О происхождении германцев и местоположении Германии - Тацит Публий Корнелий (читать книги онлайн полностью без сокращений .TXT) 📗
7. Царей [17] они выбирают из наиболее знатных, вождей – из наиболее доблестных. Но и цари не обладают у них безграничным и безраздельным могуществом, и вожди начальствуют над ними, скорее увлекая примером и вызывая их восхищение, если они решительны, если выдаются достоинствами, если сражаются всегда впереди, чем наделенные подлинной властью. Впрочем, ни карать смертью, ни налагать оковы, ни даже подвергать бичеванию не дозволено никому, кроме жрецов, да и они делают это как бы не в наказание и не по распоряжению вождя, а якобы по повелению бога, который, как они верят, присутствует среди сражающихся. И они берут с собой в битву некоторые извлеченные из священных рощ изображения и святыни [18]; но больше всего побуждает их к храбрости то, что конные отряды и боевые клинья составляются у них не по прихоти обстоятельств и не представляют собою случайных скопищ, но состоят из связанных семейными узами и кровным родством; к тому же их близкие находятся рядом с ними, так что им слышны вопли женщин и плач младенцев, и для каждого эти свидетели – самое святое, что у него есть, и их похвала дороже всякой другой; к матерям, к женам несут они свои раны, и те не страшатся считать и осматривать их, и они же доставляют им, дерущимся с неприятелем, пищу и ободрение.
8. Как рассказывают, неоднократно бывало, что их уже дрогнувшему и пришедшему в смятение войску не давали рассеяться женщины, неотступно молившие, ударяя себя в обнаженную грудь, не обрекать их на плен, мысль о котором, сколь бы его ни страшились для себя воины, для германцев еще нестерпимее, когда дело идет об их женах [19]. Вот почему прочнее всего удерживаются в повиновении племена, которым было предъявлено требование выдать в числе заложников также девушек знатного происхождения. Ведь германцы считают, что в женщинах есть нечто священное и что им присущ пророческий дар, и они не оставляют без внимания подаваемые ими советы и не пренебрегают их прорицаниями [20]. В правление божественного Веспасиана мы видели среди них Веледу, долгое время почитавшуюся большинством как божество; да и в древности они поклонялись Альбруне и многим другим, и отнюдь не из лести и не для того, чтобы впоследствии сделать из них богинь [21].
9. Из богов они больше всего чтят Меркурия и считают должным приносить ему по известным дням в жертву также людей. Геркулеса и Марса они умилостивляют закланиями обрекаемых им в жертву животных [22]. Часть свебов совершает жертвоприношения и Изиде; в чем причина и каково происхождение этого чужестранного священнодействия, я не мог в достаточной мере выяснить, но, поскольку их святыня изображена в виде либурны, этот культ, надо полагать, завезен к ним извне [23]. Впрочем, они находят, что вследствие величия небожителей богов невозможно ни заключить внутри стен, ни придать им какие-либо черты сходства с человеческим обликом. И они посвящают им дубравы и рощи и нарекают их именами богов; и эти святилища отмечены только их благочестием.
10. Нет никого, кто был бы проникнут такою же верою в приметы и гадания с помощью жребия, как они. Вынимают же они жребий безо всяких затей. Срубленную с плодового дерева [24] ветку они нарезают плашками и, нанеся на них особые знаки [25], высыпают затем, как придется, на белоснежную ткань. После этого, если гадание производится в общественных целях, жрец племени, если частным образом, – глава семьи, вознеся молитвы богам и устремив взор в небо, трижды вынимает по одной плашке и толкует предрекаемое в соответствии с выскобленными на них заранее знаками. Если оно сулит неудачу, повторный запрос о том же предмете в течение этого дня возбраняется, если, напротив, благоприятно, необходимо, чтобы предреченное, сверх того, было подтверждено и птицегаданием [26]. Ведь и здесь также принято отыскивать предвещания по голосам и полету птиц; но лишь у германцев в обыкновении обращаться за предсказаниями и знамениями также к коням [27]. Принадлежа всему племени, они выращиваются в тех же священных дубравах и рощах, ослепительно белые и не понуждаемые к каким-либо работам земного свойства; запряженных в священную колесницу, их сопровождают жрец с царем или вождем племени и наблюдают за их ржаньем и фырканьем. И никакому предзнаменованию нет большей веры, чем этому, и не только у простого народа, но и между знатными и между жрецами, которые считают себя служителями, а коней – посредниками богов. Существует у них и другой способ изыскивать для себя знамения, к которому они прибегают, когда хотят предузнать исход тяжелой войны. В этом случае они сталкивают в единоборстве захваченного ими в любых обстоятельствах пленника из числа тех, с кем ведется война, с каким-нибудь избранным ради этого соплеменником, и те сражаются, каждый применяя отечественное оружие. Победа того или иного воспринимается ими как предуказание будущего.
