозвался он.

Он ненавидел убийства. Большинство из них похоже на это — никакой тайны, ничего непонятного, просто забывшийся на мгновение несчастный неврастеник. Детективу ничего не оставалось делать, кроме как прибраться на месте происшествия — а кому нужен для этого детектив?

Он ненавидел убийства.

Сейчас Раше увлекался работой с торговцами наркотиков. Тут можно сделать что-то действительно полезное, например, не выпустить наркотики на улицу, а не потеть, словно боров, бессильно разводя руками, когда уже слишком поздно помочь. Тут спасаешь детей, может быть, таких же детей, как и его собственные сыновья, спасаешь жизни, а не просто смотришь на пристреленных домохозяек.

Хочется иметь дело с борцами, достойными противниками, а не с какими-то глупыми болванами со стеклянными глазами, у которых хватает ума только на то, чтобы отбросить ружье, когда в дом врываются полицейские. Чтобы распутать цепочку, тянущуюся от наркотиков к их производителям, понять, кто важен и кто незначителен, узнать, где и когда следует появиться, необходимо настоящее следствие; необходимо мужество.

Конечно, работа с наркобизнесом опасна. Это Раше знал и в теории, и на практике. Он присутствовал при том, как его партнер Шефер сбросил районного главаря картели Кали с крыши, и знал, что Шефер сам чуть было не последовал за ним.

Шефер никогда не выходил из себя; Раше думал, что он и злиться-то не умел. Тогда перекинуть парня через парапет казалось прекрасным способом разрешить сложившуюся ситуацию, а нож, который был все еще зажат в раздробленной после падения руке бандита, убедил власти в том, что убийство было необходимой мерой самообороны.

Но из-за этого случая Шеферу и Раше пришлось заниматься убийствами. Незначительный инцидент задел какой-то нерв в обществе торговцев наркотиками, и их начало припекать задолго до того, как город был затоплен волной зловонной жары. Оба детектива оказались на особом счету у каждого честолюбивого торговца героином и отъявленного наркомана в городе; каждый, у кого были дела с Колумбийцами и кто мог держать оружие в руках, был бы рад убрать обоих с пути.

Капитан считал, что если они продолжат работать с наркотиками, то рано или поздно кому-нибудь из наркоманов повезет, и хотя потеря Шефера в некотором отношении упростила бы жизнь капитана Мак Комба, это не принесло бы пользы правоохранительным органам.

Итак, Раше и Шефер работали в отделе убийств и ненавидели каждую минуту этой работы. Но Шефер вслух ничего не говорил. Шефер вообще был против ненужных комментариев, и Раше это нравилось.

Раше отвез Ала Наполитано куда следует, благополучно затолкав его на заднее сидение патрульной машины, затем отыскал свою машину без отличительных знаков и сел на место пассажира. Тени, пересекающие улицы, ползли по зданиям — скоро зажгутся уличные огни.

Шефер и Раше были на вечернем дежурстве.

Шефер сидел за рулем, глядя перед собой. Он и не подумал подняться в квартиру Наполитано.

Раше не возражал. Его напарник был всегда под рукой на всякий случай, и выполнял бумажную половину работы, так что Раше не обращал внимания на то, что тот отлынивал от работы время от времени.

— Эй, Шефер, — позвал Раше. — Ты займешься бумагами сейчас, или они подождут, пока мы допьем кофе?

— Конечно подождут, — отозвался Шеф, заводя машину.

Раше кивнул. Он сел на заднее сидение, желая никогда не встречаться с Алом Наполитано и думая, что происходит на их прежнем участке недалеко отсюда. Что происходило с наркотиками, бандами, торговцами, импортерами с тех пор, как напарников перевели в отдел убийств? Удалась ли Колумбийцам операция, которую они готовили? Уладил ли этот раболепный ничтожный Лемб дела со своим главным конкурентом Карром, не подпустив при этом Колумбийцев? Эти двое боролись за раздел влияния над рынком уже года два: Лемб — управляя своей организацией со спокойной, невозмутимой аккуратностью, а Карр придерживался тактики мощного психологического давления.

Карр всегда был немного сумасшедшим.

Раше хотел бы знать, где в этот момент Лемб, Карр и все остальные.

А Карр и четверо его подчиненных в это время шли по коридору пятого этажа большого заброшенного дома в шести кварталах от Раше. На бедре у него висел в кобуре пистолет 35,7 калибра, трое других были с духовыми ружьями, последний сжимал М-16. Двое, встретившие их у дверей комнаты собраний, были тоже вооружены: у одного был «семиауто» 38 калибра, а у другого — «узи». Бандиты держали оружие на виду, но ни в кого не целились.