Чудовища морских глубин - Эйвельманс Бернар (читать книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
«Один капитан с Сардинии, купавшийся у берега, вдруг почувствовал, что его схватил за ногу осьминог. Пытаясь освободиться, он уперся в щупальце второй ногой, которая также оказалась в плену. Человек пустил в ход руки, и они в свою очередь были опутаны одна за другой моллюском. Когда через некоторое время капитана нашли, он уже был мертв, захлебнулся, руки и ноги его все еще были опутаны щупальцами „рыбы“.
Что удивительно, трагедия произошла в месте, где глубина едва достигала 1,2 метра».
Правда, удивляет такое подробное описание события ― ведь не было рядом ни одного свидетеля! Вероятно, детали были домыслены по положению тела несчастного. Случай действительно один из самых правдоподобных. Напомним, что жертвой был моряк, вероятно не умеющим плавать, как и большинство его коллег. К тому же, боясь опустить голову в воду, он, без сомнения, боролся вслепую. А если ноги связаны и человек теряет равновесие, достаточно глубины в несколько десятков сантиметров, чтобы захлебнуться. Люди тонут и в ваннах! И все же подобные происшествия так же маловероятны, как смерть от удара молнии или от падения на голову метеорита.
Для того чтобы быть схваченным спрутом, надо очень захотеть, надо еще поискать эту ситуацию. Именно этим занимаются рыбаки в большинстве стран: они провоцируют природную агрессивность осьминогов, а затем берут их голыми руками, когда те покинут свои убежища. Надо ли говорить, что это занятие требует особых навыков, особой ловкости рук и большого хладнокровия. Если попробовать просто схватить осьминога, он выскользнет из пальцев, как угорь. Надо дать ему поймать руку, а не руками ловить его! А когда осьминог крепко ухватится за руку, охотник резко выдергивает его из воды и другой рукой выворачивает его мантию, выставляя жабры на воздух. Это занятие становится совсем небезопасным, если спрут оказывается достаточно крупным.
Охота на осьминога с человеческой приманкой
Можно только восхищаться исключительным мужеством охотников за осьминогами тихоокеанских островов. Они без колебаний позволяют осьминогам до 3 метров в поперечнике хватать себя на глубине 2―4 метров. Об этом способе охоты нам рассказывает сэр Артур Гримбль, губернатор Сейшельских островов в 1914―1915 годах. Он показывает, как «непобедимое упорство», с которым спрут вцепляется в свою добычу, и «губит животное, когда на сцене появляется человек».
«Охота проводится вдвоем. Один человек служит приманкой, второй убивает добычу. Ныряльщик-приманка подплывает к расщелине, где прячется осьминог, и старается привлечь его внимание, некоторое время держась вне пределов досягаемости его щупалец. Затем он направляется прямо в его объятия. Иногда ничего не происходит. Спрут не всегда попадается в ловушку. Но чаще всего уловка срабатывает. Второй охотник в это время стоит на скале и сквозь прозрачную воду наблюдает за происходящим. Он ждет мгновения, когда спрут начнет подтягивать к себе его товарища и попытается укусить его своим клювом. В этот момент моллюск уже ничего не видит вокруг. Тогда второй ныряльщик прыгает в воду, хватает первого за руку и резко тянет к себе. Осьминог, почти всеми щупальцами вцепившийся в человека ― только два или три удерживают его у скалы, ― отрывается от своего убежища. В тот же момент человек-приманка, помогая себе ногами, поднимается на поверхность. Второй охотник хватает моллюска сзади, переворачивает его и вонзает зубы между глаз. Спрут в тот же момент погибает. Щупальца опадают и отпускают свою добычу. Охотники с радостными воплями волокут трофей к лодке и возвращаются на поиски следующего».
Несчастный сэр Артур, проявивший горячий интерес к этому любопытному способу охоты, был вынужден, чтобы не потерять свой престиж среди аборигенов, согласиться самому послужить живой приманкой.
«Человек-приманка, ― наставляли его ныряльщики перед охотой, ― не должен забывать постоянно защищать глаза руками, а то „кика“ (спрут) может своими присосками лишить его зрения».
