Арии древней Руси - Пензев Константин Александрович (читаем полную версию книг бесплатно TXT) 📗
Соответственно сюда мы можем еще добавить хой-ху, основываясь на показаниях Вэйшу, а также, вероятно, «желтоголовых» чжурчжэней (хуантоу нюйчжи), о которых известно, что «чжурчжэни второй группы племен не считались ни покорными, ни дикими. Их называли также „желтоголовыми“, а также хойба и дилинъ» (см.: Ларичев В. Е. История золотой империи. Новосибирск: СО РАН, 1998).
Об уйгурах Г. Е. Грумм-Гржимайло в статье «Белокурая раса в Средней Азии», (http://www.rusograd.hotmail.ru) высказывал предположение, что к V веку динлины (ди, дили) оказались вытеснены из долины Желтой реки пришлыми китайцами на север в Маньчжурию, к Байкалу и в Алтайско-Саянский горный район. В Алтайско-Саянском горном районе они смешались с тюркоязычными племенами и образовали народ уйгуров.
Интересным является то обстоятельство, что енисейские кыргызы и бома, относимые Г. Е. Грумм-Гржимайло к динлинам, говорили на разных языках.
«Бома некоторые называют Била (Бицы) или Элочжи… Любя: сражаться с цзйегу (хагасами). Жители походят на цзйегу, но языки непонятны» (Кюнер И. В. Китайские известия о народах Южной Сибири, Центральной Азии и Дальнего Востока. М.: Издательство восточной литературы, 1961).
Между тем, вышеперечисленные народы европеоидной расы отличались не только по языку, как бома и хагасы, но и по способу хозяйствования. Так, к примеру, те же хагасы являлись оседлым, земледельческим народом, а вот телесцы (чилэ, телэ – предки уйгуров), усуни и бэй-ди относятся к степной, кочевой группе (см. Динлинская проблема // Известия Всесоюзного Географического общества СССР, 1959, № 1).
Г. Файзрахманов в монографии «Древние тюрки в Сибири и Центральной Азии» (Казань: Мастер Лайн, 2000) утверждает, что: «Источники не описывают внешний вид динлинов, поэтому представление их как европеоидов не имеет основания. Попытки зачисления динлинов к категории голубоглазых и белокурых европеоидов лишь на основании нескольких погребальных масок таштыкской эпохи Л. Р. Кызласов считает необоснованными (см.: Кызласов Л. Р. История Южной Сибири в Средние века М., 1968, с. 20). Китайские источники сообщают о тюркоязычности динлинов (см.: Таскин. Материалы по истории сюнну (по китайским источникам). Вып. 1. М., 1968, с. 136)».
Если бы дело обстояло именно таким образом, как заявляет Г. Файзрахманов, то многие вопросы можно считать уже решенными. Однако есть возражения. Во-первых, следуя логике автора монографии, можно утверждать и то, что поскольку источники не описывают внешний вид динлинов, то и представление их как монголоидов не имеет основания. Тем не менее китайские источники описывают внешний вид хагасов как светлоглазых и белокурых европеоидов, а хагасы, согласно тем же источникам, есть смешение динлинов и гяньгуней; Повторим рассуждения, высказанные ранее. Предположим Г. Файзрахманов прав. Таким образом, мы имеем в наличии хагасов как смешение светловолосых европеоидных гяньгуней и монголоидных динлинов. Между тем, смешение двух подобных народов в сумме никак бы не дало опять же светловолосых европеоидных хагясов. Посему гипотеза о европеоидности динлинов не основана лишь на обнаружении нескольких погребальных масок таштыкской эпохи. Что же касается пассажа про сообщение китайскими источниками о тюркоязычности данного народа, то слова Г. Файзрахманова вызывают просто недоумение. Так прямо и сообщали, или все же есть обыкновение таким образом переводить китайский текст?
Об образе жизни хойху Вэйшу сообщает следующее: «Они переходят с места на место, смотря по достатку в траве и воде. Одеваются кожами, питаются мясом. Рогатый и прочий домашний скот одинаков с жу-жаньским; только телеги у них на высоких колесах со множеством спиц» (Бичурин Н. Я. [Иакинф]. Собрание сведений… 1950).
Хойху – кочевой народ, их объединяет с оседлыми енисейскими кыргызами пожалуй только язык, те же погребальные обряды у хойху (как следует полагать у простонародья) нисколько не походили на погребальные обряды енисейских кыргызов, если сказать точнее – кыргызской знати. А вот предположение, что правящий класс, как" кыргызов, так и уйгуров мог иметь общее происхождение следует считать вполне допустимым.
