Казачество: путь воинов Христовых - Шамбаров Валерий Евгеньевич (полные книги .TXT) 📗
А Ермак Тимофеевич оставался на царской службе до начала 1582 г., когда было заключено перемирие с Польшей. Часть его отряда вернулась на Дон. Часть осталась с атаманом – судя по тому, что некоторые были еще живы в 1630-х гг, с ним остались в основном молодые. Жалованья, видать, хватило ненадолго. И в поисках новых предприятий отправились на Волгу. Но тут происходили большие передвижки войск – полки, высвободившиеся на западе, правительство перебросило подавлять восстание черемисы и волжских татар. А здешние казаки, очутившиеся вдруг в опале, ушли на Яик. Ермаковцы тоже подались туда. На Яике казаки созвали общий круг, дабы решить, что делать дальше. Прибыл на круг и посланец Строгановых. Кучум тоже не преминул воспользоваться трудным положением России. В сентябре 1581 г. его вассал пелымский князь Аблыгерим с отрядом в 700 человек напал на владения Строгановых, взбунтовал местных вогуличей, разорил деревни. И промышленники обратились к казакам, приглашая их для охраны своих земель.
Часть казаков во главе с атаманом Барбошей отказалась от такой службы. А те, кто согласился, выбрали командование на «паритетных началах», от ермаковского отряда и от волжского. Большим атаманом стал Ермак Тимофеевич, его «сверстником» (со-руководителем) – Ивана Кольцо. Был и священнослужитель. Имя его, к сожалению, неизвестно, в XVII в. старики-ермаковцы из всех соратников смогли поименно вспомнить лишь 37. Но помнили, что был некий старец, не отлучавшийся от атамана ни на шаг, – что он «круг церковный справно знал», «правило правил», раненых исповедовал. А заодно вел счет припасам и «каши варил». И «ходил без черных риз» – то есть был либо уставщиком-самоучкой, либо священником, не имевшим прихода.
Во владения Строгановых казаки прибыли вовремя. Набег пелымцев в прошлом году был всего лишь разведкой боем. А летом 1582 г. Кучум направил на Пермь большое войско во главе с царевичем Алеем – бухарскую гвардию, ногайцев, башкир, отряды своих мурз. И первое сражение казаки выдержали у Чусовского городка, отбив врага. А Алей, получив здесь крепкий отпор, повернул на север, на Соль-Камскую. Враги ворвались в посад, учинив бойню, подожгли город, (после этого в Соли-Камской 200 лет устраивали крестный ход к братским могилам). Отсюда Алей двинулся еще севернее и осадил Чердынь, главную русскую крепость в Пермском крае. И вот этим-то воспользовался Ермак Тимофеевич. Нет, не Строгановы организовывали поход. Для них главным была защита своих владений. Это была истинно казачья тактика – пока главные силы сибирцев бродили по Пермскому краю, представилась уникальная возможность нанести смертельный удар прямо в сердце их ханства! Сохранились сведения, как Кольцо и другие казаки угрозами вытрясли из Максима Строганова припасы и снаряжение. Взяли местных проводников и 1 сентября выступили. Отряд насчитывал 540 человек, имел на вооружении 3 малокалиберных пушки и 300 пищалей.
Чердынь еле отбилась. И воевода Пелепелицын, тот самый, что уже пострадал от казаков, послал в Москву донос. Мол, Строгановы не помогли, вместо этого отправили казаков в Сибирь. Царь осерчал. В этот момент правительство всеми мерами старалось не спровоцировать новых войн, и на Каму пошла гневная грамота. Строгановым нагорело за то, что они призвали «воров», которые «преж того поссорили нас с Ногайской ордой, послов ногайских на Волге на перевозех побивали». Но о том, чтобы их перевешать, уже не упоминалось – царь приказывал под страхом «большой опалы» вернуть казаков и использовать «для оберегания пермских мест».
И именно эта грамота, датированная 6 декабря 1582 г., принята для определения старшинства Сибирского Войска.
