Танковые войны XX века - Больных Александр Геннадьевич (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
Еще 6 сентября 1944 года начальник штаба ОКХ генерал Йодль, всегда тонко чувствовавший настроения Гитлера, излагает фюреру свои соображения касательно «решающего крупного наступления на Западе». Однако Йодль изложил условия, при которых операция могла быть успешной, и сразу стало понятно, что планируемое наступление имеет очень немного шансов на успех, ведь самым главным было любым способом исключить противодействие союзной авиации. И все-таки немедленно началось формирование специальной армии для этого наступления, она получила название 6-й танковой. Небольшое уточнение: 6-й танковой армией СС она стала только в январе 1945 года, хотя ее чаще всего называют именно так. Немецкие генералы рассмотрели несколько вариантов наступления и выбрали некий средний: ударом из района Аахена и Северного Люксембурга прорвать фронт союзников и стремительным броском танковых частей выйти к Антверпену. Это позволило бы отсечь английскую 21-ю группу армий и устроить ей второй Дюнкерк. Да, мелочиться немецкие генералы не собирались.
11 ноября в ОКБ была создана специальная группа во главе с тем же Йодлем, которая занялась уже детальной разработкой плана операции «Вахта на Рейне». План операции был прост. Предполагалось, что ударная группировка на второй день наступления выйдет к реке Маас и создаст два плацдарма на ее западном берегу — между Льежем и Намюром. После этого танковые дивизии в течение последующих пяти дней выйдут к Амстердаму и разрежут армии союзников надвое. Задача облегчалась тем, что на 130-километровом фронте в Арденнах оборонялись всего четыре американские дивизии 1-й армии генерала Ходжеса. Впрочем, и у немцев положение тоже было далеко не блестящим. Скорее даже скверным оно было.
Формально ОКБ намеревалось собрать 9 танковых и 13 пехотных дивизий. Но что это были за дивизии! Большую часть пехоты составляли так называемые фольксгренадерские дивизии, которые по всем статьям уступали обычным пехотным. В то же время не следует путать их с фольксштурмом, который являлся попросту ополчением. Фольксгренадерские дивизии немцы начали формировать осенью 1944 года после операции «Багратион», когда была уничтожена Группа армий «Центр». Главным их отличием было то, что они составляют всего шесть пехотных батальонов вместо девяти в нормальных дивизиях, а основным вооружением было легкое стрелковое. Вдобавок значительная часть личного состава не имела боевого опыта.
Только 22 октября с планом операции знакомят командующего Западным фронтом фельдмаршала Рундштедта и командующего Группой армий «Б» фельдмаршала Моделя, которым и предстояло заниматься его реализацией. Каждый из них предложил свой вариант плана операции, которые Йодль, разумеется, зарубил. По его плану главный удар наносила 6-я танковая армия, которая и должна была форсировать Маас под Льежем. Основу ее ударной мощи составлял 1-й танковый корпус СС, но, увы, он даже отдаленно не напоминал танковый кулак, наступавший под Курском. В него вошли 1-я и 12-я танковые дивизии СС, 12-я и 277-я фольксгренадерские дивизии и уж совершенно непонятно зачем 3-я парашютно-десантная дивизия. То есть его пехотные дивизии были откровенно слабыми, и рассчитывать на них всерьез группенфюрер Герман Присс не мог. 5-я Танковая армия наступала левее и имела задачу прикрывать 6-ю танковую от удара союзников с запада. О состоянии 5-й Танковой лучше всего говорит тот факт, что в его LXVI танковый корпус входили всего две фольксгренадерские дивизии, и ни одной танковой! Самая слабая 7-я армия действовала еще левее и имела задачу прикрывать фланги ударной группировки с юга. При этом генерал Йодль с прямотой отчаяния писал, что цели операции «не соответствуют имеющимся силам». Ведь, по расчетам ОКВ, в наступлении подобного масштаба должны были участвовать 15 танковых и 23 пехотные дивизии. У немцев не было и половины этого количества.