Вэйшу (гл. 103) об хойхуских похоронах сообщает следующее: «Мертвых относят в выкопанную могилу, ставят труп на середине, с натянутым луком в руках, опоясанный мечом, с копьем под мышкою, как будто живой; но могил) не засыпают» (Бичурин Н. Я. [Иакинф]. Собрание сведений… 1950).
Каким-либо образом подтвердить или опровергнуть слова источника современными археологическими данными крайне сложно, поскольку об этнокультурной истории населения Уйгурского каганата известно очень мало, археологические памятники, которые могут быть связаны с уйгурами, изучены слабо. Наибольшее их количество исследовано в Туве. Однако и здесь есть множество вопросов.
«… Особенности катакомбных погребений в Туве ставят ряд вопросов, на которые в настоящее время ответить трудно. Найденные здесь предметы не имеют ничего общего ни с изображениями на уйгурских росписях Турфана (выделено мной. – К. П.), ни с реалиями тувинских изваяний так называемой „уйгурской“ группы, сам обряд захоронения (в катакомбах) не соответствует описанию погребального обряда уйгуров в письменных источниках. На этом основании А. А. Гаврилова высказала сомнение в уйгурской принадлежности катакомбных погребений в Туве (Гаврилова АЛ. Сверкающая чаша с Енисея: К вопросу о памятниках уйгуров в Саяно-Алтае. кн.: Древняя Сибирь. Вып. 4 (Бронзовый и железный век Сибири). 1974, с. 180)». (Савинов Д. Г. Народы Южной "Сибири в древнетюркскую эпоху. Л., 1984).
Упоминание об уйгурах в письменных памятниках гюрков содержится в орхонских надписях, в частности, в надписи в честь Тоньюкука, где они фигурируют под этнонимом «токуз-огузы», как то обычно считается. Надпись гласит:
«Враги наши были кругом, как хищные птицы, мы были (для них) падалью. Так проживая, от огузов пришел лазутчик (шпион). Слова лазутчиков таковы: „Над народом токуз-огузов воссел каган, говорит (соглядатай), – он послал к табгачам Куны-Сенгуна, к киданям Тонгра Сема. Слово так послал: тюркский народ в небольшом количестве кочует, (но) каган его – герой, а советник у него – мудрый. Пока существуют эти два человека, то вас (букв, тебя), табгачей, они убьют, – говорю я; на востоке киданей они убьют, – говорю я, – нас (букв, меня) огузов, тоже убьют, говорю я“ (http://www.kyrgyz.ru).
О термине «токуз-огуз» Л. Н. Гумилев сообщает: «Теснимые соседями малые племена, которые все-таки не следует отождествлять с родами, стали образовывать союзы, причем названием для такой общины был термин „огуз“. Отсюда возникли как этнонимы токуз-огузы = 9 огузов (общин) = уйгуры и уч-огуз = 3 огуза = карлу-ки». (Гумилев Л. Н. Древние тюрки).
О девяти уйгурских поколениях китайские авторы сообщают следующее: «Что касается девяти фамилий, то одно [поколение] именуется хуйхэ, другое – пугу, третье – хунь, четвертое – байгу или байегу (в тексте просто: багу), пятое – тунло, шестое – сыцзйе (сыгйе), седьмое – цибиюй (кибиюй). Вышеупомянутые 7 поколений (бу) со времен Танской династии все стали известны в исторических повествованиях. Восьмое (поколение) называется ацзйесы, девятое – тулуньшигусы» (Кюнер И. В. Китайские известия… 1961).
Между тем о поколении пугу сказано, что их «обычаи в общем одинаковы с туцзюэ» (там же), а туцзюэ, они же тукюэ, своих умерших сжигали. О тунло (упоминается в числе гаогюйских поколений в Таншу) также сказано: «Тунло… обычаи в общем одинаковы с туцзюэ» и т. д. Посему известие Вэйшу о хойхуских похоронах следует воспринимать с некоторой осторожностью. С осторожностью также следует считать общую массу токуз-огузов исключительно тюркской, поскольку мы имеем дето, скорее всего, с военно– политическим союзом, в который могли входить племена различной этнической принадлежности.
В надписи, посвященной Тоньюкуку, есть еще и следующие, весьма любопытные слова: «Тюркский Бильгя-каган возвышает народ тюрков-сиров (turk-sir-budun) и народ огузов».
