Тайные операции нацистской разведки 1933-1945 гг. - Сергеев Федор Михайлович (книги онлайн полные версии txt) 📗

Новое в деятельности военной разведки на данном этапе состояло в том, что ее щупальца стали протягиваться к десяткам политических организаций и офицерам абвера вменили в обязанность информировать генералов рейхсвера о пестром конгломерате партий и политических групп Германии. Особую активность в этом проявлял капитан Эрнст Рем, располагавший широкой сетью тайных информаторов [71].

Поскольку в то время материальные средства абвера все же были ограниченны, насаждение агентурной сети в странах, расположенных далеко от Германии, равно как и расширение разведывательного аппарата в самом центре, наталкивалось на определенные трудности. Этим объясняют то, что обе группы абвера сосредоточили свое внимание на ближайших соседях Германии и ее потенциальных противниках в первый период планируемой войны.

Профессиональная подготовка сотрудников абвера, за редким исключением, превосходила средний уровень подготовки тогдашнего немецкого офицерства. Основу его личного состава образовали офицеры рейхсвера, вынужденные после окончания первой мировой войны уйти в отставку или отправиться работать за границу, где они поступили на службу преимущественно в коммерческие фирмы. Там они, используя свое положение, имели возможность хорошо изучить обстановку и приобрести определенные знания, пригодившиеся им затем в абвере. Многие из них, пройдя основательную специальную подготовку, перед тем как получить назначение на оперативные должности в абвере, были вновь направлены в знакомые им страны, чтобы собрать сведения, в которых нуждалось военное командование, и в то же время заложить там базу для развертывания разведывательной работы в будущем.

ВОЗВРАЩЕНИЕ НИКОЛАИ НА ПОПРИЩЕ ТАЙНОЙ ВОЙНЫ

Исключительно важную роль в становлении абвера в середине 20-х и начале 30-х годов сыграл полковник в отставке Николаи.

Во время первой мировой войны он возглавлял знаменитое Третье бюро, представлявшее собой руководящий центр разведывательной службы германских вооруженных сил [72]. Возвращение Николаи на поприще международного шпионажа было вполне естественным. По ряду соображений его кандидатура считалась наиболее подходящей для руководства этой работой. Во-первых, он обладал огромным опытом разведывательной работы в условиях войны и всей своей предыдущей карьерой был как бы предназначен для той роли, которую ему отводили нацистские главари, видевшие в нем незаурядного профессионала. Во-вторых, он вполне разделял идеи национал-социалистов, стремившихся к расширению «жизненного пространства» Германии. Сближению Николаи с нацистами способствовало то обстоятельство, что в последние годы перед приходом к власти Гитлера, особенно в период 1928-1932 годов, он близко сошелся с генералом Э. Людендорфом, который был фактическим главнокомандующим германской армии во время первой мировой войны. Это был один из главных идеологов и ярый проповедник «тотальной войны», с которым Гитлер еще в 1923 году заключил союз для совместных действий.

Следует отметить, однако, что после заключения Версальского мирного договора полковнику Николаи пришлось пережить грудные дни. Военное министерство, не желавшее, очевидно, возбуждать общественное мнение, внезапно прекратило всякие отношения с этим когда-то весьма могущественным человеком, хорошо известным за кулисами официальной германской политики. Оказавшись не у дел, Николаи обратился к властям за разъяснением, как поступить с архивами Третьего бюро (военная разведка), содержавшими множество важных секретных документов. Однако никто в Берлине не захотел тогда связывать себя с этими «взрывоопасными» архивами, и Николаи было предложено уничтожить их. Но чутьем профессионала угадав, куда идет дело, и предвидя, что архивы могут еще сослужить неоценимую службу в будущем, он решил скрыть их от победителей и сохранить до «лучших времен», поместив в надежном месте. В итоге более 48 тысяч досье и картотека агентуры перекочевали в Восточную Пруссию, в имение крупного помещика, знакомого Николаи. Здесь они оставались всего несколько месяцев. Затем Альфред Гугенберг, бывший председатель совета директоров крупповского концерна и владелец издательства «Шарль», согласился предоставить под архивы одно из принадлежащих ему помещений [73].

Ждать «своего часа» Николаи пришлось не долго: вскоре бывший глава службы военного шпионажа в кайзеровской Германии, знавший механизм работы разведки до тонкостей, получил приглашение принять участие в нелегальном формировании «Черного рейхсвера» [74], ставшего прямым наследником прусско-германской армии и ее милитаристских традиций. Воспользовавшись отведенной ему ролью посредника между военным министром Геслером и влиятельным в правящих кругах генералом Куртом фон Шлейхером и их доверенного лица, Николаи вплотную занялся давно обдуманным им делом — возрождением в составе имперского военного министерства (правда, пока еще в завуалированной форме и в миниатюре) специальной службы, получившей название «Отдел охраны» (контрразведка) [75].

Будучи последовательным сторонником взглядов генерала Э. Людендорфа, Николаи упорно отстаивал идею, согласно которой «тотальная война», не делавшая различия между армией и мирным населением страны, подвергшейся нападению, требует создания разведки нового типа. Она должна была представлять собой органическое соединение разведывательной службы старого образца, основанной на использовании профессионалов шпионажа и диверсии, с новой широко разветвленной системой («тотальным шпионажем»), направленной на подрыв военно-экономического потенциала и ослабление внутренних сил будущего противника. Такое соединение позволяло, по словам Николаи, сделать новую систему непохожей ни на одну из прежних и придать разведке «огромное, ни с чем не сравнимое могущество». Главным назначением, краеугольным камнем системы «тотального шпионажа» Николаи считал разведывательное обеспечение планирования, подготовки и ведения «тотальной войны».

Итак, «прославленный» организатор шпионажа, тяжело переживший поражение германского империализма в первой мировой войне и формально, казалось бы, отошедший от дел разведки (имя его уже не фигурировало ни в военных справочниках, ни в военной литературе), вновь появился на авансцене тайной войны. Рвавшиеся к власти нацистские главари решили предоставить ему полную свободу рук в создании совершенной разведывательной машины. И он охотно пошел на службу к новым хозяевам, считая, что за ними реальная власть. В мае 1932 года Николаи был приглашен в Мюнхен, чтобы в качестве представителя верховного командования (хотя юридически он больше не принадлежал к офицерскому корпусу) выступить перед небольшой группой военных деятелей, сторонников возрождения военного могущества страны, с лекцией на тему: «Германия в будущей войне». По свидетельству очевидцев, заявление Николаи о том, что Германия должна без объявления войны, в результате одного лишь колоссального по масштабам воздушного наступления раздавить своего противника, вызвало шумное ликование аудитории.

Три недели спустя было объявлено о предстоящем выступлении Николаи в «Коричневом доме», где размещалось тогда центральное правление национал-социалистской партии. В действительности он был вызван в Мюнхен для участия в уже упоминавшемся сборище на берлинской квартире Рема ближайших приспешников фюрера. Вовлечение Николаи в обсуждение вопроса о разведывательном и карательном аппарате будущей Германии свидетельствовало о том, что нацистская верхушка рассматривает его как своего единомышленника и даже делает на него в делах разведки определенную ставку как на своего тайного советника.

Придя к власти, Гитлер тотчас же по настоянию военного министра издал распоряжение, признающее за последним исключительные полномочия во всем, что было связано с защитой вермахта, государства и экономики от шпионажа и диверсий. Полномочия распространялись на все области разведывательной и контрразведывательной деятельности.