США — диктатор НАТО - Караганов Сергей Александрович (читать книги полные TXT, FB2) 📗
Глава третья
Стратегия «устрашения» — первые этапы
Лейтмотивы блоковой политики
Помимо всех других, у правящих кругов США имелась и еще одна веская причина для создания НАТО. О ней американские руководители не говорили открыто, но в значительной степени руководствовались ею. Речь идет о следующем.
Согласно стандартной американской, а впоследствии и общенатовской, теории, укрепление капиталистической системы в Западной Европе должно было привести к воссозданию «баланса сил» на евразийском континенте, подорванного крахом германского рейха, до войны главного бастиона антикоммунизма, и резким ослаблением других европейских капиталистических стран. Соединенные Штаты, при всем ослеплении Вашингтона послевоенным экономическим могуществом Америки и ее монополией на «абсолютное» — атомное — оружие, не были готовы в одиночку предпринимать наступление на Советский Союз и начавшую складываться в Европе систему социалистических государств. Им нужна была помощь восстановленной Западной Европы, в первую очередь ее массовые армии, которые должны были стать пушечным мясом в новой войне, призванной переиграть неудачные — с точки зрения Вашингтона — итоги второй мировой войны в Европе. Отсюда — важнейшая цель США — восстановление военного потенциала капиталистических стран Западной Европы, включая и побежденные государства — Германию и Италию. Но эта цель, как это хорошо понимали в Вашингтоне, в случае ее успешной реализации должна была в конечном итоге привести к подрыву позиций США в Европе ввиду неминуемого появления в западной ее части новых центров силы.
Эти новые центры (или новый центр, если учесть начавшийся позднее процесс западноевропейской экономической интеграции) в силу логики межимпериалистической борьбы и конкуренции рано или поздно должны были стать соперниками США в борьбе за экономические позиции и влияние в мире. И так это, в конце концов, и получилось. Короче говоря, американская политика восстановления позиций европейского капитализма с самого начала столкнулась с противоречием, связанным с неоднозначными для США перспективными последствиями этой политики. Получалось, что восстановление западноевропейского капитализма хорошо с точки зрения совместной классовой борьбы против социалистических государств и революционных партий в Западной Европе, но плохо с точки зрения намерений США держать под контролем западноевропейские страны. Второй аспект вытекал не просто из абстрактно-теоретических прогнозов американских политиков и стратегов, но и из предвоенного опыта США: ведь та же самая стратегия восстановления германского империализма во имя борьбы с коммунизмом обернулась, в конечном итоге, кровавой трагедией для тех, кто эту стратегию проводил. Именно поэтому, закладывая механизм НАТО, Вашингтон с самого начала создавал его не только как механизм для координации западноевропейского военного строительства и контроля над ним, но и как механизм контроля за внутренней и в особенности внешней политикой западноевропейских государств.
Это лишь в последние десять-пятнадцать лет, когда Западная Европа действительно превратилась в новый капиталистический центр силы, стремящийся вырваться из слишком тесных «дружеских» объятий США, американские теоретики и политики стали наконец вслух признавать очевидное: под видом обеспечения «независимости и свободы» для Западной Европы они фактически лишили ее независимости. «С момента окончания войны они (западноевропейские страны. — Авт.) постоянно стояли перед выбором между справедливостью и свободой — движением к национальной независимости или же принятием американской протекции», — написал в 1967 году Джеймс Шлесинджер — будущий министр обороны США, а тогда сотрудник «РЭНД корпорейшн», ведущего исследовательского центра военно-промышленного комплекса США. В начале же 50-х годов Вашингтон уверял своих западноевропейских партнеров в том, что он стремится обеспечить их свободу и независимость, на которую посягает «тоталитарный коммунизм с его экспансионистскими тенденциями».
Правящие классы западноевропейских стран и впрямь были напуганы ростом могущества социалистического Советского Союза, внесшего решающий вклад в борьбу за освобождение народов Европы от нацистского ига.
