Шотландия и Англия в первой половине XV в.: высокая политика и региональные амбиции - Игнатьев Сергей Валерьевич
Кроме того, хронистом говорится о захваченных в плен: 30 французских рыцарях. В их числе были: шевалье Жак д'Эли (Jeac d'Helie), шевалье Пьер д'Эссар (Pier des Essars), шевалье Жан Дорми (Jean Dormis), шевалье Ришар де Куршилль (Richard de Courchill) [188].
Печальным следствием поражения при Хомилдоне для Арчибальда Дугласа стало обидное для столь знатного лорда прозвище, данное ему его соотечественниками — Неудачник (Loser) [189].
Боуэр сообщает о судьбе захваченных в битве двух шотландских рыцарей родом из Пограничья: сэра Уильяма Стюарта из Тевиотдейла и сэра Томаса Керра. Эти рыцари, принесшие ранее оммаж королю Генриху IV, перешли на сторону Дугласа. После битвы, «рыцарей объявили предателями и приказал четвертовать» [190]. Их останки по указу графа Нортумберленда, в назидание другим, были выставлены на всеобщее обозрение на воротах Йорка.
Этот пассаж немаловажен, поскольку Боуэр вновь затрагивает проблему перехода людей благородного происхождения на службу от одного сюзерена к другому, как это было в истории с Данбарами. Вероятнее всего, для шотландского хрониста события такого рода, как смена вассалом своего сюзерена, хотя и заслуживали внимания, но, вместе с тем, едва ли являлись чем-то исключительным.
Англичане потеряли убитыми всего 10 рыцарей: погибли сэр Адам Гордон, сэр Джон Свинтон, сэр Александр Рамзи, сэр Уолтер Синклер и др.
Никто из плененных при Хомилдон Хилле шотландцев не был отправлен в столицу. Их разместили в замках и городах Северной Англии. В ответ на требование английского монарха предоставить ему пленных шотландских баронов и отправить их в Лондон, Генрих IV получил ответ графа Перси: «они [шотландцы — С.И.] пленники графа, а не короля» [191]. Такой ответ — явная демонстрация вызывающей позиции графа Нортумберленда по отношению к сюзерену и отражение королевских амбиций Перси.
Впрочем, несмотря на такой поворот событий, и очевидное обострение отношений с семьей Перси, Генрих IV, как и полагалось сюзерену, выкупил у Глендоуэра сводного брата Хотспера сэра Эдмунда Мортимера, попавшего в плен в Уэльсе.
Уолсингэм, отражая официальную точку зрения, говорит, что английский монарх сделал все от него зависящее, чтобы предотвратить надвигающийся конфликт между ним и Перси. В его изложении дело выглядело так: «Генри Перси младший, всегда испытавший свою судьбу, бросил вызов королю. Вопреки здравому смыслу, его поддержал брат — Томас Перси, граф Вустер (comes Wygorniae). Хотспер в своем письме к Генриху IV упрекал короля в не соблюдении интересов лордов и прелатов, а также высказывал сомнения в отношении прав Генриха IV на трон. Король призвал его к себе, чтобы обсудить все требования Перси и даже дал распоряжение своей канцелярии приготовить сопроводительное письмо для Хотспера с гарантией неприкосновенности. Однако Перси отверг требования короны и выступил к Шрусбери, надеясь получить помощь от Глэндоуэра и Эдмунда Мортимера» [192].
Некоторые формальные основания для притязаний на корону, напомним, у семейства Перси были. Отец Генриха IV Джон Гонт, герцог Ланкастер, был третьим сыном Эдуарда III Плантагенета. Но легитимность притязаний сына Джона Гонта на трон продолжала быть под сомнением, поскольку не угасла старшая линия, идущая от второго сына Эдуарда III Лайонелла, герцога Кларенса, умершего в 1368 г. У герцога Кларенса не было сыновей, но осталась дочь Филиппа, вышедшая впоследствии замуж за Эдмунда Мортимера третьего графа Марки. От этого брака родилось два мальчика. Старший — Роджер Мортимер, носивший титул четвертого графа Марки, вплоть до своей смерти в Ирландии в 1398 г., был официально признанным наследником бездетного Ричарда II. Сын Мортимера, родившийся в 1391 г. — стал после смерти своего отца носителем титула пятого графа Марки. Элизабет Мортимер, дочь третьего графа Марки, вышла замуж за Хотспера в 1379 г. и в 1393 г. у них родился сын Генри — будущий второй граф Нортумберленд.
