Почему Сталин проиграл Вторую мировую войну? - Винтер Дмитрий Францович (книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Таким образом, многочисленные предупреждения Сталина о готовящемся нападении на него Гитлера органически вписывались в кампанию дезинформации. Первое такое «предупреждение» поступило в начале декабря 1940 г. от Кима Филби; там говорилось, что резидентурам МИ-5 на Европейском континенте, а также британским посольствам в Щвеции, Швейцарии, Португалии, Греции, Венгрии и Болгарии, а также во многих странах Южной Америки и Азии дана установка всячески муссировать слух о предстоящей войне между СССР и Германией, причем в зависимости от симпатий местного населения и прессы нападающей стороной в грядущем конфликте можно было представлять как Германию, так и СССР (Бунич И. Гроза. С. 250–251).
Между тем Ким Филби на самом деле был двойным агентом, в 1940 г. выданным англичанам Вальтером Кривицким и с тех пор снабжавшим СССР дезинформацией, угодной союзникам (Там же. С. 489).
И все же прямые предупреждения Филби не должны были иметь нужного эффекта: в Москве-то не знали, что Филби разоблачен британской контрразведкой! Поэтому принимали и другие меры. Немного позже тот же Филби прямо сообщил подкинутую ему информацию о заговоре, составленном в «правящих кругах» Британии с целью натравить СССР и Германию друг на друга (Там же. С. 312–313).
Шли и прямые предупреждения от связанных с англо-американскими разведками источников. Так, в конце декабря 1940 г. связанная с британской разведкой группа немецких перебежчиков во главе с Рудольфом Росслером предупредила о готовящемся германском нападении советскую разведывательную группу, которую возглавлял знаменитый Шандор Радо (Там же. С. 363). 17 марта 1941 г. СССР был предупрежден американцами через советского посла Уманского (Некрич А.М. С. 167–161). Намекали об этом и сотрудники американского посольства в Берлине сотрудникам посольства советского (Бунич И. Гроза; С. 439).
Естественно, делалось все, чтобы такие предупреждения Сталин воспринимал как провокации (на что и рассчитывали западные союзники). И трудно его за это упрекать, особенно с учетом инспирированных самим Черчиллем газетных писаний и слухов о якобы безнадежном положении Британии: именно США и Британия были заинтересованы в 1940–1941 гг. в германо-советском конфликте; с учетом того, что оба личных письма Черчилля были направлены Сталину в самые тяжелые для Британии моменты — в конце июня 1940 г., сразу после поражения Франции, и в апреле 1941 г., накануне поражения Греции. Какие основания были у Сталина верить их предупреждениям? После нескольких месяцев некоторых сомнений, 20 марта 1941 г. на совещании у Сталина с участием военных и разведчиков было окончательно решено считать все предупреждения о войне англо-американской дезинформацией — «рассматривать как фальшивки…» (Там же. С. 447).
Но союзники продолжали работать. Весь апрель приема у наркома иностранных дел Молотова пытался добиться британский посол Криппс; Сталин не принял его и запретил его принимать также и Молотову — пусть ими занимается Вышинский (Там же. С. 463).
А вот 19 июня, перед самой войной, некая американская журналистка сказала сотруднику своего посольства (и как-то подозрительно быстро Сталин об этом узнал), что ее встретил второй секретарь посольства немецкого и сказал, что ошибся относительно сроков германского нападения на СССР — оно состоится, дескать, не 17, а 21 июня. «Все уже устали предупреждать русских», — добавила американка. Сталин, когда ему доложили, раздраженно сказал: «Пусть они лучше своих друзей англичан предупреждают, чтобы те к драке за свои острова получше приготовились» (Там же. С. 548–549). Что же, вовремя американка подсуетилась, нечего сказать: только что, 15 июня, Зорге сообщил в Москву, что немцы нападут 22 июня (до этого, например 11 апреля, информировал, что Гитлер не нападет раньше, чем кончится война на Западе) (Ледокол. С. 310–311).
А чуть пораньше, 10 июня, советского посла Майского принял и предупредил заместитель министра иностранных дел Британии (Бунин. И. Гроза. С. 526). Виктор Суворов считает это обращение Криппса искренней просьбой о помощи, поскольку, по его мнению, Британия была на грани поражения. Однако несколько дальше Суворов опровергает сам себя: 27 мая 1941 г. британцы утопили лучший немецкий линкор «Бисмарк», и с этого момента завоевание Британией полного господства на море стало вопросом времени. И в самом деле, если в целом в первом полугодии 1941 г. немцы топили по четыре британских грузовых судна ежедневно, то в июне 1941-го — только по два (Последняя республика. С. 166, 461).
