Судебная петля. Секретная история политических процессов на Западе - Черняк Ефим Борисович (книги онлайн бесплатно серия .TXT) 📗
Переходя к рассказу о своем открытии, Линч поведал, что примерно три с половиной года назад (т. е. в начале 1974 г.) он рассматривал документы, находившиеся в распоряжении потомков Э. Стентона, и по своему обыкновению диктовал в диктофон содержание различных писем и других бумаг, среди которых, как стало очевидно, находились и страницы дневника Бута. Он рассказал о своей находке одному из коллег, тот — другому, и слух об этой находке пошел гулять по свету. Линч оценивал стоимость этих «потерянных страниц» между 250 тыс. и 1 млн. долларов. Но изложенную на бумаге магнитофонную запись содержания Линч оценил много дешевле — от 5 до 10 тыс. Объясняя нежелание «наследников Стентона» раскрыть свое инкогнито и выставить на продажу открытые документы, Линч ссылался на то, что владельцы бумаг «не хотят запятнать репутацию своего предка» [757].
Можно понять автора статьи о находках Линча X. Д. Хайпа, писавшего, что «никто не видел этих вновь открытых страниц. Никто не встречался с наследниками Стентона. Никто, за исключением Линча, не знает, кто они такие и где они живут». Со своей стороны хранитель музея в театре Форда Майк Хамран заявил: «Будучи осторожным историком, я должен сказать следующее: бремя приведения исторических доказательств лежит на Линче» [758].
Справедливости ради следует добавить, что по крайней мере одно из утверждений Лннча нашло подтверждение, несколько увеличив доверие к его словам. Большинство специалистов считали, что бумага в дневнике Бута была нелинованной. Линч, напротив, уверял, что «потерянные страницы» оказались линованными. Более тщательное рассмотрение с помощью современной техники дневника, хранящегося в музее, доказало, что его страницы все же были линованы, но настолько бледны, что линейки невозможно разглядеть невооруженным глазом [759]. Майк Харман сообщил, что он, встретившись с Линчем и другими лицами (о них — ниже), разрешил им фотографирование хранящегося в музее дневника Бута. Министерство внутренних дел, которому подчинен музей, попросило ФБР произвести исследование дневника на предмет установления его подлинности, в чем тоже выражалось сомнение, а также проверки ходивших чуть ли не целое столетие слухов, будто в дневнике имеются записи, сделанные невидимыми чернилами. Проверка подтвердила подлинность дневника и отсутствие в нем «невидимых» записей. Текст не подвергался изменениям, как подозревали некоторые. Вместе с тем, видимо, остался нерешенным вопрос, все ли записи были сделаны рукой Бута [760].
В 1979 г. директор ФБР У. Уэбстер в речи, посвященной технике расследования умерщвлений американских президентов в прошлом и в настоящее время, заметил, что сейчас не оспаривается лишь факт убийства Линкольна и личность убийцы — Бута. Все остальное подвергается сомнению, порождает различные теории. У. Уэбстер подтвердил, со ссылкой на экспертов, подлинность дневника Бута, в котором не обнаружено следов тайнописи, но отсутствуют 43 страницы [761].
Одновременно с Линчем некий Лоренс Муни из Александрии в штате Виргиния представил некоторые «потерянные письма Бута» и другие документы, якобы свидетельствующие, что актеру удалось ускользнуть и что вместо него был подложен труп другого человека [762].
Еще одна сенсация
Пожалуй, самой сенсационной из многих работ, развивавших концепцию О. Эйзеншимла, была книга Д. Белсайджера и Ч. Е. Селиера «Линкольновский заговор», вышедшая, если верить издателям, тиражом в миллион экземпляров и широко рекламировавшаяся в прессе и телепередачах. Книга эта, за которую ее авторы получили ученые степени, послужила основой для фильма, также привлекшего широкое общественное внимание. Внешне она представляет гибрид детективного романа и научного исследования. Труд Белсайджера и Селиера снабжен большим количеством ссылок на печатные материалы и в особенности на неопубликованные документы, которые, несомненно, являлись главными источниками при написании «Линкольновского заговора». Более того, авторы указывали, что академические историки, ограничиваясь в основном материалами, исходившими от правительства, или компилируя прежние работы, не проявили настойчивости в розыске источников, освещающих подлинную подоплеку заговора. Говоря о мотивах недоверия к официальной версии событий 1865 г., Белсайджер и Селнер подкрепляют свое сомнение ссылкой на то, «что стало известно о расследовании комиссией Уоррена убийства Кеннеди и сокрытии правды об Уотергейте» [763].