Гитлер подписал директиву о контрнаступлении 10 ноября. Буквально накануне генералы Брэдли (командующий 12-й Группой армий) и Эйзенхауэр (главнокомандующий союзников на Европейском ТВД) посетили штаб командира VIII корпуса генерала Миддлтона. Именно его корпус занимал позиции в Арденнах. Во время совещания все трое признали, что фронт американских дивизий слишком растянут, но это не представляет особого риска, так как фольксгренадерские дивизии немцев неспособны ни к каким наступательным действиям. Более того, никто из американских генералов вообще не верил в немецкое наступление в Арденнах. В лучшем случае допускалась возможность отвлекающей атаки. После войны Миддлтон на вопрос о том, почему не были подготовлены оборонительные позиции, с наивностью младенца ответил: «А вы представляете, сколько людей и сил потребуется, чтобы отрыть траншею длиной 48 миль?»
Особое значение немецкое командование придавало диверсионной операции «Грейф». Командовать операцией должен был оберштурмбаннфюрер Отто Скорцени. Ему же было поручено формирование отдельной 150-й бригады СС из солдат и офицеров, владеющих английским языком. Их предполагалось нарядить в американскую форму, вооружить трофейным оружием и посадить на американские бронетранспортеры. Бригада должна была войти в прорыв в полосе 6-й Танковой армии, обогнать ее и, не вступая в бои с американцами, выйти к мостам через Маас между Льежем и Намюром. Захватив мосты, бригада должна была удержать их до подхода главных сил.
Утром 16 декабря, перед самым наступлением, войскам был зачитан приказ Рундштедта: «Солдаты Западного фронта, пробил ваш великий час! Вы все сами чувствуете: все поставлено на карту! Выполняйте же свой долг, отдайте все силы и совершите сверхчеловеческое во имя нашего фатерланда и нашего фюрера!» Такие трескучие приказы, как правило, отдают командиры, оказавшиеся в отчаянной ситуации и переставшие верить в успех. И все-таки на участке наступления немцы сумели создать превосходство в силах, хотя это было не слишком сложно, учитывая откровенную слабость, корпуса Миддлтона. Они имели в 2,5 раза больше танков и солдат и в 4 раза больше артиллерии. Последнее было важно, так как наступление началось в плохую погоду, мешавшую действиям авиации. Одно из условий Йодля оказалось выполненным! Однако метель мешала не только американцам, но и немцам.
На рассвете немецкая артиллерия открыла бешеный огонь по американским позициям, после чего в атаку пошли специально сформированные пехотные штурмовые батальоны. И в очередной раз оправдалась старая шутка: «Любой план существует только до первого выстрела». Наступление на правом фланге 1-го танкового корпуса СС застопорилось, потому что именно в этот момент на позиции американской 99-й пехотной дивизии выдвинулась 2-я пехотная дивизия, чтобы сменить ее, и в результате 12-я и 277-я фольксгренадерские дивизии застряли практически на исходных позициях. Лишь на левом фланге парашютисты успешно двигались вперед, практически не встречая сопротивления. Начался процесс, смертельный для блицкрига, — сужение фронта наступления, однако им еще нужно было уметь воспользоваться. Впрочем, у наступающих проблемы возникают совершенно автоматически, в чем немцы убедились очень скоро.
Командующий 6-й танковой армией оберстгруппенфюрер Дитрих решил бросить в бой свои танковые дивизии уже в первый день наступления, так как темп наступления был слишком малым. Однако 12-я танковая дивизия СС тоже застряла, так как ей пришлось ждать восстановления взорванного американцами виадука. 1-я танковая дивизия СС «Лейбштандарт» вошла в прорыв в полосе 3-й парашютно-десантной дивизии и устремилась к Маасу. Но в результате наступление велось тонкой кишкой, которую американцы могли в любой момент перерезать. 5-я танковая армия также добилась успеха не на всем фронте наступления, а только на отдельных участках. 116-я, 2-я и Учебная танковые дивизии успешно двигались вперед, тогда как фольксгренадерские заметно отстали, что никого особенно не удивило. Командующий 7-й Армией генерал Бранденбергер умело воспользовался успехом дивизий фона Мантейфеля, и его 5-я парашютно-десантная дивизия, смяв американские заслоны, двигалась вровень с Учебной танковой дивизией. Однако в целом немецкое наступление с первого же дня развивалось не так, как хотели Дитрих и фон Мантейфель. Прорыв оказался заметно уже, чем планировалось, единый фронт наступления немцы тоже не сумели выстроить. Он имел какие-то странные волнообразные очертания.
