“Цесаревич” Часть I. Эскадренный броненосец. 1899-1906 гг. - Мельников Рафаил Михайлович (читать книги бесплатно полностью .TXT) 📗
27 августа, четырьмя днями опоздав против обещанного З.П. Рожественскому сроку и скомкав все испытания, А.А. Вирениус под своим флагом двинул броненосец на Восток. В первом же переходе, по пути в Мессинский пролив сломался чугунный эксцентрик цилиндра среднего давления левой машины. Авария в точности повторила ту, которая произошла на испытаниях 8 февраля. Тогда И.К. Григорович заставил фирму изготовить такой же запасной эксцентрик, но требования о замене чугуна на сталь фирме предъявлено не было. Заменив в Неаполе сломавшийся эксцентрик запасным, пришли ко. Порос, на рейде которого состоялось перегрузка боеприпасов с уже поджидавшего броненосец парохода. Здесь же получили присланный из Тулона еще один запасной, но тоже чугунный эксцентрик.
В документах сохранилась по этому поводу пространная резолюция З.П. Рожественского: "Тут очевидно надо было не запасной требовать, а переделать все на стальные. С 8 февраля до августа было времени довольно об этом додумать. Плохое утешение, что завод отпустил в запас негодную вещь, которая спецификацией не положена: по спецификации негодных эксцентриков быть не должно, а запасных В таком случае конечно и не нужно". Реального значения этот перл начальственного резонерства не имел: ведь такой ответственный вопрос, как замена материала мог быть решен (как об этом в своем очередном рапорте напоминал А.А. Вирениус) только через МТК. Но вопрос об этом так поставлен и не был.
Дешевый и удобный в литье чугун был в то время традиционным материалом машиностроителей всего мира, и заменять его на стальное литье без крайней необходимости не решались. Каждый такой случай был равносилен маленькой технической революции. В те же годы позиции чугуна в машиностроении были прочны. Этот материал, несмотря на риск боевых повреждений, продолжали применять даже в 30-40-е гг. XX в. И вот в недавно еще секретном труде (Б.Я. Красиков "Опыт борьбы за живучесть кораблей и судов Черноморского флота в Великую отечественную войну 1941–1945 гг."
Часть 2, Л., 1976) в описании повреждения крейсера "Ворошилов" 2 ноября 1941 г. мы читаем: " "При осмотре линии валов обнаружили обрыв чугунных лап у трех промежуточных подшипников правого вала…" Таков был эффект разрыва двух 250 кг бомб, "прошивших" палубы крейсера, и такова была сила рутины, не умевшей такой случай предвидеть.
Спасовал перед рутиной и З.П. Рожественский. Излив желчь в роскошной, выведенной, как всегда, каллиграфическим почерком черной тушью (за что ему возносят хвалу "новые русские" историки флота и судостроения), адмирал не стал добиваться от МТК принятия директивных мер по замене эксцентриков на всех кораблях. О своем гражданском долге он вспомнил, лишь когда дело коснулось его лично, когда чугунные эксцентрики могли погубить его карьеру в качестве командующего 2-й Тихоокеанской эскадрой. Удалась ли эта замена, которой он потребовал в пылу подготовки эскадры к уходу — Бог весть. Ясно лишь одно, что и в этом случае опыт "Цесаревича" оказался слишком запоздалым.
8. Ла-Сейн — Порос
Путь "Цесаревича" от Ла-Сейн к малоизвестному островку Порос близ Пирея (не путать с о. Парос в Эгейском море) был первым шагом в сложнейшей операции, в которой русское Морское министерство рассчитывало перехватить инициативу в затянувшейся военно-дипломатической тяжбе с Японией. Этот островок помнил знаменитое (480 год до нашей эры) Саламинское сражение греков и персов, он в 1827 г. служил базой действовавшей при Наварине эскадры Л.П. Гейдена.
Отсюда в 1895 г. начала свой путь эскадра Средиземного моря контр-адмирала С.О. Макарова. Тогда, соединившись в Чифу, две эскадры сумели продиктовать Японии путь мирного урегулирования конфликта двух держав.
Нечто подобное, возглавив формировавшийся на Балтике отряд подкреплений, должен был теперь сделать и "Цесаревич". Но теперь, фатально проиграв Японии в развертывании программы нового судостроения и сосредоточения морских сил на Дальнем Востоке — несмотря на приход в Порт-Артур летом 1903 г. отряда контр-адмирала Э.А. Штакельберга, думать приходилось уже не о превосходстве, а сохранении хотя бы зыбкого равновесия. Заняв прочные позиции, японцы теперь вели себя на переговорах все более вызывающе. Отряд "Цесаревича" был последним усилием России, еще надеявшейся спасти мир на Дальнем Востоке.
Предполагалось, что отряд возглавит командующий эскадрой Средиземного моря контр-адмирал П.П. Молас, державший свой флаг на броненосце "Император Николай I" (именно он возглавил в 1895 г. русские "Соединенные эскадры" в Чифу). К нему вместе с "Цесаревичем" должны были присоединиться вышедшие 25 июля из Кронштадта броненосец "Ослябя" и крейсер "Баян" (он успел побывать на родине после постройки во Франции). Этот состав, определенный "высочайшим" докладом по ГМШ от 8 июля, позднее пополнили крейсера "Аврора", "Дмитрий Донской" (переоборудован под учебный корабль Тихоокеанской эскадры) и "Алмаз" (яхта-крейсер адмирала Е.И. Алексеева), эскадренные миноносцы типа "Буйный" и четыре 150-180-тонных номерных миноносца.
