Популярная история евреев - Джонсон Пол (первая книга .txt) 📗
В процесс сосредоточения евреев, когда их отсекали от остального населения и держали в условиях совершенно иного режима, также вовлекалась нация в целом. Это был сложный и трудный процесс, который требовал холодной жестокости со стороны десятков тысяч бюрократов; процесс этот был почти столь же безжалостен, как и последующее уничтожение. Причем о нем было известно всем немцам. Правда, некоторые антиеврейские постановления не публиковались в печати. Но все могли видеть, что во всех областях жизни практикуется самое худшее отношение к евреям. После «Хрустальной ночи» законы о браке и половых контактах становились все более строгими и проводились в жизнь все более жесткими мерами. Еврей, уличенный в «панибратских отношениях» с арийцем, автоматически отправлялся в концлагерь; арийца же могли отправить туда на 3 месяца, на «перевоспитание». Одновременно начиная с ноябре 1938 г. евреев стали исключать из всех учебных заведений, а в поездах, залах ожидания и ресторанах вводилась сегрегация. Евреев стали переселять в специально отведенные кварталы. За некоторыми из этих акций стояли подробно проработанные постановления, другие же не имели никакого юридического обоснования. С самого начала и до конца гитлеровская война против евреев представляла собой ужасающую смесь закона и беззакония, системы и откровенного насилия. Так, с декабря 1938 г. Гиммлер ограничил свободу перемещения евреев, чтобы содействовать программе их концентрации, просто отобрав у них своей властью водительские права. По мере того как евреев лишали собственности, они сбивались в крупные города. Разоренные агентства помощи евреям не могли ничего поделать. И тогда, согласно мартовскому декрету 1939 г., безработных евреев стали подвергать принудительному труду.
В итоге к началу войны (сентябрь 1939 г.) в перспективе просматривались грядущие ужасы, существовала и система для их реализации, хотя и в эмбриональном состоянии. В то же время война внесла в ситуацию два серьезных изменения. Во-первых, она изменила характер морального оправдания преследования евреев, которым пользовался Гитлер. Надо сказать, что моральное обоснование, как бы грубо оно ни было, играло важную роль в Холокосте, поскольку Геббельс открыто пользовался им для того, чтобы обеспечить уступчивость или безразличие немецкого народа, а Гиммлер – чтобы укрепить энтузиазм тех, кто непосредственно приводил в действие машину репрессий. До начала войны использовался следующий аргумент. Поскольку евреи на протяжении целого ряда поколений обкрадывали немецкий народ, они не имеют права на нынешнюю собственность, а потому меры, направленные на то, чтобы ее отнять, являются просто актом реституции, когда богатство возвращается исходному владельцу – рейху. С началом войны добавился новый аргумент. Гитлер всегда утверждал, что, если война начнется, это будет результатом работы евреев, действующих на международной арене, а потому они должны нести ответственность за все связанные с этим жертвы. Отсюда делался вывод, что евреи сами не имеют морального права на жизнь. И Гитлер неоднократно говорил, что война будет инициировать «окончательное решение» «еврейской проблемы».
Это подводит нас ко второму последствию войны. Опыт правительства 1933-39 гг. привел Гитлера к изменению точки зрения на популярность антисемитизма. Последний был полезен для концентрации ненависти в абстрактной форме, вообще; однако, как убедился Гитлер, открытое, массовое физическое насилие против евреев в целом неприемлемо для немецкого народа, по крайней мере, в мирное время. Война же имеет свои специфические потребности и одновременно многое способна замаскировать, а потому является удобным контекстом для проведения в жизнь геноцида. То есть, на самом деле не евреи порождали войну – это Гитлеру была нужна война, чтобы уничтожить евреев. И не только германских, но и вообще всех евреев Европы, обеспечив международное и окончательное решение того, что он всегда объявлял международной проблемой. Причем война нужна была не только как предлог и средство сокрытия этого акта; она позволяла Гитлеру получить доступ к основному средоточию европейского еврейства, если начать войну против Польши и России.
