Сталин - Радзинский Эдвард Станиславович (читаем книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
И в дальнейшем Ленин горой стоит за своего любимца. Когда молодой Бухарин рьяно выступил против Малиновского, Ленин написал ему письмо на бланке ЦК: если он будет продолжать клеветать на Малиновского, его исключат из партии…
Реабилитированный Малиновский продолжал служить РСДРП. Во время войны он пошел добровольцем в армию с секретной задачей – сдаться немцам и в плену вести большевистскую пропаганду среди русских военнопленных. В Партархиве существует заботливое письмо Ленина Малиновскому об отправке ему в 1915 году теплых вещей в лагерь военнопленных.
Однако после Февральской революции провокаторство Малиновского было доказано. И Ленин… продолжал биться до конца! По западным источникам, он решительно заявил комиссии Временного правительства: «Я не верю в провокаторство Малиновского, потому что будь Малиновский провокатор, то от этого охранка не выиграла бы так, как выиграла наша партия…»
В этом ответе Ленина, возможно, открыт ключ к удивительной ситуации. Действительно, Малиновский принес партии куда больше пользы, чем вреда: его зажигательные речи в Думе, существование «Правды» – газеты большевиков, где печатались крамольные статьи, – все это властям приходилось терпеть под нажимом охранки, покрывавшей Малиновского.
О том же говорит один из руководителей охранки, Виссарионов: «Когда я стал читать его выступления в Думе, я пришел к заключению, что более нельзя продолжать работу с ним».
В этом заявлении слышится голос обманутого человека.
Однако документов становилось все больше, и большевикам пришлось уступить. Имя Малиновского стало синонимом провокаторства наряду с именами Азефа и Дегаева. И вот после Октябрьского переворота, в октябре 1918 года, Малиновский… возвращается из Германии в Петроград! Его тотчас арестовывают, переправляют в Москву. Уже 5 ноября в Кремле состоялся суд, и Малиновский сделал странное заявление, о котором в своей книге о Ленине пишет Луис Фишер: «Ленину должна быть известна моя связь с полицией».
Он просил очной ставки с Ильичем, но… его поторопились расстрелять.
Думая над историей Малиновского, я вспомнил свою студенческую юность. В тот год у нас шли практические занятия в том самом Историческом архиве, где находились уже упоминавшиеся картотеки провокаторов и революционеров. В те годы в архив часто приходили запросы старых большевиков, хлопотавших об установлении им пенсии за революционные заслуги.
Тогда я стал свидетелем одной истории. Очередной старый большевик попросил справку о своей революционной деятельности. И сотрудница нашла его имя в картотеке провокаторов.
И вот он пришел в архив за справкой. Благоволившая ко мне руководительница практики позволила мне присутствовать при разговоре… Я помню этого старика – высокого, с белоснежными волосами. И никогда не забуду его усмешку, когда ему сказали об открытии.
Состоялся удивительный разговор. Передаю его, естественно, по памяти. Но смысл, поразивший меня тогда, сохраняю в точности.
– Да, я числился агентом, но им не был… – сказал старик. – Я работал с согласия партии. Так мы доставали информацию. К сожалению, те, кто меня послал в полицию, давно расстреляны Сталиным.
– Но вы же выдали… – Сотрудница назвала имена.
– Как вы понимаете, так приходилось поступать, чтобы полиция верила… Но уверяю вас, если бы выданные мною знали об этом – они одобрили бы мои действия. Наши жизни принадлежали партии. Для ее блага мы жертвовали и свободой, и жизнью… Впрочем, сейчас это трудно понять: революционеры погибли – Термидор победил.
Хорошо помню: он встал и ушел, не прощаясь.
Вспомним «Катехизис» Нечаева: все те же идеи! Известная социалистка Анжелика Балабанова записывает поразившее ее суждение Ленина о готовности использовать провокаторов в интересах дела: «Когда вы начнете понимать жизнь? Провокаторы? Если бы я мог, я поместил бы их в лагере Корнилова».