Впрочем, грамота опоздала. Когда она писалась, Кучум уже был разгромлен. Не было трехлетнего похода на Кашлык с зимовками, многими сражениями и поочередным прогрызанием линий обороны. Такой поход, воспетый потом в легендах, оказался бы не по силам никаким героям. Был стремительный рейд. Очень тяжелый и напряженный. Нужно было и опередить Алея с его ратью, и успеть до ледостава. С Чусовой флотилия поднялась по ее притоку, Серебрянке. Здесь, на перевале Уральских гор, пришлось бросить несколько тяжелых стругов. Легкие перетащили волоком в р. Журавлик. А дальше сплавлялись уже по сибирским рекам: Баранчук, Тагил, Тура, Тобол. Были стычки с противником у «Епанчиной деревни», в юрте Карачи, и Кучум узнал о появлении казаков. Но не придал этому должного значения – ну пограбят и уйдут. Что может сделать горстка людей против целого царства? Но они быстро приближались, и хан принялся собирать войско, поручив командование брату Маметкулу. Столица ханства Кашлык не являлась в полном смысле слова городом. Это было небольшое укрепление на холме, где располагались ставка царя. Поэтому оборону организовали у подножия холма, на Чувашевом мысу. Соорудили засеку, построили воинов.
Когда струги Ермака вышли на Иртыш к Кашлыку, казаки увидели огромную рать, и многие невольно оробели, «восхотеша в нощи бежати». Атаман велел отойти в безопасное место и провел круг. Отступление было, в общем-то, уже невозможно. Стояла поздняя осень. Вотвот сибирские реки начнут замерзать, и отряд не успел бы уйти за Урал. Оставалось победить или погибнуть. Круг решил атаковать. 26 октября, в день св. Дмитрия Солунского, струги ринулись на штурм. Противников и впрямь было очень много, но это были не лучшие дружины Кучума – они еще не вернулись с Руси. Это было наспех собранное ополчение разных племен. Огнем казаки отогнали врагов, высадили десант. У засеки атака захлебнулась, штурмующих засыпали стрелами. Казаки остановились, стали откатываться к воде. Но не исключено, что это делалось нарочно – Маметкул велел делать проходы в засеке и контратаковать. А как только враги высыпались из-за укрытий, они стали хорошей мишенью. Получили несколько залпов, и разношерстная рать побежала. Маметкул, пытаясь навести порядок, был ранен, что усилило панику. А казаки ринулись в новую атаку. Кашлык был взят.
Кучум бежал. Но уступать не собирался. Он сохранил свои главные силы, подошло войско Алея. Захваченную столицу окружили, скрытно наблюдали за ней. А казакам требовалось пополнить припасы. Они узнали о хороших рыбных ловах на оз. Абалак, и туда отправился отряд под предводительством Богдана Брязги. Неприятели напали на него и истребили полностью. Получив об этом сведения, Ермак немедленно вывел всех казаков. Это был рискованный, но единственно верный шаг – иначе кучумовцы, ободрившись победой, блокировали бы Кашлык. 5 декабря у оз. Абалак произошло тяжелое и кровопролитное сражение, «брань велия на мног час». Подробностей мы не знаем. Известно лишь, что казаки понесли серьезные потери, но победили.
И вот после этого держава Кучума посыпалась, как карточный домик. Местные племена вышли из повиновения узурпатору. Некоторые перешли на сторону русских, повезли в Кашлык дичь, рыбу, ясак – дань мехами. Против Кучума выступил Сеид-хан, племянник свергнутого Едигера. От царя отпадал его визирь Карача. А казаки на кругу решили – обратиться в Москву и передать Сибирь царю. По весне выехала станица из 25 человек. Вопреки легендам, возглавил ее не Иван Кольцо. В Посольском приказе и записях Чудова монастыря, получившего вклады казаков, зафиксированы имена атаманов посольства: Александр Иванов по прозвищу Черкас и Савва Болдыря. Возвращаться прежней дорогой значило 1200 км грести против течения, и от местных жителей узнали более легкий обратный путь, вниз по Иртышу и Оби, а «через Камень прошли Собью же рекой в Пусто-озеро».
В Москву прибыли летом или осенью 1583 г. Иван Грозный высоко оценил победу казаков, все «вины им отдал», наградил. Но о царских панцирях для Ермака столичные документы не упоминают нигде. Перечисляется, что Грозный жаловал казаков «деньгами и сукнами», а Ермака и атаманов «золотыми». Царь собирался немедленно послать подмогу, но убедился, что зимний поход через горы нереален, и отложил его на весну. А в марте он умер. И все пошло через пень-колоду. Черкаса и Болдырю правительство задержало в Москве как консультантов по сибирским делам. А за Урал направило Семена Болховского, Ивана Киреева и Ивана Глухова, выделив им всего 300 стрельцов, да и то две сотни предписывалось набрать самим. Это были не профессионалы, а новобранцы из крестьян и посадской голытьбы.
