Над Курской дугой - Ворожейкин Арсений Васильевич (книги бесплатно без txt) 📗
И вот фронт сам заговорил. Черные рваные хлопья зенитных разрывов повисли между самолетами. Штурмовики, словно ожидавшие этого «сигнала», разом перешли в пикирование. Не теряя высоты, следуем за «илами».
Наблюдаю за небом: где-то в нем таится опасность. Глаза неуверенно разглядывают небесную синеву, густую и неприятную. Кажется, небо прячет врага где-то в своей бездонной глубине. Я лихорадочно кручу головой, нервно озираясь вокруг. «Ничего, привыкай, — говорю себе, стараясь упорядочить свои действия. — Главное теперь — ничего не упустить в воздухе». На землю смотреть незачем — с ней связи нет.
Высоко в стороне увидел две плывущие тени. Очень быстро они приобрели очертания самолетов с длинным, тонким фюзеляжем — у нас таких не было. «Мессершмитты»? Сейчас начнется бой! Деловая сосредоточенность сразу овладела мной. Безрассудного задора, какой охватывает в таком случае новичка, еще не познавшего беспощадные клещи воздушного боя, у меня не было. Халхин-Гол не пропал даром. Там в первом бою я весь горел нетерпением и, как ребенок, не испытавший боли от огня, больше резвился, чем соображал. Идя в атаку тогда, был, кажется, готов держать в руках знамя и кричать «ура». Сейчас же весь насторожен, чуток и понимаю, что к чему. Немедленно помахиванием крыльев сообщаю об опасности ведущему.
Всматриваюсь, нет ли где еще «худых», как мы называли Ме-109. Нет — не видно. Только пара кружится над нами. Почему же не атакует? Смотреть внимательней!.. Через одну-две минуты блеснули еще четыре самолета. Только я хотел предупредить Купина, как пара стремительно, точно ястребы, бросилась на нас. Дмитрий Иванович круто развернулся на атакующих. «А четверка со стороны солнца?» — забеспокоился я. Она тоже резко перешла в пикирование, нацелившись на «илов». Конечно, так согласованно враг мог действовать только при наличии радио. А у нас до сих пор нет радиостанций на истребителях.
Мне понятен замысел врага: пара привлекает на себя И-16, а четверка нападает на штурмовиков. Но понял ли эту хитрость Купин? Нужно сейчас же сорвать атаку четверки истребителей противника! А если ее никто не видит? Развернуться навстречу одному — опасно: подставишь себя на съедение паре, и никто не успеет помочь. Однако медлить с защитой штурмовиков нельзя. Может, оставить своего ведущего? Раз требует бой, можно и оставить. И, выбрав момент, когда пара «мессеров» на развороте не успела взять меня на прицел, перед самым носом неприятеля крутнул свою машину: теперь-то уж обязательно помешаю «мессерам», атакующим штурмовиков. Но, оказывается, летевшие сзади четыре наших истребителя уже чуточку опередили меня. Значит, они тоже видели врага, и, может быть, даже раньше. А Купин? Он один! Поворачиваю голову туда, где только что оставил капитана, но его уже нет.
Чувство непоправимой вины словно опалило меня. Сожалеть и раскаиваться поздно, бой идет. Немедленно беру в прицел одного истребителя из четверки и пускаю в него залп из четырех реактивных снарядов. Сразу вспыхнуло не меньше десятка черных бутонов — стреляли и другие летчики. Ни один разрыв не накрыл цель, только страха нагнали: «мессеры» ушли ввысь.
Отвлекающая пара вражеских истребителей на большой скорости тоже метнулась вверх, показав серые животы. На их крыльях с желтыми, точно обрубленными, концами, зловеще раскинулись жирные черные кресты. Впервые так близко я увидел фашистские самолеты.
Большой избыток скорости пилоты с Ме-109 использовали, чтобы резко оторваться от нас и атаковать.
Пока немцы занимали исходное положение для новой атаки, возникла короткая пауза. Смотрю направо и не верю своим глазам: Дмитрий Иванович Купин рядом! Очевидно обстреляв в лоб пару немецких истребителей, он на какую-то секунду развернулся позднее.
«Илы», образовав круг, спокойно делали свое дело. Защищая их от «мессершмиттов», мы тоже встали в круг. О нападении на самолеты противника, имеющие скорость километров на сто больше наших, нечего и думать. Мы могли только защищать штурмовиков или отбиваться.
Кажется, все на стороне противника: и скорость, и высота, и инициатива. На И-16 ни догнать немцев, ни уйти от них. Единственное наше преимущество — вираж. Но при малой скорости он хорош только для самозащиты. И горе, если гитлеровцам удастся разорвать наш круг. Вот почему капитан Купин, знакомя меня с людьми, особенно подчеркнул сильную сторону летчиков 728-го полка — взаимную выручку в бою. Сила И-16 против «мессершмиттов» — в единстве группы.
И еще в одном заключалась наша сила: все мы коммунисты и комсомольцы. Эту силу врагу не сломить.
«Илы» бомбами, пулями и снарядами старательно обрабатывали немецкую оборону на небольшом клочке земли. «Мессершмитты» не проявляли особой активности. Они почти и не пытались разорвать кольцо И-16. Очевидно, фашистские летчики были убеждены, что, пока идет штурмовка, вряд ли мы допустим их к «илам», и выжидали удобного случая.
Наш круг походил на быстро вращающуюся дисковую пилу: куда ни сунься — не возьмешь. Самолеты, меняя положение, вытягиваясь в нужную сторону, струями разбрызгивали пулеметный огонь, а то и реактивные снаряды. «Мессеры», как щуки, носились на больших скоростях совсем близко и всякий раз, натыкаясь на острые зубья пилы, отскакивали.
Но нельзя ведь до бесконечности висеть над территорией противника. Надо идти на свой аэродром. Что будет, когда круг разорвется? Еще накануне, вникая в особенности боя И-16 против Ме-109, я спрашивал об этом Купина.
— Жить захочешь — выход найдешь, — смеясь, ответил он. Потом уже серьезно разъяснил, какие тактические приемы используются летчиками в подобных условиях. И вот настало время убедиться, насколько это надежно.
Только штурмовики закончили работу и легли на обратный курс, как Купин резким движением разорвал круг. Боевой порядок наших истребителей на какое-то мгновение принял форму вопросительного знака, направленного хвостом к штурмовикам. Мой самолет оказался замыкающим и, пожалуй, метров на сто приотстал. «Мессершмитты» только и ждали этого! Я еще не успел понять замысел Купина, как две пары Ме-109 с разных направлений рванулись на мою машину. Когда что-нибудь неожиданно падает на тебя, инстинктивно загораживаешься от опасности рукой, отскакиваешь в сторону. Так и я, не думая о последствиях, сделал резкий рывок, навстречу нападающим, уклоняясь от огня противника.