Версия
Итак, моя версия о Малиновском. Сначала полиция, узнав о его темном прошлом (изнасилование, воровство и прочее), начала его шантажировать и предложила стать агентом. Впоследствии Малиновский, достигнув большого влияния в партии, решился сообщить об этом Ленину. Как и ожидал хорошо изучивший Ленина Малиновский, Вождь равнодушно отнесся к его прошлым преступлениям. Они не были совершены против партии, и с точки зрения «Катехизиса», призывавшего сотрудничать даже с разбойниками, Малиновский был невиновен. Ленин понял: нельзя было допустить, чтобы очернили «русского Бебеля», ибо это очернило бы партию. И вот тогда, видимо, Ленин принял решение абсолютно в духе «Катехизиса»: Малиновский должен продолжать быть провокатором, чтобы большевики смогли использовать полицию! Конечно, впоследствии, по ходу взаимоотношений Малиновского с полицией, приходилось даже жертвовать «некоторыми товарищами», но отдавали самых ненужных – «революционеров второго разряда» (говоря языком «Катехизиса»). Зато польза делу, которую теперь приносил Малиновский, была несравненно больше. Благодаря полиции Малиновский прошел в Думу, где беспрепятственно громил самодержавие. Многим помог он и «Правде». Его провокаторство происходило в обстановке обычной строжайшей секретности, и, скорее всего, никто, кроме Вождя, не знал об этом. Вот почему, когда свершилась революция, Малиновский вернулся в Россию. Но он забыл «Катехизис»: главное – польза дела. Ленин не мог открыто объявить о существовании уголовного крыла своей партии. И забывчивого Малиновского расстреляли.
Но вряд ли история Малиновского была единичным явлением. Возможно, была целая практика двойных агентов. И коварный восточный человек, как никто, подходил для этой роли. Вероятно, чтобы вести успешнее «бомбовые дела», Кобе и было предписано Вождем вступить в контакт с полицией. Тогда все становится понятней: и почему он так легко бежит, и почему так мало заботится о своей безопасности. И почему Ленина не тревожат его странно удачные побеги и слишком легкие поездки за границу.
«Расставаясь с секретным сотрудником, не следует обострять личных с ним отношений, но вместе с тем не ставить его в такое положение, чтобы он мог в дальнейшем эксплуатировать лицо, ведающее розыском» (из секретной инструкции Департамента полиции).
Но, как и в случае с Малиновским, полиция, видимо, начала догадываться о двойной игре Кобы. Потеряв покровительство полиции, он был вынужден стать очень осторожным. Ему пришлось перестать заниматься «эксами» и сосредоточиться на работе с думской фракцией. Он сумел и здесь доказать свою ценность для Ленина. Но после окончания выборов он перестал быть так уж ценен для партии. Руководить текущей работой фракции – то есть выполнять полученные из-за границы указания Ленина – могли и другие.
И возможно, Малиновскому позволили его выдать…
Кобе пришлось понять: его предали. Им пожертвовали. Он стал «революционером второго разряда»!
Но понял он это не сразу. Из туруханской ссылки он шлет письма Ленину. Он верит – его спасут, помогут бежать. Ведь теперь, без помощи полиции, ему не сделать это одному.
«Коба прислал привет и сообщение, что он здоров», – пишет Ленин Карпинскому в августе 1915 года. Но Кобе Ленин не ответил.
Ему не до Кобы. Пока тот гниет в Туруханском крае, начинается мировая война. И с нею великая драка между социалистами. Большинство поддерживает свои правительства. Но Ленин заявляет: «Наименьшим злом было бы теперь поражение царизма».
Поражение в войне, кровь солдат, «чем хуже – тем лучше» – вот путь к революции. Впрочем, через несколько месяцев, когда Ленин решил оживить деятельность Русского бюро ЦК, интерес к Кобе возродился. Ленин пишет Карпинскому: «Большая просьба, узнайте фамилию Кобы (Иосиф Дж.? Мы забыли. Очень важно!!!)».
Ленин уже не мог вспомнить фамилию верного Кобы…
Но видимо, планы Вождя переменились. И опять молчание.