Путь, которым решили пойти авторы этой книги, — поиск документов, способных пролить новый свет на обстоятельства, связанные с убийством Линкольна. А искать следовало неопубликованные документы в местных архивах, бумаги, которые могли сохраниться у потомков ряда лиц, так или иначе причастных к событиям 1865 г., и попытаться объединить усилия с теми, кто ведет такой же поиск. При этом использовался весь набор средств, применяемых полицией, включая помощь бюро по розыску пропавших людей, частных сыскных агентов, генеалогические списки, токсикологические тесты, химический анализ документов, текст которых мог быть изменен, фотографические снимки в инфракрасных и ультрафиолетовых лучах.
«Массированные усилия государственных властей по сокрытию от американской публики подлинной правды об убийстве привели к утаиванию показаний, которые, как предполагалось, были унесены в могилу теми, кто был связан с заговором, ставящим целью убийство. Ныне эти свидетельства подняты на поверхность и отвечают на многие из загадок, которые все еще окружают трагическую драму 1860-х годов» [764]. «В своей книге авторы ничего не изменили в первоисточниках, не скрыли никакой исторически полезной информации, — уверяют Белсайджер и Селиер. — То, что вам предстоит прочесть, представляет собой раскрытие самого чудовищного политического убийства в американской истории. Оно настолько чудовищно, что авторы просят конгресс создать объединенный комитет сената и палаты представителей, чтобы подвергнуть новому анализу факты, исследовать сохранившиеся секретные обличающие документы и вынести конечное заключение». Впредь же до создания такого комитета читателям предлагается на основе этих документов самим «вынести суждение» [765].
Что же это за вновь обнаруженные источники? Речь идет, по словам авторов, об «удивительной коллекции недавно открытых, неопубликованных исторических документов». И далее разъясняется: «Новые документы, использованные для реконструкции секретных служб, дневники конгрессменов, старые письма, рукописные книги, признания, сделанные на смертном одре, зашифрованные послания, редкие фотографии, сознательно утерянные страницы дневника Джона Уилкса Бута и его переписка, тайно перехватывавшаяся военным министром Эдвнном Стентоном» [766].
О чем же поведали документы, о находке которых, казалось, трудно было даже мечтать исследователям истории преступления в театре Форда? Здесь нет возможности сколько-нибудь подробно пересказать то, что удалось извлечь из источников, для этого пришлось бы изложить от начала до конца всю книгу Белсайджера и Селиера. Ведь в некоторых из этих источников, чуть ли не в виде подробной стенографической записи, сообщалось о секретных разговорах, которые вели между собой главные участники заговора. Строго говоря, не одного, а целых четырех переплетавшихся между собой заговоров. Во-первых, заговор крупных дельцов — банкиров, судовладельцев, биржевых маклеров, спекулянтов хлопком (филадельфийский банкир Джеймс Кук, вашингтонский банкир Генри Кук, спекулянты хлопком Д. В. Бэрнс и Роберт Уотсон и другие), которые считали, что политика Линкольна мешает продолжать тайную торговлю с Югом, приносящую миллионные прибыли. Во-вторых, заговор лидеров радикальных республиканцев во главе с председателем сенатского комитета по ведению войны сенатором Бенджаменом Уэйдом, председателем комитета по торговле сенатором Захария Чендлером, сенатором Джоном Коннесом и другими. В-третьих, заговор южных разведчиков, действовавших из Канады, и, наконец, заговор плантаторов штата Мэриленд, пограничного с округом Колумбия, на территории которого расположен Вашингтон.
