Забытое сражение Огненной Дуги<br/>(Крушение операции «Цитадель») - Замулин Валерий Николаевич

Положение штабов дивизий, которые переходили в контрудар, понять можно, даже к полуночи выяснить число вышедших из строя по всему соединению было не просто, обычно ситуация прояснялась под утро, да и то не всегда. К примеру, посланные на поиск 10 экипажей батальона Семенова разедгруппы 201-й тбр вернулись 13 июля ни с чем. А вот как можно объяснить «игру цифр» по соединениям, которые находились в обороне? Так, штаб 36-й гв. сд оперсводкой № 217 в 4.00 13 июля донес, что дивизия вела огневой бой с противником и за 12 июля всего получили ранения 5 военнослужащих и один погиб. А в цитировавшейся оперсводке армии убитыми показаны — 4 и получившими ранения — 22 человека.

К сожалению, каких-либо обобщающих данных, кроме оперсводки № 371, пока нет, поэтому будем опираться на приведенные в ней цифры, памятуя, что они показывают лишь примерный уровень потерь соединений. Итак, всего армия за день боя лишилась 3359 бойцов и командиров, в том числе дивизии 25-го гв. ск — 1121 человек (199 убиты, 922 ранены), 49-го ск — 1438 и 24-го гв. ск — 804. Все это навевает горестные размышления, особенно если сравнить приведенные цифры с убылью войск АГ «Кемпф» за 12 июля. По западным источникам, два корпуса армейской группы потеряли в общей сложности 674 военнослужащих, в том числе 116 погибли и пропали без вести, а 558 были ранены. Итоговое соотношение потерь в живой силе составило 1: 5. Причем если даже допустить, что искажение в советских источниках в сторону увеличения составили до 15–20 % (пропавшие без вести, раненые, но эвакуированные в другие части и т. д.), то и в этом случае цифры ошеломляют.

Тем не менее командование Воронежского фронта считало, что события 12 июля хотя и не принесли ожидаемого результата, но серьезно повлияли в том числе и на стабилизацию обстановки южнее Прохоровки. Несмотря на то что на следующий день войска 69-й А были вынуждены оставить ряд обороняемых участков, масштабных прорывов, как это произошло накануне, уже не было. Да и активность противника оказалась относительно невелика. Причинами этого сочли, во-первых, высокие потери немцев в ходе боевых действий 11 июля, во-вторых, результаты усилий 7-й гв. А 12 июля по оттягиванию на себя резервов вспомогательной группировки Манштейна. Поэтому Н.Ф. Ватутин принял решение, и оно было одобрено на совещании в присутствии прибывшего утром 13 июля заместителя Верховного Главнокомандующего Г.К. Жукова, о продолжении контрудара. Оказывать сильное давление на противника должны были в той или иной степени все армии фронта, в том числе и 7-я гв. А.

Все это происходило на фоне всевозраставшей активности Красной Армии вне Курской дуги и союзников в Средиземном море. 13 июля, вызвав в Берлин обоих фельдмаршалов, фюрер сообщил, что англо-американские войска высадились на Сицилии. Остров, вероятнее всего, отбить не удастся, и следует срочно создавать армии для прикрытия Италии и Западных Балкан. С этой целью с Восточного фронта в Европу должен быть переброшен 2-й тк СС. Кроме того, на этом совещании командующий ГА «Центр» фельдмаршал Клюге сообщил, что продолжать операцию он не в силах, его войска с большим трудом сдерживают начавшееся наступление русских на Орловский выступ. Заявление Манштейна, что битва под Курском вошла в свою высшую стадию, подвижные резервы русских на исходе, необходимо еще чуть-чуть дожать, чтобы добиться максимального эффекта, действия не возымели. Гитлер приказал свернуть операцию «Цитадель», но пошел навстречу Манштейну, разрешив войскам ГА «Юг» добить, как предполагалось, войска Воронежского фронта. Однако это желание было далеко от реальности. «Фюрер, и прежде не особенно веривший в ее успех, — пишет Р. Кросс, — тем не менее утешал себя тем, что нанес сокрушительный удар по русским резервам. Еще несколько дней операции вполне могли их уничтожить, и тогда Красная Армия оказалась бы не в состоянии начать зимнее наступление. Однако неоправданный оптимизм Гитлера не принимал в расчет те громадные потери, что понесла германская восточная группировка под Курском. Один из офицеров штаба Верховного командования вермахта по этому поводу записал в своем дневнике следующее: „После кровавой схватки за Сталинград последовало еще одно сражение за мощно укрепленные полевые позиции, второй „Верден“, а за ним третье, которое. по идее, должно было измотать последние силы врага на стратегически важном участке фронта. Однако этот „Верден“ поглотил куда больше наших дивизий в своем ужасающем смертельном вихре“. Бои на Курском выступе еще продолжались, хотя инициатива уже переходила на сторону Красной Армии» [659].