Десять лет спустя в новой книге Суворов опровергает разговоры о неминуемом поражении Британии куда более решительно. Он цитирует британскую прессу весны 1941 г., говорит о лейтмотиве газетных статей того времени — «выстоим, и пусть Гитлер не хорохорится и ноздри не раздувает!» — и считает, что это не бахвальство. Он цитирует современников тех событий: положение Гитлера «блестяще… и безнадежно» (Беру свои слова обратно. С. 131–132).
С учетом этих факторов, а равно если предположить, что британцы знали, что СССР не начнет войну ранее высадки Вермахта в Британии, а немцы в Британии высаживаться не собираются, то вся эта история с обращением Криппса к Сталину, Молотову и Вышинскому приобретает несколько другой оттенок.
Откуда британцы могли такое знать? Об этом — через главу.
Глава XI
О глупой немецкой разведке
Что это — глупость или измена?
Существует очень распространенное мнение, что план «Барбаросса» провалился. На что опираются сторонники данной точки зрения — непонятно. Вспомним, что план «Барбаросса» в первоначальной редакции предусматривал молниеносный разгром советских армий, сконцентрированных у западной границы СССР. Это блестяще удалось немцам, после чего у Ф. Гальдера появились веские основания сделать свою знаменитую запись от 3 июля 1941 г. о том, что кампания против России уже «выиграна в течение 14 дней». Правда, непонятно, откуда он взял этот срок — ведь 3 июля было всего лишь двенадцатым днем войны. Или, может быть, Гальдер гениально предвидел, что русские еще два дня будут в состоянии повернуть ход войны в свою пользу, а уж потом — ни в жизнь?
Но не будем придираться к таким опискам. Главное верно — немецкое командование считало, что с разгромом советских армий Первого стратегического эшелона война уже выиграна. Именно поэтому, а вовсе не из-за глупости немецких планировщиков, как считает В. Суворов (Последняя республика. С. 138–139), предполагалось двигаться в глубь России по трем расходящимся направлениям: если враг уже разбит, зачем соблюдать правила, действующие, когда перед твоим фронтом еще имеются крупные неприятельские силы? Кстати, не последней причиной того, что в советском руководстве не верили в подлинность плана «Барбаросса», были именно эти три расходящихся направления, по которым предполагалось наступать (Бунин К Гроза. С. 411). В то, что немецкая разведка не знает о других (кроме Первого эшелона) советских войсках, наши, очевидно, не верили.
Разгромить СССР не удалось потому, что помимо войск, сконцентрированных у границы, СССР имел еще два стратегических эшелона. Встреча с войсками Второго стратегического эшелона была для немецкого командования полной неожиданностью (Суворов В. Ледокол. 2002. С. 239–240 и т. д.); а ведь именно они — эти войска — после 10 июля изрядно замедлили победное шествие Вермахта по России. Но это претензии уже не к генералам, составлявшим план «Барбаросса», а к разведке, не заметившей у СССР никаких войск, кроме Первого эшелона. Вот о разведке и поговорим.
Сколько написано тем же В. Суворовым о глупости немецкой разведки перед 22 июня 1941 года — как говорится, ни в сказке сказать ни пером описать. Последняя работа («Самоубийство») буквально напичкана фактами, говорящими о потрясающей, анекдотической неосведомленности Абвера о Советском Союзе. И парашютистов-то у СССР, по сообщениям немецкой разведки, очень мало (запись в дневнике Ф. Гальдера от 22 февраля 1941 г., цит. по: С. 236) — а был их по меньшей мере миллион, на тот момент — в 200 раз больше, чем у всего остального мира, вместе взятого (Ледокол. С. 112–113), и артиллерия-то у него «устарела» и «по опыту боев в Финляндии непригодна к ведению эффективного огня на поражение» (запись в дневнике Ф. Гальдера от 2 февраля 1941 г., цит… по: Самоубийство. С. 232) — на самом деле она была новейшая, 1938–1941 годов производства (День-М. С. 143), да и в Финляндии показала себя, как и вся Красная Армия в целом, не с самой худшей стороны (Последняя республика. С. 198–231), и Урал-то соединен с Москвой всего одной одноколейной железной дорогой (это глава Абвера В. Канарис сообщил В. Шелленбергу, цит. по: Самоубийство. С. 216), и Урал — это «последний промышленный район» (в том смысле, что далее на восток никакой промышленности нет) (так записано в плане «Барбаросса», цит. по: Там же. С. 207) — хотя СССР и не скрывал наличия огромных производственных мощностей в Сибири, за Уралом. Ну и так далее.