«Я потом понял, ― пишет Гримбль, ― что само зрение тут ни при чем. Но если присоска попадает на глаза, то от невыносимой боли человек может закричать и наглотаться воды, тем самым усложнив выполнение задачи своему товарищу».
Из взволнованного рассказа сэра Артура мы узнаем об ужасных ощущениях, которые испытывает человек в объятиях спрута. О чувстве полной беспомощности и паралича. Один человек, без сомнения, был бы неспособен вывернуться из подобного положения.
Водолазы подвергаются наибольшему риску
Для водолазов, привязанных к одному месту работой, опасность быть схваченными крупным или даже очень крупным спрутом, пожалуй, наибольшая. Для этого, правда, ему надо оказаться прямо у входа в логовище одного из этих демонов подводного царства. Но водолазы чаще всего работают у корпусов затонувших кораблей, где осьминоги находят для себя комфортабельное обиталище.
Ходит множество историй о случаях неспровоцированного нападения спрутов на водолазов. Хотя трудно проверить истинность каждой, но это не означает, что все они или все в них выдумано. Одно из двух: или подвергшийся нападению водолаз поднимается на поверхность живым и невредимым после своего приключения и всегда можно поставить под сомнение правдивость его слов, или он остается пленником монстра на дне, и тогда никто не знает истинной причины его смерти. Следовательно, достойным доверия могут считаться случаи, когда жертва нападения приносит вещественные улики: то ли кусок щупальца, то ли всего спрута целиком. Такой пример и приводит известный американский малаколог Джордж Вашингтон Трайон, известный скептик, в своем монументальном двадцатитомном труде о моллюсках:
«4 сентября 1879 года водолаз М. Дж. Смайл занимался расчисткой дна реки в австралийском штате Виктория. Спустившись в очередной раз на дно, чтобы зацепить трос за обломок скалы, он заметил камень больше других. Водолаз наклонился к нему и пощупал рукой, пытаясь оценить, можно ли заложить под него взрывчатку. „Едва я протянул руку, ― рассказывал он, ― как почувствовал, что меня кто-то схватил за нее. Я сразу не мог в мутной воде рассмотреть, что это. Но потом с ужасом увидел обвившееся вокруг руки толстое, как удав констриктор, щупальце спрута. В тот же момент я почувствовал сильную боль в том месте, где к моему телу прикоснулись несколько присосок. Руку как будто разрывали на части, и чем сильнее я пытался освободиться, тем сильнее была боль. Недалеко от меня лежал кусок железной трубы. Я трудом дотянулся до него, и началось сражение. Чем больше я бил эту тварь трубой, тем сильнее он сжимал свои объятия. Вскоре я перестал чувствовать руку. Наконец через некоторое время давление стало понемногу ослабевать, но осьминог еще долго не отпускал меня, пока я почти не перерубил щупальце. Он отцепился от скалы, и я смог его поднять на поверхность. Уверяю вас, я был на пределе сил. Наша битва продолжалась почти двадцать минут“. Если верить газетам, описавшим это происшествие, когда водолаз появился из воды и медленно перевалился через борт водолазного катера, „огромная, безобразная масса, казалось, опутала его с ног до головы. Матросам с трудом удалось освободить водолаза от его объятий. Тело осьминога было не больше суповой тарелки, но его девять (!) рук были каждая длиной около 4 футов (1,2 м) и толщиной с кулак человека у основания и как лезвие ножа на концах. Нижняя сторона щупалец была усеяна множеством присосок. Смайл утверждал, что сила присосок такова, что моллюск мог бы удержать на дне трех человек“».
За исключением упоминания о девяти руках ― это, возможно, ошибка репортера или, скорее всего, наборщика, ― все детали этого рассказа вполне правдоподобны.
Размеры «монстра», скорее, средние; что касается его силы, то и она не кажется преувеличенной.
Из совсем недавних случаев, достойных доверия, можно привести свидетельство английского водолаза Генри Брюса и знаменитого шведского охотника за жемчугом Виктора Берга.