Поразительно, но стратеги под "шпицем", по-прежнему уповая на число, а не на качество, не захотели присоединить к "Цесаревичу" (пусть даже с риском что-то доделывать в пути) проходивший в это время испытания в Кронштадте броненосец "Император Александр III".
Но два главных вершителя судеб флота — Ф.К. Авелан и З.П. Рожественский — были видимо, слишком опьянены счастьем неожиданно пришедшего к ним (из-за смерти П.П. Тыртова) продвижения к вершинам власти и в высоких подвигах во славу отечеству необходимости не видели. И броненосец, который мог усилить отряд едва ли не на половину, продолжал оставаться во власти бесконечно-неторопливой достроечной рутины в Кронштадте. Это была вторая стратегическая ошибка, допущенная министерством накануне войны.
Командование отрядом, переменив намерения, поручили помощнику начальника ГМШ контр-адмиралу А.А. Вирениусу. Он имел специальные наставления З.П. Рожественского, имевшие целью принудить И.К. Григоровича к ускорению сдаточного процесса в Ла-Сейн. Взять на себя подобную же неблагодарную заботу в Кронштадте (чтобы ускорить работы по "Императору Александру III") З.П. Рожественский не захотел. Ему было удобнее управлять флотом по телеграфу. Недоделок на "Цесаревиче", конечно, было очень много, и офицеры, только еще прибывшие на корабль, были далеки от его полного освоения. Но и времени до полного сбора отряда в Средиземном море (о походе в Россию уже не думали) тоже было достаточно. Все теперь зависело от офицеров и от готовности фирмы осознать серьезность положения русских заказчиков.
Первым помощником командира в этом был старший офицер. В редком для этой должности лейтенантском чине (с 1891) эту должность занимал Дмитрий Петрович Шумов (1861–1906). В 1893 г. он окончил по 1 разряду минный офицерский класс, имел опыт плаваний и службы в 1883–1885 гг. на фрегате (крейсере 1 ранга) "Минин" и в 1892–1895 гг. — на крейсере "Адмирал Корнилов".
Главнейшие специалисты, от которых зависели боеготовность и безопасность корабля, также были в лейтенантских погонах. По тем временам это означало наличие уже достаточного служебного опыта. Старший штурманский офицер Сергей Васильевич Драгичевич-Никшич. Ему было 32 года, и он только что окончил морскую академию. В 1893–1897 гг. плавал на крейсере "Память Азова". Старший артиллерийский офицер Дмитрий Всеволодович Ненюков, 34 года, в 1900 г. окончил артиллерийский класс по 1 разряду, В 1892–1895 гг. плавал на крейсере "Адмирал Корнилов", в 1897–1899 гг. — "Память Азова". Старший минный офицер Владимир Константинович Пилкин (1869–1950), 34 года (по-видимому, сын известного адмирала), окончил в 1901 г. минный офицерский класс (1 разряд). В 1892–1896 гг. и в 1898–1899 гг. служил на крейсере (клипере) "Разбойник". Младший минный офицер (1 разряда) Алексей Алексеевич Щетинин, 27 лет, в 1897, 1898, 1900, 1901 служил на крейсере "Светлана", в 1901–1903 гг. — на миноносце № 120. Ревизор Алексей Федорович Данилов, 31 год, был чистый "строевик" (классов не кончал, в 1896–1899 гг. плавал на крейсере "Крейсер"). Младший артиллерийский офицер Николай Николаевич Азарьев 27 лет, прибыл на "Цесаревич" только в октябре. В 1897–1900 гг. плавал на крейсере "Владимир Мономах" и в 1900 — на четырех номерных миноносцах (таков был уже тогда офицерский недокомплект). Второй младший артиллерист мичман Борис Оттонович Шишко прибыл в октябре. Вахтенный начальник Юлий Георгиевич Гадд, 21 год, Лев Андреевич Бабицын, 24 года, и Кирилл Платонович Гильтебрант, 20 лет, окончили морской корпус только в 1902–1903 гг. Вахтенный начальник Александр Николаевич Сполатбог, 23 года, 1904 г. успел окончить штурманский класс, в 1901–1902 гг. плавал на броненосце "Император Николай I", в 1902 г. на крейсере "Владимир Мономах", в 1902–1903 гг. на миноносце № 119 (во время первой мировой войны — оператор в штабе командующего Балтийским флотом). Младший штурманский офицер Борис Андреевич Вилькицкий (1885–1961), 18 лет, пришел на "Цесаревич" прямо с корпусной скамьи, счастливо начав свою выдающуюся карьеру. С "Осляби" уже в пути пришлось перевести на корабль вахтенными офицерами таких же молодых мичманов Михаила Васильевича Казимирова и Льва Александровича Леонтьева.
