Сокровища святых. Рассказы о святости - Черных Наталья Борисовна (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации txt) 📗
Урок Ерма не потерял важности и в наши дни. Ерм не был ни бедняком, ни богачом, он был человеком среднего достатка и вел довольно скромный, можно даже сказать, обывательский, образ жизни. Но Господь отличил его от других за незлобивость и простодушие, а это качества, которые вне церковной ограды не ценятся вовсе. Если перечитать все аскетические творения более позднего времени, то в каждом найдем ту мысль, которая высказана в самом начале видения Ерма: даже невзрачный помысел может стать причиной гибели души.
Святой видит каждый свой помысел и потому обладает «зрением своего греха», то есть всегда знает, уклоняется от Бога или приближается к Богу его воля. Именно после того как Ерм смог осознать то, что помыслы его были отнюдь не так невинны, как ему казалось, он смог сподобиться настоящих откровений и вполне ощутить в себе Божественную силу. Преображенная душа была принята Небесными Силами как полноправная гражданка Града Христова и ей открылись некоторые тайны Промысла Господня. Покаяние послужило к исполнению сокровенного желания человека: к достижению вечного блаженства.
При всем том, что Ерма обличает за его помысел названная его сестра, надо признать, что для наших современников жизнь Ерма почти что недостижима – это жизнь святого. Если взять хотя бы двух или трех наших современников, по мнению окружающих людей, достойных всякого уважения, вряд ли об одном можно будет сказать, что он не озлоблен и простодушен. Возможно, есть вероятность найти эти качества в приходской среде. Господь не обличает Ерма ни в прелюбодеянии, ни в воровстве, ни в убийстве. Ни, что еще более существенно для нашего разговора, не обличает во лжи. А ведь Ерм был только одним из многих, таких же, как он, членов Римской Церкви. Такое отношение к христианскому достоинству достойно настоящего римлянина, гражданина Небесной Державы.
8. Во время первых гонений
После катастрофы, случившейся в 70 году нашей эры, в результате которой разрушился храм Соломона и начались первые гонения, многие из иудеохристиан вынуждены были покинуть Иерусалим. Они поселились на берегах озера Мареотиды. Во второй книге «Церковной истории» Евсевия Памфила есть упоминание о книге Филона, давшего описание быта, жилищ и распорядка дня насельников иудео-христианских «деревень».
Ночь и утро отводились для молитвы, а день посвящался самым простым занятиям. Особенно почитались «Священные книги»; Евсевий полагает, что это Евангелия и Писания мужей апостольских. В обиходе насельников Мареотийских деревень больше всего Филона поражала неприхотливость. «Никто из них не притронется к пище или питию до захода солнца; по их суждению, размышление достойно света, а сумерки соответствуют телесным потребностям. Потому они отводят первому целый день, а второму лишь малую часть ночи. Некоторые, особенно жаждущие познания, не вспомнят о еде и через три дня… С мужчинами, о которых идет речь, обитают и женщины, большинство которых так и состарилось девственницами: они соблюдают целомудрие не вынужденно, как некоторые жрицы в Элладе, а по доброй воле, из страстного рвения к мудрости… Они толкуют писание иносказательно. Весь закон представляется этим людям как нечто похожее на живое существо: расположенные в порядке слова – это тело, душа – невидимая мысль, скрытая под словами…»
Филон сообщает довольно точно о молитвенных обычаях, в которых можно узнать и современные. «Всенощное бдение перед великим праздником, подвиги, с этим сопряженные, …гимны, когда один запевает в благозвучном ритме, а остальные слушают и подхватывают только последние слова гимна; в эти дни спят на земле, подостлав солому; не берут в рот ни вина, ни мясного… из питья у них только вода, приправа к хлебу – соль и иссоп (пряная трава для улучшения пищеварения – примечание ЧНБ.)».