Юный Мортимер, обладатель титула пятого графа Марки, а вместе с ним и сын сэра Генри Перси Хотспера, будущий носитель титула второго графа Нортумберленда, имели больше прав на трон, чем Генри Болинброк. Однако, когда произошел кризис 1399 г. оба мальчика были слишком юны для притязаний на трон (Мортимеру было 12, а сыну Хотспера всего 6 лет) и, главное, в отличие от Генри Ланкастера, за ними не стояла влиятельная политическая партия. Впрочем, это не значит, что об их правах родственники тогда забыли, скорее «отложили до лучших времен» [193].
Семейство Перси, по-видимому, решило, что после Хомилдона такое время наступило. А хронист Жан де Ваврен даже утверждает, что Перси, видя легкость «делания королей», поставил перед собой цель самому стать королем [194].
По утверждению Р. Ломаса, «конфликт между семьей Перси и Генрихом IV больше все же был делом именно Хотспера, а не его отца» [195]. Хотспер стремился «защитить интересы своего сына и юного Мортимера, а также оспорить легитимность прав короля Генриха IV на корону». Довольно спорно утверждение Р. Ломаса о том, что на самом деле «амбиции семьи Перси простирались далее на север — на Шотландию, за счет которой Перси надеялись расширить свои владения и обрести большую власть. Однако возможности этой семьи были неадекватны поставленными самим себе задачам, и в этой связи Перси нуждались в поддержке английской короны, а Генрих IV не желал им помогать» [196]. Ведь по сути, и Хотспер, и его шестидесятилетний отец — граф Нортумберленд в начале 1400-х гг., отошли от традиционной политики на пограничье и все больше внимания стали уделять именно придворным делам, вероятно, поставив перед собой задачу низвергнуть с престола Генриха IV. По крайней мере, такие выводы можно делать, ориентируясь на факт поднятого мятежа Генри Хотспера в 1403 г.
Похоже, в самом семействе Перси действительно не было единой политики и согласованности действий. Мы полагаем, что старым графом Нортумберлендом и его сыном Хотспером двигали разные мотивы. Так, для старшего сына графа — сэра Генри Хотспера, главными, несомненно, были стремление получить английскую корону, если не для себя, то, по крайней мере, для своего сына.
Что касается позиции и планов самого Генри Перси, графа Нортумберленда, то он, судя по всему, был неудовлетворен тремя обстоятельствами. Во-первых, своим статусом при английском дворе, где он не имел поста, соответствующего его положению на севере страны. Во-вторых, граф, очевидно, не было удовлетворен полученной наградой за помощь, оказанную им при воцарении графа Болинброка в 1399 г., и, наконец, в-третьих, едва ли графа Нортумберленда покидала идея полного подчинения себе всего севера Англии, в рамках широкой политической автономии от Лондона. Думаем, не зря, во всех заговорах начала XV в., где принимали участие Перси, особым пунктом поднимался вопрос о признании широкой автономии Северной Англии под управлением Перси [197].
Можно думать, что вопрос о не признании легитимности короля со стороны Перси в 1403 г. являлся лишь формальным поводом для открытого мятежа, который, в случае победы, дал бы, по меньшей мере, регентство над всей Англией в период несовершеннолетия Эдмунда Мортимера.
В июле 1403 г. Генри Хотспер, собрав значительную армию и заручившись поддержкой шотландцев и валлийцев, издал манифест, в котором обвинил короля в предательстве и вероломстве по отношении к Ричарду II [198]. Далее было заявлено, что король намеренно обманным путем лишил молодого Мортимера его законных прав на наследование трона. Началом мятежа против Генриха IV стало воззвание от имени Ричарда II, якобы «спасшегося и пребывающего в Шотландии» [199], выпущенное Хотспером в Честере в начале июня 1403 г.
