Броненосец “Наварин” (1888-1905) - Арбузов Владимир Васильевич (библиотека книг .TXT) 📗
Уходом из Полы я не замедлил ни на один час, так как к моменту съезда с броненосца последних портовых мастеровых пары были готовы и все расчеты с берегом окончены.
В 2 часа пополудни 30 июля “Наварин” снялся с бочки и направился в море приветствуемый собравшимися на ближайшем к фарватеру островке австрийскими офицерами и хором с музыкой, игравшей наш национальный гимн и марш “Наварин”, посвященный нашему броненосцу капельмейстером музыкантов австрийского флота.
По выходе в море я направился на мерную милю, чтобы выверить механические лаги. Когда пробы на мерной миле уже оканчивались, один из лагов оборвало резавшим корму австрийским миноносцем.
Переход Адриатическим морем сделан при штиле. По выходе в Средиземное море имел попутный ветер почти одинаковой скорости с ходом корабля, т. е. самый неблагоприятный для вентиляции помещений. Но теперь уже не ощущалось на броненосце той невыносимой жары, какую мы перенесли на предшествовавшем переходе. Меры, принятые для понижения температуры в машинном отделении, оказались действенными. Что же касается до тентов, то теперь мы можем носить их на ходу даже при ветре значительной силы.
Огромная площадь носового и особенно кормового срезов представляла немалое затруднение к переделке систем постановки тентов. Принятые на английских и итальянских броненосцах системы отличаются нежелательной массивностью и тяжестью.
Старший инженер-механик Костомаров предложил для облегчения деревянных частей применить систему легких растяжек, австрийские инженеры предложили переделать железные стойки, не увеличивая их толщины, а лейтенант Реммерт предложил разрезать тент на две равные части и переменить места средних стоек. Вся работа была проведена в мастерских в Пола с замечательной аккуратностью.
Когда собрали всю систему и поставили тент, то оказалось возможным вытянуть его, что называется в доску, не согнув ни одной стойки. Старший инженер порта Пола заявил, что с этих пор он будет так же устанавливать тенты и на своих судах.
Вообще же 24-х дневное пребывание броненосца в Пола употреблено было для нас с большой пользою, и в настоящее время не приходится больше тревожиться вопросами незаконченности ремонта. Чистка и окраска подводной части дала возможность при 4-х котлах ход броненосца довести до 12,5 узлов, то есть на 1 узел больше полученного при первоначальном испытании в Балтийском море.
Прошлый переход от Канеи до Пола при запасе угля и пресной воды на 500 тонн меньшем совершили под 6-ю котлами в 76 часов, и было израсходовано 219 тонн угля. Обрастание подводной части броненосца влекло за собой лишний расход топлива почти на 50 %. Надо впрочем оговориться, что обратно на Крит мы шли с углем лучшего качества, отпущенного нам из казенного склада в Пола. Кроме экономии в топливе, после пребывания в доке заметно и уменьшение расхода и смазочных материалов, так как трущиеся части машин испытывают меньшее напряжение.
п. Пола. 2 августа 1897 г.
Командир эскадренного броненосца “Наварин" капитан I ранга Иениш
“Наварин” в Суэцком канале (С открытки того времени)
Матросы российского флота
Во исполнение предписания Младшего Флагмана Эскадры Тихого океана 27-го января за № 171, приняв в Порт-Артуре с крейсера 1 ранга “Владимир Мономах” дела стационара, 29-го января, в 8 часов вечера, снялся с якоря для следования в Шанхай-Гуань на станцию. Предполагая для более верного суждения о состоянии льда прибыть к месту назначения не ранее утра, пары имел для экономического хода в пяти котлах.