Уже на первом этапе войны резко возросло давление на евреев. С сентября 1939 г. они не имели права находиться на улицах после 8 часов вечера. Затем их перемещение стали запрещать повсеместно в определенное время, а в некоторых местах – всегда. Им запрещалось пользование многими видами общественного транспорта, за исключением неудобного времени, а иногда и в любое время. У них отобрали телефоны, а затем запретили вообще ими пользоваться; на телефонных будках появилась надпись: «Евреям пользоваться запрещено!» В августе 1938 г. для евреев были введены специальные удостоверения личности, которые с началом войны легли в основу новой системы ограничения в правах. На продовольственных карточках евреев ставилась специальная пометка «J», чтобы проще было ограничить их права. С декабря 1939 г. нормы отпуска продуктов для евреев были урезаны, и одновременно для совершения покупок им были выделены ограниченные часы. Одним из «пунктиков» Гитлера было мнение, будто Первую мировую войну проиграли на Внутреннем фронте, где еврейский рэкет вызвал нехватку продовольствия. В этот раз он принял твердое решение, что ни один еврей не должен съедать ни на глоток больше, чем необходимо, и в проведении этой политики в жизнь главную роль играло министерство продовольствия. Практически бюрократы шаг за шагом шли к тому, чтобы постепенно уморить евреев голодом.
Одновременно евреев заставляли работать до смерти. Они были исключены из числа тех, на кого распространялись германские законы об охране труда. Так, например, с октября 1941 г. специальный закон позволял работодателям не ограничивать продолжительность рабочего дня для 14-летних мальчиков евреев. Евреев лишили защитной спецодежды, в том числе сварщиков – очков и рукавиц. С сентября 1941 г. все евреи начиная с 6 лет были обязаны носить черную на желтом фоне звезду Давида размером с ладонь с надписью «Юде» в центре. Такая система идентификации, упрощавшая задачу обнаружения евреев, нарушающих бесчисленные ограничения, превращала всю немецкую нацию в помощников полиции и соучастников преследования евреев, а самих евреев дополнительно деморализовала.
Начало войны отдало в руки Гитлеру половину Польши и свыше двух миллионов польских евреев. Причем поскольку Польша стала оккупированной страной, Гитлер мог там делать практически все, что ему заблагорассудится. И вновь здесь был применен дуализм Гитлера. Началось со «спонтанных» индивидуальных нападений, хотя и в большем масштабе и с большей жестокостью, чем в Германии. Так, свыше пятидесяти евреев были застрелены в одной из польских синагог. Эсэсовцы устраивали своеобразные оргии: в начале 1940 г. в Насельском они всю ночь стегали кнутами 1600 евреев. Армия, которая недолюбливала СС, регистрировала подобные инциденты, и часть записей уцелела. Подобные акты насилия вели к требованиям «упорядоченных» решений, и, в свою очередь, к систематическим исследованиям.
В итоге 19 сентября 1939 г. Гитлер решил включить значительную часть Польши в состав Германии, переселить оттуда 600 000 евреев в польский «отстойник» под названием «генерал-губернаторство» и сосредоточить там всех евреев в гетто, удобно расположенных вблизи железных дорог. Заодно он распорядился переправить туда и всех германских евреев. При этом оказывалась задействована система германских железных дорог Рейсбан, где было занято 500 000 управленцев и 900 000 рабочих. Без железных дорог Холокост был бы невозможен. Используя для депортации специальные поезда («Зондерцуге») и специальный персонал («Зондерцуггруппе»), который увязывал расписание депортации с военно-транспортными нуждами, железнодорожники блистательно решали задачу доставки евреев туда, где их ожидало СС. Поездам, перевозившим евреев, предоставлялся приоритет перед всеми прочими. Когда в июле 1942 г. во время наступления 266 дивизий на русском фронте на железных дорогах были запрещены все другие перевозки, по заказу СС ежедневный поезд доставлял 5000 евреев в Треблинку, а другой – два раза в неделю по 5000 в Бельзец. Даже на гребне сталинградской паники Гиммлер писал министру транспорта: «Если я должен быстро провернуть все дела, мне нужны дополнительные поезда для транспортировки… Помогите мне получить их!» И министр уважил его. Изучение графика движения поездов, пожалуй, лучше всего характеризует важность еврейской политики в общей схеме Гитлера и степень вовлеченности в нее простых немцев, помогавших ему.