Глава 8

«Провал операции обернулся трагедией»

Именно так оценил результаты летнего генерального наступления вермахта в районе Курского выступа и участие в нем своей армейской группы генерал В. Кемпф. Ему вторил генерал Т. Буссе: «„Цитадель“ не привела к результатам, которые ожидал Гитлер. Сражение не лишило советских войск баз для операции вокруг Курска, не привело к уничтожению их значительных сил и даже не изменило намерений Ставки начать главное наступление в 1943 г. Немецкая армия не вышла на оперативный простор и не смогла сократить линию фронта, чтобы компенсировать свою сокращающуюся численность. Совсем наоборот, в этой операции были использованы почти все наши резервы на Восточном фронте» [660].

Что же, на взгляд командования армейской группы, коренным образом повлияло на неудачи ее войск в ходе готовившейся с таким размахом операции под Курском? По мнению Кемпфа, главными причинами провала наступления явились:

— постоянный перенос начала наступления, который позволил советской стороне оперативно восстановить потрепанные дивизии и корпуса, создать мощную систему обороны;

— невозможность поднять боеспособность группы до уровня соединений Воронежского фронта так, как «боеспособность советских частей подпитывалась новыми силами из источников куда более богатых, чем наши» [661];

— точное выполнение намеченного плана наступления, который не учитывал изменившиеся в мае и июне условия на участках, намеченных для прорыва. «Мы должны были или совсем отказаться от наступления, либо нанести удар по самому слабому месту — в полосе к востоку от Сум. Наши танковые дивизии следовало бросить в бой раньше, чем это было сделано» [662];

— нехватка пехоты заставила использовать танковые соединения для выполнения несвойственных им задач еще до выхода на оперативный простор: штурмовать укрепленные пункты и прикрывать фланги;

— в армейской группе остро не хватало новой техники и вооружения;

— «наши планы страдали тем недостатком, что армии наступали по расходящимся направлениям. Это превращало операции в серию локальных боев, что привело к потере свободы действии… То, что планировалось как стремительный бросок, выродилось в „медленное подползание“» [663].

Интересная деталь: практически все гитлеровские генералы, участники Курской битвы, давая свои оценки неудач, обязательно, хотя бы несколькими строчками, но подчеркивали, что военное руководство и войска не несут за него ответственности. «Причиной провала не было неумелое командование или отсутствие у солдат желания сражаться», — безапелляционно заявляет Кемпф. Но как же можно утверждать, что операция была «четко разработана» (кто ее разрабатывал, если не военные), и при этом констатировать, что не были учтены возможности противника, который заставил распылять силы армии, использовать танковые дивизии не по назначению и т. д. Где же тут логика? Ответ очевиден, перечисленные генералом факторы, бесспорно, влияли на провал операции «Цитадель», но все это частности.

Главное битые гитлеровские вояки настойчиво обходят стороной. Мемуары — это собственное видение себя в интерьере исторических событий. И никому из участников тех событий не хотелось выглядеть банкротами. А немецкая сторона, заварив эту кашу, объективно оказалась у «разбитого корыта». Несмотря на большие потери в личном составе, технике и вооружении, захват врагом огромной территории, на которой осталось несколько десятков миллионов человек, в том числе и сотни тысяч мобилизационного возраста, руководство Советского Союза за короткий срок сумело восстановить и умножить боевой потенциал фронтов, удерживавших оборону в районе Курского выступа. В свою очередь, военное командование, несмотря на активное противодействие противника, точно определило его намерения и спланировало оборону таким образом, что при любом развитии обстановки ГА «Юг» не могла выйти на оперативный простор и осуществить свой далеко идущий замысел. Германия же, несмотря на все пропагандистские уловки типа «тотальной мобилизации» или «оружия возмездия», которое якобы готовилось к операции «Цитадель», оказалась не в состоянии восстановить войска на Восточном фронте после Сталинграда и дать им все необходимое.