Перед съемкой с якоря принял в качестве пассажиров, получивших на этот переход разрешение Начальника Морского Штаба Квантунской области штабс-капитана 20-го В. С. Стрелкового полка Игнатьева, поручиков Павловского, Алексеева, Троицкого и Азмидова, врача Общества Красного Креста Семянникова, старшего бухгалтера Манчжурской железной дороги Северина, жену врача Общества Красного Креста Фельдмана и французской службы Поручика 1-го полка Зуэвов-Geandre.
В начале перехода имел четырехбалльный северный ветер при ясном небе; только при отдельных шквалах находили редкие облака, дававшие снег, которым временами закрывало Лиаутишанский маяк. Пройдя остров Iron в двенадцатом часу ночи, еще за 75 миль до Шанхай-Гуань, стал встречать оторванные северным ветром ледяные поля, которые, попав в более теплую воду после пути по всему Лиатунгскому заливу, утеряли свою крепость и никакого препятствия броненосцу не оказали.
Приближаясь к Шанхай-Гуаню и открыв с рассветом характерные возвышенности этого места по курсу, стал встречать сплошной, но не толстый лед и последние пять миль шел во льду исключительно местного рождения, в котором броненосец заметно подвигался даже после остановленного малого хода.
30-го января, в 9 ч. 30 м. утра, вверенный мне броненосец отдал якорь на рейде Шанхай-Гуань и начал стационерную службу.
Часть моря, прилегавшая к берегу и представляющая пространство самого рейда, была настолько чиста ото льда, что я имел возможность беспрепятственно свести всех пассажиров вслед за постановкой на якорь.
На рейде застал только крейсер “Bonaventure”, не считая французского “Friant”, который стоял около пяти миль мористее, и на следующий день, произведя стрельбу из малокалиберной скорострельной артиллерии, ушел в Цинвантао.
Вследствие того, что прошлый стационер, крейсер 1 ранга “Владимир Мономах”, из-за состояния льда вовсе не имел сообщения сберегай, я на следующий же день, 31-го января, командировал в Цинвантао мичмана Вердеревского, рапорт которого о собранных сведениях при сем Вашему Превосходительству представляю; кроме того, были осмотрены и смазаны орудия на форте № 5.
Одновременно я узнал, что несколько дней тому назад посетил Шанхай-Гуань Главнокомандующий международными сухопутными силами фельдмаршал граф Вальдерзее, встреченный международным почетным караулом при русском знамени. На второй день своего приезда Его Сиятельство произвел смотр международным местным войскам, в числе которых было 2,5 батальона от нас; все части проходили церемониальным маршем.
Во время присутствия фельдмаршала графа Вальдерзее, распоряжением Главнокомандующего была собрана комиссия из представителей всех наций для распределения военной добычи в Шанхай-Гуань; комиссия эта совещалась под председательством французского генерала Вуарона и в составе своем имела с нашей стороны полковника Томашевского. Результат совещания объявлен приказом главнокомандующего по Армии за № 281 и в переводе представляет три следующих пункта:
1) В комиссии старших офицеров, собранных в Шанхай-Гуане, по рассмотрении вопроса о военной добыче, пришли к следующему заключению, причем Его Превосходительство генерал Вуарон утвердил таблицу распределения орудий.
2) Принадлежащие этим орудиям снаряды распределяются соответственно самим орудиям; для некоторых надобностей, как, например, салютационной стрельбы, потребное для того количество зарядов выделяется.
3) Предстоящее распределение не требует немедленного приема в собственность, а наоборот, предлагается все оставить по-прежнему на местах, впредь до ухода войск из Шанхай-Гуаня или заключения мира.
По сделанному новому распределению имеемых на фортах орудий, на нашу долю, взамен прежних, достались 120-мм №№ 60 и 61, находящиеся на форте № 4 и 21-см. №№ 174, 175 и 176, находящиеся на фортах №№ 1, 2 и 3; бывшие же у нас прежде орудия, по этому распределению, перешли: 120-мм №№ 164 и 165 — германцам, а полевые — № 63 англичанам, № 66 — японцам и № 71 — австрийцам.