Как писал один из видных западноевропейских теоретиков Раймон Арон, упрекая США в «неправильной стратегии» в ходе второй мировой войны, эта стратегия-де привела к «излишнему усилению случайного союзника, но потенциального врага» (СССР) и «чрезмерному ослаблению врага, но будущего союзника» — Германии. Это потом кое-какие наиболее прозорливые из представителей этих классов начнут понимать, что именно существование Советского Союза в качестве мощного противовеса американскому империализму помогло государствам Западной Европы сохранить какую-то минимальную степень свободы в первый послевоенный период, а в дальнейшем начать все активнее отстаивать свою национальную независимость, давая отпор политическому, экономическому и военному нажиму американского «покровителя». (Не будь СССР, они наверняка превратились бы в американские протектораты.) В 40-е и 50-е годы все было иначе: напуганные размахом рабочего движения, огромным ростом популярности коммунистических партий, лишившиеся социальной опоры, правящие классы западноевропейских государств с готовностью ухватились за американскую экономическую и военную «помощь».
Эта «помощь», как было показано в первой главе, давалась для утверждения американского господства над Западной Европой, контроля США за ее внешней и внутренней политикой. Но официальным мотивом для такой помощи была «угроза коммунизма», точнее — «военная угроза со стороны СССР». Но раз речь идет о военной угрозе, то и отражать ее надо военными способами. «Советская власть очень чувствительна к логике силы», — написал из Москвы в госдепартамент молодой сотрудник американского посольства Джордж Кеннан в так называемой шифр-телеграмме «длиною» в 8000 слов. Эта телеграмма, дополненная появившейся через год статьей того же Кеннана во влиятельном внешнеполитическом журнале США «Форин афферс» «Истоки поведения Советов» (статья была опубликована под псевдонимом «Мистер X»), и легла в основу вашингтонской стратегии «сдерживания» Советского Союза. После создания блока НАТО эта стратегия стала и до сих пор является его базовой концепцией, позволяющей изображать для широкой публики агрессивные военные приготовления блока в качестве оборонительных.
Хотя Соединенные Штаты в первое пятнадцатилетие после второй мировой войны полагались в своей стратегии исключительно на ядерное оружие, считая, что американский арсенал такого оружия (включая средства его доставки) недосягаем для всех остальных, в том числе и СССР, и что поэтому основным инструментом американской внешней политики должен являться атомный шантаж, вашингтонскому руководству не были чужды и классические соображения баланса сил.
Само вступление США в первую и вторую мировые войны на стороне соответствующих европейских коалиций во многом предопределялось именно соображениями баланса сил. Воссоздание в Западной Европе сильной армии, калькулировали в Вашингтоне, вынудит СССР к ответу в сфере строительства обычных вооруженных сил и вооружений, отвлекая его силы и средства от строительства ядерных вооружений. Да и в целом — противостояние вооруженных сил стран Запада и Востока Европы даже в мирный период пойдет на пользу США, позволяя играть на обострившейся европейской напряженности, держать в большей покорности союзников, а в каких-то случаях — выступать в роли некоего арбитра. Об этих соображениях весьма откровенно говорил тот же Кеннан, когда в 1948 году он читал лекции слушателям Национального военного колледжа в Вашингтоне.
«Наша безопасность, — говорил он, — зависит от способности установить баланс между враждебными или ненадежными силами в мире: стравить их при необходимости с тем, чтобы наблюдать, как они растрачивают в конфликте друг против друга, если к этому придет дело, свои нетерпимость, насилие и фанатизм, которые в противном случае могли бы быть направлены против нас, растрачивают таким образом, что они нейтрализуют один другого и истощают себя в междоусобной борьбе…» И хотя у нас нет никакого желания сравнивать Кеннана с Трумэном (тем более что Кеннан позднее отошел от своих антисоветских взглядов и стал одним из активных поборников мирного сосуществования и сотрудничества США с СССР), тем не менее этот подход мало чем отличался от известной формулы, выдвинутой Трумэном после нападения гитлеровской Германии на Советский Союз: «Пусть они убивают друг друга как можно больше!»