11. О делах, менее важных, совещаются их старейшины, о более значительных – все; впрочем, старейшины заранее обсуждают и такие дела, решение которых принадлежит только народу. Если не происходит чего-либо случайного и внезапного, они собираются в определенные дни, или когда луна только что народилась, или в полнолуние, ибо считают эту пору наиболее благоприятствующей началу рассмотрения дел [28]. Счет времени они ведут не на дни, как мы, а на ночи [29]. Таким обозначением сроков они пользуются, принимая постановления и вступая в договоры друг с другом; им представляется, будто ночь приводит за собой день. Но из их свободы проистекает существенная помеха, состоящая в том, что они сходятся не все вместе и не так, как те, кто повинуется приказанию, и из-за медлительности, с какою они прибывают, попусту тратится день, другой, а порою и третий. Когда толпа сочтет, что пора начинать, они рассаживаются вооруженными [30]. Жрецы велят им соблюдать тишину, располагая при этом правом наказывать непокорных. Затем выслушиваются царь и старейшины в зависимости от их возраста, в зависимости от знатности, в зависимости от боевой славы, в зависимости от красноречия, больше воздействуя убеждением, чем располагая властью приказывать. Если их предложения не встречают сочувствия, участники собрания шумно их отвергают; если, напротив, нравятся, – раскачивают поднятые вверх фрамеи: ведь воздать похвалу оружием, на их взгляд, – самый почетный вид одобрения [31].
12. На таком народном собрании можно также предъявить обвинение и потребовать осуждения на смертную казнь. Суровость наказания определяется тяжестью преступления: предателей и перебежчиков они вешают на деревьях, трусов и оплошавших в бою, а также обесчестивших свое тело – топят в грязи и болоте, забрасывая поверх валежником [32]. Различие в способах умерщвления основывается на том, что злодеяния и кару за них должно, по их мнению, выставлять напоказ, а позорные поступки – скрывать. Но и при более легких проступках наказание соразмерно их важности: с изобличенных взыскивается определенное количество лошадей и овец. Часть наложенной на них пени передается царю или племени, часть – пострадавшему или его родичам. На тех же собраниях также избирают старейшин, отправляющих правосудие в округах и селениях; каждому из них дается охрана численностью в сто человек из простого народа – одновременно и состоящий при них совет, и сила, на которую они опираются [33].
17
Тацит употребляет здесь слово rex – царь, король; сами германцы называли своих властителей словом Kuning (конунг). Их роль и прерогативы обрисованы Тацитом в соответствии с исторической истиной.
18
Изображения – это деревянные резные фигуры различных животных, посвященных тому или иному божеству (например, змея или волк – Вотану, медведь и баран – Донару и т д.); святыни – атрибуты и символы богов (например, копье – Вотана, молот – Донара, и т д.).
19
О том же рассказывает Цезарь (Записки о галльской войне. I, 51).
20
То же у Цезаря (Записки о галльской войне, I, 50).
21
В заключительных словах этой главы Тацит, очевидно, иронизирует над случаями обожествления женщин из императорского рода, например сестры Калигулы Друзиллы и умершей в четырехмесячном возрасте дочери Нерона.
22
Тацит называет германских богов римскими именами: Вотана – Меркурием, Донара – Геркулесом, Циу – Марсом, так как римская и германская мифологии наделяли их сходными чертами и сходными атрибутами.
23
Считают невероятным, чтобы культ египетской Изиды мог проникнуть к свебам. Высказывается предположение, что Изидой Тацит называет германскую богиню плодородия Нерту (см. главу 40), или, как полагают некоторые, Изида появилась у него в тексте вследствие созвучия с именем германского божества Изы, иначе Цизы; что же касается её святыни в виде либурны, то это – изображение или полумесяца, или лемеха плуга.
24
Здесь подразумевается бук или дуб, которые считались у германцев плодовыми деревьями, так как буковые орешки и желуди съедобны и употреблялись в пищу людьми и животными.
25
Предполагается, что это были руноподобные знаки или, возможно, руны – т е. древнегерманские письмена; руна – готское слово со значением «тайна».
26
Птицегадание, т е. прорицание будущего по поведению птиц: их полету, крику и пр., – было широко распространено и у римлян, у которых им занимались жрецы-авгуры. Орлы и вороны, по представлениям германцев, сулили удачу и счастье, совы и вороны – несчастье.
27
Этот способ гадания практиковался в древности не только германцами, но, если ограничиться индоевропейскими народами, то и индийцами, персами, греками, славянами.
28
О том же сообщает и Юлий Цезарь (Записки о галльской войне, I, 50), то же наблюдалось и у некоторых других индоевропейских народов древности.
29
То же относительно галлов см. у Юлия Цезаря (Записки о галльской войне, VI, 18). Такой же счет времени известен и у других народов древности, пользовавшихся лунным календарем (греков, иудеев и т д.).
30
Римские обычаи воспрещали являться в народное собрание вооруженным. О том, что и галлы являлись в народные собрания вооруженными, рассказывает Тит Ливий (XXI, 20).
31
Так же выражали свое одобрение, по свидетельству Цезаря, и галлы (Записки о галльской войне. VII, 21).
32
Сообщение Тацита об этом подтверждается нахождением при осушке болот мумифицированных трупов; на некоторых из них были надеты оковы, некоторые были прикрыты поверх толстым слоем кольев или валежника. Чаще всего это трупы женщин: отсюда вывод, что подобным образом карались преимущественно преступления против целомудрия.
33
Здесь, как и в главе 6, сообщение Тацита относительно «сотни» довольно сбивчиво. В действительности, когда старейшина отправлялся творить суд в какой-нибудь округ, то в разборе дел участвовали все свободные из той «сотни», на территории которой происходило судебное разбирательство. Таким образом, никакого постоянного совета при старейшине не создавалось.