От такого описания веет вдохновенным миром и покоем. А ведь именно в это время шло одно из самых жестоких гонений в истории: Нероново. Рядом с приведенным выше описанием приводятся другие: тяготы пути, жестокое обращение римских властей, разнообразные лишения. Но им уделено гораздо меньше места. Поучительно, что среди описаний переносимых тягот, приводимых Евсевием, возникают и многочисленные имена пострадавших. Такое трепетное и бережное отношение к собратьям, вообще характерное для первых веков христианства, во время гонений звучит как приказание и как просьба. Пишущий призывает читателя запомнить эти имена, ведь и эти люди тоже – члены Церкви Христовой. И до сих пор на особом наречии монахов и священников «вспоминать» значит «молиться». В этих словах сплетаются две заповеди любви: к Богу и к ближнему. Так святые подают друг другу и всем людям молитвенную помощь.
Путешественники иногда принимали первые христианские общины за поселения терапевтов, последователей одного из поздних античных учений, внешне довольно близкого к христианству, но по сути – совершенно другого. В любом случае, строгий распорядок дня, вдохновенные лица и голоса во время богослужения, а также простота и достоинство в быту – вызывали уважение к несправедливо изгнанным.
Сохранились сведения о том, что вышедшие из Иерусалима ученики Христовы занимались земледелием. Христианские поселения отчасти могли сами себя пропитать. Несколькими столетиями позже встретим примерно ту же структуру в первых общежительных монастырях. Даже крайнюю бедность христиане первых веков переносили благородно и с достоинством, так, что современникам их поведение казалось странным.
В одном из ранних патериков рассказывается о благочестивом вельможе, путешествовавшем из одного города в другой. Проезжая излучину реки, он увидел женщину, очень плохо одетую, несущую корзину с бельем. Вельможа решил, что перед ним удобный случай – предложить женщине деньги и тем совершить доброе дело. Женщина в ответ пригласила вельможу под свой кров. Путник нуждается в отдыхе. Увидев нищету хижины, в которой жила женщина, вельможа еще более утвердился в намерении помочь ей деньгами. Он стал расспрашивать женщину, какова ее семья и не нужно ли чего. В это время вошла дочь женщины, почти нагая, так как мать только что выстирала ее платье. Девушка, поставив приготовленную еду перед гостем, быстро удалилась. То, что девушке нечего надеть, привело гостя в изумление и даже возмутило. На вопрос и восклицания женщина отвечала так:
– Если бы Господу было угодно, у дочери моей было бы еще одно платье. Незачем нам принимать то, что предлагает человек; от этого может быть одно только смущение. Если будет на то милость Божия, мы с дочерью выстираем все доверенные нам одежды и получим деньги, на которые сможем купить еду и вещи. Незачем нам принимать то, что не заслужили.
Как видно, не все бедняки принимали милостыню от богатых, и дело тут, думается, не в «благородной гордости бедняка», а в точке зрения святого на мир материальный. Порой она совершенно противоположна той, которую считают «житейским здравым смыслом». Но даже с житейской точки зрения женщина поступила рассудительно: ведь, приняв деньги от незнакомца, она, вполне возможно, приняла бы и часть его судьбы.
Правление римского императора Нерона характеризуется самым жестоким гонением христиан. Статуя Нерона в Римско-германском музее, Кельн
В самом Риме и в больших городах Римской империи христианам жилось гораздо сложнее. Если же представить их заботы и опасения, можно даже подивиться тому, насколько они похожи на те, которые нас окружают. Дух большого города, со всеми его удобствами и неудобствами, рынки и лавки, расположенные плотно, один к другому, узкие улочки, на которых не разойтись и двум людям, а необходимо дать место огромной и дорогой повозке сенатора или гетеры. Грязь в сточных канавах, неприличные изображения в городских термах (и не только), к тому же являющиеся культовыми. Контраст величественных особняков, втиснутых в небольшое пространство, и пропахших отбросами многоэтажных построек, в которых ютятся жители среднего достатка. Такая картина знакома каждому, побывавшему в большом городе. Нигде и ни в чем нет и намека на радость, утешение и человеческое достоинство. Городские виды вызывали одно лишь уныние и отчаяние. Все окружающее будто смеется над человеком: все равно ты погибнешь, бессмысленна твоя вера.
